Пятнадцать бойцов, с вооружением, сидорами с харчами и боеприпасами, катера взять не смогли, брали по отделению в десять бойцов.

Осадка у катеров малая, двадцать сантиметров, поэтому катера сначала шли вдоль левого берега Днепра, занятого нашими войсками. Потом Днепр делал поворот и полностью уходил на вражескую территорию. У катерников защита от попаданий одна – манёвр на скорости. Командир катера, пока немцы огонь не открыли, держал штурвал ровно, а как пулемёты у берегов бить стали, начал маневрировать. За плеском воды о днище, за гулом моторов никто стрельбы не услышал, а огоньки выстрелов увидели. У немецких ручных пулемётов пламегасители дают характерное пламя, в виде креста, не так, как наш ДП или ДШК.

Попали в катер или нет, Илья не понял, поскольку опасный участок проскочили. Полчаса ходу, и катера пристали к берегу. Бойцы выпрыгивали в воду, неглубоко было, по колено, передавали по цепочке ящики с патронами. Тут же, на берегу, их открывали, цинки перегрузили в сидоры. Одному человеку нести ящик тяжело, а двум – несподручно, если только по дороге. Командир роты определил направление движения. Для разведроты действия нехарактерные. Обычно в тыл забрасывали малыми группами, по пять-шесть человек, им укрыться легче, просочиться через посты, заложить взрывчатку, если поставлена задача взорвать объект. До разведчиков задачу не доводили, но взводные и ротные знали, как и командир сапёров. Илья по звёздам определил – на запад идут. И уже через четверть часа вышли к окраине какого-то городка.

Взводный поставил задачу.

– Перед нами Шклов. Наш взвод заходит с севера, по шоссе. Если застава – уничтожить. С нами пойдёт несколько сапёров, ДОТы подорвать, либо другие укрепления. По возможности самим мосты и станционные пути не трогать, пригодятся фронту.

Рота разделилась, одни группы заходили с востока, другие уходили к югу. Город невелик, районный центр, но и захватить его силами роты, пусть и с поддержкой сапёров, дело трудное. Шклов – на перекрёстке важных дорог Орша – Могилёв и Чаусы – Березино, так же здесь железная дорога – рокада. Перережь её, захвати, и немцы не смогут перебрасывать свои войска с севера на юг. Скорее всего, именно эту задачу поставили командиру роты. А может – устроить шум, чтобы запаниковали немцы. Наши по фронту наступают, а когда в тылу действуют вражеские подразделения, ни уверенности, ни доблести немцам это не добавляет, как заноза в пятой точке. Да ещё и силы рота на себя отвлекать будет. Разведчикам воевать в чужом тылу не привыкать, а сапёры побаивались. У них вооружение – винтовки, при штурме города лучше автоматы, больше плотность огня дают и габариты меньше, для города немаловажно.

Взвод выбрался к шоссе, дальше к городу по обочинам. На окраине застава. Расстреляли всех четырёх немцев за секунды, они и понять не успели, кто перед ними появился. А уже выстрелы слышны с восточной стороны.

Затем квартал бегом. Сапёры с трудом поспевали за разведчиками. Сапёры в большинстве своём в возрасте за сорок, да ещё несут ящики со взрывчаткой. Да на каждом – сидор, винтовка, подсумки с патронами. Справа переулок, в конце его вокзал железнодорожный. Взводный повёл группу туда. Вероятно, целью взвода был именно вокзал. На путях несколько эшелонов, причём без паровозов. На перроне немцы, далёкой стрельбой не встревожились. Русские для них появились внезапно, открыли огонь. Почти три десятка автоматов – это сила. На перроне сразу трупы, паника, раненые кричат. Из депо к одному составу паровоз катит.

– Сафронов! Со своим отделением к выходным стрелкам! Не дай вывести состав! Паровоз можешь повредить, но рельсы и стрелки не трогай!

– Есть! Отделение – за мной!

Бежали к южной стороне станции между двумя грузовыми эшелонами. Паровоз уже прицепили к составу, зашипел воздух в тормозной системе. Поезд вот-вот может тронуться.

– Емельянов, беги на ту сторону, не дай никому сбежать с паровоза. Луценко – за мной!

Неудобно держать в одной руке автомат, другой держаться за поручень, поднимаясь по крутой, почти вертикальной лестнице. В проеме будки паровоза показался немец. Видимо, в предрассветных сумерках не разглядел форму на Илье.

– Век! Ферботен!

Илья дал очередь немцу в живот. Тот схватился руками за ранения, покачнулся и выпал из паровозной будки прямо на Илью, сбил его на землю. Илья сбил Луценко, который следовал за ним. Немец Илью в крови вымазал, гимнастёрка липкая стала. Выматерился старшина, немца с себя сбросил, вскочил и снова на паровоз, уже осторожно. А дело уже свершилось, в дверном проёме с другой стороны будки Емельянов стоит, в руках автомат, вид грозный. В угол будки паровозная бригада жмётся – машинист, его помощник и кочегар, все русские.

– Спокойно! Мы из Красной Армии! Отцепляйте паровоз от состава и немного вперёд подайте, потом стоять и ждать распоряжений.

– Нам на семафоре зелёный, – сказал машинист.

– Мне плевать, какой там сигнал. Теперь главный диспетчер – это я. А диспетчер, или как там его называют немцы, который на станции, скорее всего, убит. Город захвачен передовыми частями Красной Армии!

Илья лукавил, всего-то неполная разведрота и взвод сапёров, в общей сложности полторы сотни бойцов. А сколько в городе немцев – неизвестно. Но после активной стрельбы на перроне наверняка все подразделения немцев поднялись по тревоге. Есть комендант и комендатура, сейчас небось звонит в соседние Могилёв и Оршу, от Шклова расстояние до них одинаковое, по полсотни километров. Если комендант успел вызвать подмогу, через час – полтора к городу подойдут части гитлеровцев. Это если утром не начнутся бои у Орши или Могилёва. Тогда немцам не до маленького Шклова будет. Невдалеке раздался один взрыв, другой, третий. Похоже, сапёры рвут толовыми шашками столбы проводной связи. Поможет мало, поскольку насыщенность немецких подразделений радиостанциями велика и наверняка шифровку уже отбили. А кроме того, есть ещё отдельная от городской железнодорожная связь. И если начальник станции успел сообщить, немцы будут здесь. По соображениям Ильи надо как можно быстрее зачистить город и занять оборону на окраинах. Ротный наверняка ситуацию просчитал или приказ соответствующий имеет. Как в подтверждении по городу перестрелки пошли, то в одном районе, то в другом одиночные выстрелы, автоматные и пулемётные очереди. Несколько взрывов гранат. Всё правильно, идёт зачистка.

На станции тоже стрельба. Оставив на паровозе Луценко, Илья повёл своё отделение на помощь, но взвод уже справился с полицаями без них. На вокзал прибыли полицейские из русских, немногим больше отделения, и все уже убиты были. Одежда на них гражданская, только кепи форменные, немецкие, да ещё белая повязка на левом рукаве с надписью «Полиция». Немцы вооружили их трофейными русскими трёхлинейками, всё экономнее.

– Сафронов, мы тут без тебя справимся.

– Был один паровоз и тот стоит, на нём Луценко.

– На станцию помощь поездом или дрезинами прийти может, это уже твоя забота будет.

– Понял.

Прибыть помощь может, только с какой стороны – из Орши, с севера, или Могилёва, с юга? Илья отделение разделил. Сам с половиной у северных входных стрелок позиции занял, а другую часть во главе с Сейфулиным к южной части станции послал. Напутствовал.

– Появится немецкий поезд или дрезина, дай три одиночных выстрела или гонца ко мне. А сам держись. Забери у стрелочников ключи от стрелок, переведи их все на один путь, вот этот, где эшелон стоит.

– Ага, если прорвётся, крушение будет, – догадался Сейфулин.

– Именно! Иди.

За Сейфулина Илья спокоен был. Боец опытный, осторожный, расчётливый. Попусту тревогу не поднимет, а при опасности примет верное решение. Ему бы уже как минимум сержантом быть, а он ефрейтор. Илья с бойцами к северной части станции. Стрелочники в своих будочках попрятались. Уйти страшно, если немцы удержатся, наказание для бросивших пост одно – повешение, причём прилюдное, в назидание другим. А остаться ещё страшнее – стрельба, пули по брёвнам будочек случайные бьют, взрывы и на вокзале и в городе. Илья собрал всех трёх стрелочников.