Игорь повернулся к фольксштурмисту:

– Не подскажете, где здесь гостиница?

– Хочешь снять койку или номер? Не выйдет, камрад, там все занято. Там офицеры, а ты чином не вышел. Но так и быть, тебе скажу. В городе их три. Одна за углом, на Фридрих-штрассе, самая большая и изысканная – на Берлинер-аллее, это в центре, там, – фольксштурмист махнул рукой, показывая направление. – А третью не ищи. Вчера бомбили, бомба рядом со зданием угодила, и часть стены обвалилась. Хорошо – постояльцы не погибли.

– Данке шен.

Для выполнения задачи был необходим фонарь – что делать без него ночью в подвале? Игорь прикинул, где они могут быть: на армейских складах – но там охрана. Этот вариант отпадает. Еще в порту, при работе в трюмах и труднодоступных местах. Но сейчас портовая территория – район боевых действий. А еще… И Игорь спросил у фольксштурмиста:

– А где железнодорожная станция?

– Драпать из города решил? – засмеялся немец. – Так поезда уже не ходят, два дня как. Иди направо, на Геринг-гассе до самого конца, упрешься в вокзал.

Игорь так и сделал.

Но через три квартала его остановил патруль из фольксштурма:

– Стой! Документы!

При свете фонарика они изучили солдатскую книжку.

Их Игорь не опасался. Что могут два пожилых дядьки, если у них нет должной подготовки? Это не фельджандармы или войска по охране тыла. Те доки в своем деле, при малейшем несовпадении каких-либо деталей в документах, обмундировании или поведении остановленного сразу задерживали его.

– Куда идешь, солдат?

– На вокзал. Там в тупике стоит вагон с взрывчаткой для нашего подразделения.

– Так саперы на кровельном заводе, туда ветка железнодорожная ведет.

– У меня приказ…

Ему вернули документы.

Игорь и отойти не успел, как до него донеслись возмущенные голоса фольксштурмистов:

– Ты слышал, Вальтер, целый вагон взрывчатки! А если в него случайно снаряд угодит? От вокзала и прилегающего к нему района ничего не останется, а у меня там дом.

– Ты свою семью эвакуировал, а я не успел! И все потому, что моя Марта…

Игорь так и не услышал, что же такого случилось с неведомой ему Мартой, что помешало семье члена городского фольксштурма эвакуироваться.

Патруль удалился.

В фольксштурм набирали местных – это было нечто вроде ополчения у русских. Свой город они знали хорошо, но как вояки были слабые. Многие из них и оружия-то в руках в жизни не держали, некоторые – с Первой мировой войны, и все уже забыли.

К железной дороге и вокзалу Игорь все-таки вышел. В здании вокзала было пусто, и он вернулся на перрон. На путях стояло несколько вагонов – и ни одного паровоза. Чувствовался приближающийся хаос, какой всегда бывает в районе боевых действий.

Игорь стал искать помещения технических средств. Его интересовали комната или дом для составителей поездов, путевых обходчиков или стрелочников – для работы в ночное время им выдавали аккумуляторные ручные фонари. Время беспрерывной работы их было рассчитано на рабочую смену 8–10 часов, и Игорю хватило бы этого за глаза.

Поиски увенчались успехом. В небольшом кирпичном доме на удалении от вокзала, в комнате нарядчика он нашел целый стеллаж с фонарями. Сотрудники железной дороги, дойчебана, разбежались, бросив оборудование и принадлежности.

Игорь попробовал фонари. Некоторые из них были разряжены «в ноль», другие светили тускло. Обнаружил один, полностью заряженный. Лампа светила ярко, его и взял.

Начал искать в городе здания, похожие на школы или общественные.

На улицах показались солдаты – поодиночке и группами, причем встречались и пьяные. Раньше такого за немцами Игорь не замечал. Падает, однако, дисциплина в гитлеровской армии, видимо, чувствуют приближающийся крах, катастрофу, капитуляцию. А самый простой способ расслабиться – это выпить. Да только выпивка проблемы не решит.

Наконец Игорь увидел подходящее здание. У входа – вывеска с немецким орлом, часовой на крыльце.

Игорь обошел здание стороной, приблизительно с тыла. Обычно такие здания с парадного входа охраняют, а со стороны служебных входов контроль не такой жесткий.

Но он не вход искал. Все немецкие здания, особенно в провинциальных городах, отапливались угольными котельными, оборудованными в подвалах. Для выгрузки угля существовали широкие люки с желобом, чтобы уголь с грузовика было удобно сгружать. Сверху, как правило, крышка, запираемая на замок, и если мина в здании была уже установлена, так именно в подвале. При грамотной установке таким способом эффект сильнее получается, стены завалятся внутрь. Но для большого здания нужно много взрывчатки, противотанковая мина – безобидная хлопушка для многоэтажного дома. Тут заряд килограммов двести-триста нужен, а такой объем в ямке не спрячешь.

Но Игорь надеялся, что немцы особо маскировать его не будут. Ведь они рассчитывали, что как только русские войдут в город и займут здания – а это произойдет непременно, – в первую же ночь мины взорвутся.

Он нашел угольный люк, причем незапертый, скатился по желобу, вымазавшись угольной пылью. В котельной было тихо, стояла кромешная тьма, и он включил фонарь.

Перед ним рядком стояло три потухших котла. Зачем их топить, если относительно тепло, снега нет, идут боевые действия? Да и кочегары уже наверняка далеко от города.

Игорь прошелся по котельной. Единственное место, где можно спрятать взрывчатку в ящиках, – это куча угля в углу. Блин, да здесь тонны угля! И чтобы что-нибудь в нем найти, часть его надо перекидать лопатой, благо в котельной их несколько, большие, совковые. Обидно только будет, если взрывчатки в угле не окажется… Немцы вполне могут заминировать другие здания, а именно это обойти стороной.

Игорь поставил на пол фонарь и принялся работать лопатой. Начал он от стен, поскольку вероятность закладки именно здесь выше.

О, да немцы явно торопились или ленились. Игорь не успел даже вспотеть, раз двадцать всего откинул уголь лопатой, а уже показался угол зеленого ящика. А дальше – уже руками, осторожно…

Ящиков было несколько. Когда обнажился верх первого ящика, Игорь принес фонарь и осторожно, на сантиметр, приподнял крышку, посветил. Ведь немцы могли установить «ловушку» для простаков – гранату с сорванной чекой, привязав проволочкой к запалу. Открыл крышку ящика – и сделать ничего не успеешь, как на небесах окажешься.

Не обнаружив ничего подозрительного, Игорь отбросил крышку. Стандартный немецкий ящик со взрывчаткой – шашками с тротилом. Посередине – взрыватель с химическим замедлителем, изучали они такие в разведшколе. Отрегулировать на таком время невозможно. Надавил рычаг, который раздавит стеклянную ампулу, – и через час взрыв. Время могло быть разным, и на взрывателе оно всегда указывалось – от одного до шести часов. Но чтобы узнать его, надо вытащить взрыватель из взрывчатки.

Однако рисковать Игорь побоялся: все-таки он не минер, профессиональными знаниями не обладает. Знать основы взрывного дела – это одно, а тонкости его – совершенно другое. Да и какая разница для него лично, когда рванет? Главное – чтобы наши бойцы не пострадали, а если при этом еще и немецкие солдаты погибнут, так совсем хорошо получится.

Он нажал рычаг, приведя в действие адскую машину. Вот теперь надо как можно скорее убираться из этого дома.

Погасив фонарь, попытался выбраться прежним путем, но не получилось. Желоб для угля широкий, обит железом, отполированным до блеска сотнями, а то и тысячами тонн угля, скатившегося вниз. Одна неудачная попытка, другая… Шуметь нельзя, время идет, взрыватель уже работает, а он выбраться из подвала не может. Есть еще выход через дверь – через нее кочегары в котельную попадали. Но дверь вела во внутренние помещения здания. Сам себя загнал в ловушку. А ценой ошибки может стать его собственная жизнь…

Посмотрев по сторонам, Игорь решил, что можно приспособить лопаты. Он выбрал две штуки с ручками подлиннее и установил их в желоб враспор. Сначала ухватился руками, подтянулся, потом одной рукой схватился за вторую лопату, изогнулся червем и поставил согнутую в колене ногу на черенок первой лопаты.