– Какая дивизия? Пусть командир подойдёт!

Если немцы, огонь в ответ откроют. Если наши, командир десанта подойдёт. От военнослужащих отделились двое. Подходя, один крикнул:

– Товарищ лейтенант! Это я, Ефанов! Не стреляйте! Подмогу привёл, бойцов из тридцать третьей армии.

От души отлегло. Пусть прибывших немного, в сумраке численность определить трудно, но полнокровный взвод будет. Причём у них станковый пулемёт на колёсном станке. «Максим» или Горюнова. Один из подходящих козырнул:

– Лейтенант Мазаев, направлен для подкрепления.

– Харчи, патроны привезли?

– А как же!

– Тогда пусть бойцы на берегу побудут, а я тебе позиции покажу.

Илья решил – пусть пехота займёт немецкие траншеи. А он с группой разведчиков в резерве будет. Придумают немцы на другом участке наступать, разведчиков быстро перебросить можно. К тому же с колокольни монастыря окрестности хорошо видны, чем не наблюдательный пункт?

Пока шли к траншеям, рассвело. Илья показал позиции:

– В ДОТ пулемёт поставишь, по траншеям бойцов. Есть несколько землянок. Я в монастыре буду. Смотри – видишь колокольню? С неё обзор хороший. В случае – немцы появятся, я сразу сообщу. Моим местоположением будет монастырь.

Оба по званию и должности равны, Илья распоряжался на правах старожила, захватчика города. Именно его взвод немцев пострелял. Получается – с боем освободил.

Мазаев направился к своим бойцам, а Илья к своему взводу. А на кухне уже вода в котлах закипает, назначенный временно повар готовить собирается. На этот раз макароны, а к ним консервы. И ещё кофе, пусть и ячменный. Всё лучше, чем ничего. Макароны варятся быстро. Позавтракать плотно успели, перебазировались в монастырь. Немецкая казарма, где взвод отдыхал, на окраине, место неудобное. Один плюс – есть кухня и запас провизии на несколько дней, голод теперь не грозил. Монастырь в центре города, от него к любой точке добраться быстро можно. И колокольня, как наблюдательный пункт преимущество даёт.

Около полудня на дороге к городу показался бронетранспортёр, а за ним три грузовика. В бинокль стали видны солдаты. Для захвата города не так много, в бронике десяток и в трёх грузовиках сорок – сорок пять. Э, не оценили Илью! Он собрал всех разведчиков.

– Выдвигаемся, занимаем позиции по соседству с прибывшим десантом.

Забрали оба пулемёта, патроны. Успели до траншей добраться, пулемёты в ДОТах установили. Бронетранспортёр остановился, не доезжая до города. Из него высыпали солдаты, а из грузовиков фольксштурм. На бронике пулемёт. Бронетранспортёр сейчас самый опасный противник. Из автоматов и пулемётов его не остановить, ни ПТР нет, ни фаустпатрона. Солдаты и фольксштурм рассыпались в цепь, побежали к городу. Илья выжидал, пусть приблизятся на дистанцию эффективного огня. Бойцы Мазаева тоже огня без приказа своего командира не открывали. Двести метров, сто пятьдесят, сто. Пора!

– Огонь!

Разведчики открыли огонь из всех стволов. Справа открыли стрельбу солдаты Мазаева. Немцы потери понесли, не выдержали, залегли. Фольксштурм назад отползать начал. Они не солдаты, для них попасть под сильный огонь – стресс. Рядом убили соседа, а приятель ранен, стонет, санитара в группе нет. А пули свистят, то фонтанчик земли вздымают, то в мёртвые тела бьют. Ни окопа рядом, чтобы спрятаться, ни траншеи, ни воронки от бомбы.

Опытный командир бронетранспортёра, он же командир отделения, должен был отдать приказ – медленно двигаться вперёд. Тогда раненых смогли бы загрузить через заднюю дверь, а уцелевшие могли прикрыться корпусом броника. К тому же пулемётчик в состоянии прикрыть погрузку раненых. Но командир, фельдфебель, два года прослужив в тылу, в войсках связи, в боях не участвовал, дал приказ включить задний ход. Тут не только фольксштурм силу духа потерял, но и солдаты дрогнули. Отползать начали, потом вскочили, побежали к бронетранспортёру, укрыться за бронёй. Пулемёт у Мазаева зашёлся длинной очередью, до бронетранспортёра добрались единицы. Железная махина продолжала пятиться метров триста, потом развернулась и уехала. Очень вовремя прибыло подкрепление!

Солдаты начали снаряжать магазины, за короткие минуты боя они опустели. Немцы могут повторить атаку, и надо подготовиться. Очень не хватало противотанковых средств. Для бронетранспортёра и ПТР достаточно. Эти ружья появились осенью сорок первого, больше от безысходности. Мобильны, для переноски двух бойцов хватало, пули их пробивали легкобронированные цели, перебивали гусеницы лёгких и средних танков. Правда, на близких дистанциях. Если бронебойщик бесстрашен был, мог подпустить вражескую машину поближе, не выдавая себя, часто победителем поединка человека и бронированной машины выходил он. И ещё – бронебойщиком мог быть боец физически крепкий. Выдержать отдачу мощного патрона мог не каждый. Стреляли в телогрейках, даже по большой жаре, но и это не спасало от синяков на плече. В общем, – оружие не для всех.

Но до темноты повторных атак не было. Под утро пришёл тот же катер и доставил ещё одну группу бойцов, а также харчи и боеприпасы. Илья и им, как старожил, выделил участок для обороны. Общая численность бойцов уже за сотню перевалила.

Оставшиеся жители немного освоились. Не такие они страшные, эти русские, как вещал Геббельс. Детей не едят, поголовно всех не расстреливают. Илья через монашку, знавшую русский, попросил жителей похоронить убитых. Иначе смердеть начнёт, от трупов эпидемии пойти могут. Сначала с опаской, потом спокойнее, жители приступили к погребениям. Оружие и боеприпасы по приказу Ильи собирали в ратуше. Вполне сгодится для дела, если патроны к отечественному оружию закончатся. Илья исходил из того, что теперь эти земли наши, и допустить эпидемий, беспорядков – нельзя.

Ждали атаки немцев, но её не последовало. На следующий день с утра с востока ожесточённая стрельба – пушечная, пулемётная. Причём с каждым часом всё ближе и ближе.

Потом рёв моторов, по дороге мимо города промчались несколько Т-34. За ними ехали грузовики с пушками на прицепе, солдаты.

Солдаты в траншеях – разведчики и приданный десант радовались. Наши пришли! Теперь они не плацдарм, который немцы могли бы смять, окажись у них один лёгкий танк и рота пехоты.

Илья со своими разведчиками в город пошёл. Наступающие части на несколько километров растянулись, а разведчикам в наступлении место во втором эшелоне. Пока тылы дивизии подойдут, можно подхарчиться на немецкой кухне. Опоздали. Двери продсклада нараспашку, на полках пусто, ни консервов, ни макарон, ни галет. Начисто всё забрали, то ли жители, то ли кто-то из наступающих солдат подсуетился.

Надо поторапливаться тогда, искать свою дивизию. Война войной, а кушать хочется сильно. В своей дивизии разведчики на довольствии стоят, в других подразделениях их кормить не обязаны. Построил взвод. Да какой взвод, если два неполных отделения?

На площадь выехали два джипа и замыкающим «Додж три четверти» с солдатами. Илья узнал машину комдива, а в «Додже» охрана была. Из «Виллиса» выбрался комдив, генерал Хвостов. Из второго джипа – начальник штаба и его помощник по разведке.

Илья развернулся, три шага вперёд, ладонь к пилотке вскинул:

– Товарищ генерал! Первый взвод разведроты построен, готовится к маршу.

– Это ты город захватил и удерживал?

– Так точно, двое суток! И с полка два десанта с катера. Без них атаку не отбили бы.

– Что одеяло на себя не тянешь, молодец. Вижу – боевой командир, опытный, вон на груди наград полно.

Генерал повернулся к штабистам:

– Поставим ротным?

Илья не знал, что командира разведроты убило снарядом.

– Достоин! – поддержал начальник штаба. – Но он лейтенант, Алексей Яковлевич.

– Пишите приказ – за взятие города досрочно присвоить очередное воинское звание и назначить командиром разведроты. Я подпишу. Иди сынок, догоняй дивизию.

Генерал крикнул разведчикам:

– Благодарю за службу!

– Служим Советскому Союзу! – в ответ, но нестройно.