По переулку протопала смена караула – в штабе и в доме, где находился оберст. Как ни смотрел, ни слушал Игорь, а не заметил, как разведчики в дом оберста проникли. Тихо, ни стука, ни шума. А потом приглушенный выстрел из дома. Со стороны домика взвода охраны крики.

– Ахтунг! Аларм!

Бодрствующая смена выбежала в переулок. Черт, что-то у парней пошло не так. И немцы среагировали быстро. Игорь снял затвор автомата с предохранителя. Под ложечкой засосало, появилось неприятное чувство. Солдаты бежали по переулку. Сейчас они не имеют возможности для маневра, с обеих сторон зажаты заборами. Самое время стрелять, отвлечь внимание на себя. Видно неважно, в основном отблески от луны на стальных шлемах. Игорь навел по стволу, прицела в темноте не видно, дал очередь длинную, поводя стволом веером, чтобы не промахнуться. Раздались крики, стоны. Солдаты кто залег, а кто упал – убитые, раненые. А Игорь уже короткими очередями, по три-четыре патрона бил, на движение, на шорох. Немцы очухались быстро, открыли ответный огонь. Стреляли из карабинов. Игорь в ответ дал очередь по вспышкам, перекатился правее. С одного места стрелять нельзя, надо менять позицию, иначе засекут и ухлопают быстро. На перекресток выбежал солдат, в руке граната, сделал замах, чтобы метнуть, Игорь срезал его короткой очередью. Граната через несколько секунд взорвалась. Осколки ударили по деревянному забору. А из домика охраны уже подкрепление бежит. Только укрыться им негде. Игорь длинную очередь по темным силуэтам дал. Автомат клацнул затвором, патроны в магазине кончились. Он сменил магазин на полный.

Пора делать ноги, иначе обойдут, закидают гранатами. Забор – защита хлипкая, был бы хоть окопчик неполного профиля, пули забор прошивают, как иголка ткань, он отполз назад, на четвереньках за избу заполз, здесь вскочил. Немцы его не видят, изба прикрывает. Бросился в лес. Чтобы его тут ночью обнаружить, как минимум рота нужна. Грохнул близкий взрыв. Видимо, немцы швырнули гранату. А только Игоря на прежней огневой позиции уже нет. Он побежал влево за огородами. Несколько минут в запасе у него есть, пока немцы осмелятся приблизиться к забору. Мчался быстро. Стрельба, стихнувшая после его бегства, вспыхнула вновь. Черт, неужели группа разведчиков на немцев напоролась? И помочь парням он сейчас не в состоянии. Обогнул поселок, перебежал дорогу, нашел место первой лежки. Здесь место сбора. Залег за деревом. Минут через десять легкий шум.

– Стой! – сказал Игорь по-русски тихо.

– Свои, Жихарев.

Командир залег рядом с Игорем. Оба стали вслушиваться – придет ли еще кто?

– Адъютант, сука, за пистолет успел схватиться, Елагина застрелил. Потом ты пальбу устроил. Оберст в окно кинулся, его Дитяткин ножом. Так что языка у нас нет, зато портфель прихватить удалось.

А в поселке тревога. Зажегся прожектор, стал лучом шарить по лесу, по огородам. По поселку немцы бегали. Ну да, разворошили осиное гнездо. Из поселка выехал мотоциклист.

– За подмогой, что ли? – процедил лейтенант.

– Если за егерями, сматываться надо.

– Подождем немного, вдруг наши подойдут. Хотя бы четверть часа.

Пятнадцать минут тянулись томительно долго. Никто из разведчиков не вернулся к месту сбора.

– Время вышло, уходим!

Лейтенант поднялся, за ним Игорь. Отошли от поселка по лесу, выбрались на грунтовку. Так идти быстрее. Далеко уйти не удалось. Послышался звук мотоциклетного мотора, блеснул луч фары.

– В лес!

Побежали за деревья. У Игоря решение созрело.

– Товарищ лейтенант, дозвольте мотоциклиста снять.

– В поселке услышат.

– Мы уже далеко, а мотоцикл пригодится.

– Тогда давай.

Игорь бросился к дороге, залег. Из-за пологого поворота показался мотоцикл. Непонятно – только водитель на нем или в коляске кто-то сидит? Обычно в коляске пулеметчик или посыльный. Для Игоря существенно – один выстрел в водителя делать или еще в того, кто в коляске? Мотоцикл почти поравнялся с Игорем. Он привстал на колено, выстрелил в мотоциклиста. Мотоцикл вильнул, съехал с дороги в кусты и заглох. Держа палец на спусковом крючке, к немцу подбежал. Готов! Игорь вытащил ключ зажигания.

– Товарищ лейтенант, помогите вытолкать.

Пока Жихарев перебежал, Игорь стащил водителя с мотоцикла, обыскал карманы. Вытащил личные документы, отстегнул подсумок с магазинами. Лейтенант уже здесь, прикрывает.

– Тащи труп подальше в кусты.

Игорь поднатужился. Немец здоровый и тяжелый. За ноги затащил в кусты, бросил. Вдвоем с Жихаревым вытолкали мотоцикл на дорогу, развернули. К поселку ехать нельзя, придется кружок дать, но не пешком же!

Мотоциклом оказался BMW R-75 «Сахара», получивший прозвище «Скарабей». При собственном весе с коляской 420 кг мог везти 450 кг, да еще на фаркопе за собой прицеп или легкое орудие, миномет на колесном ходу. Имел привод на колесо коляски, демультипликатор, из-за чего проходимость по грязи или снегу была фантастической, лишь бы на брюхо не сел. Имел отличительную особенность – на бензобаке находился воздушный фильтр, по форме и размерам один к одному стальной шлем.

Игорь утопил ключ зажигания, ручкой слева от бензобака выставил нейтраль, ногой резко нажал рычаг кик-стартера. Мотор ровно зарокотал.

– Товарищ лейтенант, в коляску.

– Я сзади сяду.

– В коляску! Так меньше шансов при первом повороте перевернуться. Кроме того, в коляске пулемет.

Жихарев сунул в коляску под ноги портфель, уселся сам.

– По газам! – скомандовал он.

Двигатель на мотоцикле, двухцилиндровый оппозит, низкооборотный, тянул мощно, как паровоз. Лихо проскочили километров пять, когда Жихарев спохватился:

– Сверни куда-нибудь и стой! – скомандовал он.

Игорь свернул на просеку, остановился.

– Сейчас мост будет через Большой Вопец. А дальше Астрогань и Смоленск. Нам туда не надо. Отгони подальше в глушь. Надо посмотреть, что в портфеле. Обидно будет, если туфта.

Игорь еще отъехал, спустился в низину. Лейтенант достал портфель, выложил бумаги на коляску, зажег фонарик. Игорь с водительского места увидел – бумаги ценные. Почти на каждой папке вверху гриф «Секретно» или «Совершенно секретно». Таким грифом помечают документы серьезные. Лейтенант осмотром тоже остался доволен, сложил документы в портфель. Им на Заполье двигаться надо. Правда, судя по карте, дороги туда нет, но местность ровная. Ни леса, ни рек. А потом на Рыжково пробиваться. Тут река обозначена, трофей бросить придется.

Игорь тронул мотоцикл. Жалко с такой техникой расставаться. Умеют же немцы делать, у них не отнимешь. Тянулся луг, ровный, местами с низинами. Вполне терпимо, если бы не кочки да кротовьи норы. На них нещадно подкидывало. За час до Заполья добрались, проскочили не останавливаясь. Повернули влево. Еще полчаса, и уткнулись в реку.

– Все, приехали! Загоняй в низину или кусты.

Лейтенант выбрался из коляски, портфель за собой вытянул. Был соблазн снять ручной пулемет, разом усилив огневую мощь, но как с ним через реку перебраться? Тут бы портфель в целости сохранить, не замочив бумаг. Игорь не удержался, откинул крышку багажника на коляске. О! Целое богатство! Запасливый немец был. Канистра моторного масла, консервы, выпивка, запасная камера. Хотя к крышке приторочено запасное колесо на ободе.

А еще лента к пулемету в барабане снаряжена. Жаль такое добро бросать.

– Товарищ лейтенант! Две минуты! Я камеру накачаю насосом. На нее обмундирование и портфель уложим, сподручнее будет.

– Валяй!

На боковой стенке коляски насос приторочен, лопатка. Игорь камеру накачал до звона, раздуло ее.

– Готово.

А лейтенант карту изучал. Потом на часы посмотрел.

– Шестьдесят восьмая армия с минуты на минуту должна наступление начать на Дорогобуж. До него далековато, по прямой километров шестьдесят. Зато фронт там не сплошной будет. Туда и направимся.

– Может, подхарчимся? Жалко бросать такое добро и неизвестно, когда еще есть придется.

Ранец с харчами остался у Кардымово, на второй лежке. С ранцем воевать неудобно, оставил, полагая затем забрать, да не довелось.