– Кого ограбили, где потерпевший?

– В семьдесят шестой квартире.

– Он хоть по-русски говорит? А то как с ним общаться?

– Лучше нас с тобой.

Андрей уже от будки стеклянной отходил, как милиционер бросил вдогонку:

– Противный, держись осторожнее, товарищ Фролов.

– Учту.

Андрей поднялся по лестнице, хотя лифт был. Позвонил в дверь, которую открыли не скоро. Мадам, похоже – жена дипломата, укорила:

– Очень долго ждём!

Андрей поздоровался, предъявил удостоверение. Мадам проводила его в квартиру. Дипломат полусидел-полулежал в кресле, на голове – смоченное водой полотенце.

– Ах, какая неприятность! Меня ограбили, прямо в центре города! Ужас! – простонал он.

– Уголовники есть везде, думаю – ваша страна не исключение. Попрошу ваши документы.

Пострадавший вытащил из кармана дипломатический паспорт. Одна из республик Южной Америки, пресс-атташе посольства. Птица невелика, а ведёт себя как посол. Впрочем – сути дела это не меняет.

– Заявление в милицию писать будете?

– Это обязательно?

– Нет заявления – нет расследования.

– Везде бюрократы.

Господин уселся за стол, взял бумагу и ручку, да не простую – с золотым пером известной фирмы.

– Мне писать по-русски?

– Если сможете.

В ответ – снисходительная улыбка. Написал пресс-атташе быстро. Андрей прочитал. Написано грамотно, кратко.

– А теперь подробности, пожалуйста.

– У меня была важная встреча с представителем одного из посольств. Посидели в ресторане, я на машине поехал домой. Вернее, попытался, потому что оказалось проколото заднее колесо.

– Вы были без водителя?

– Мне так удобнее. Я остановился, вышел.

– Извините – на машине дипломатические номера стояли?

– Конечно, машина посольства. Только достал из багажника запасное колесо и домкрат, как подбежали двое.

– Вам они незнакомы?

– Как вы могли такое подумать? Просто нонсенс!

– Как они выглядели?

– Один сорвал с левой руки часы, довольно дорогие, второй схватил портфель, он находился на переднем сиденье.

– Грабитель открыл дверь?

– Нет, у меня было опущено стекло.

– Довольно рискованно. Так вы не ответили на мой вопрос.

– Честно говоря, я был шокирован. Центр города, прохожие, и вдруг такое.

– Молодые, старые?

– Лет по тридцать.

– Во что одеты?

– На одном синяя рубашка, брюки то ли тёмно-серые, то ли чёрные. А второго я не запомнил совсем.

– Какие-либо особые приметы были? Родинки, шрамы, татуировки?

– Что-то на пальцах, я не присматривался.

– Ну хорошо, что находилось в портфеле? И как он выглядел?

– Портфель коричневой кожи, а в нём бумаги, ничего ценного.

– Надеюсь – бумаги не секретные?

– Секретные из посольства выносить строго запрещено. Пресс-релизы, распечатанные листы рекламных буклетов наших фирм.

– Коричневых портфелей в Москве найдётся много. Какие-то приметы у него есть?

– Два латунных замочка и сверху, под ручкой, на заклёпках – латунная табличка «Нотингем».

– Портфель английский?

– Из нашей страны, название производителя. У меня на родине он знаменит. Простите, я устал. Волнение и всё такое.

– Как я могу с вами связаться?

– Я дам визитку, там есть номера телефонов – домашний и служебный.

Что такое визитка, Андрей не знал, к своему стыду. Атташе протянул кусок плотной бумаги с вензелями и печатями. Текстом на английском и португальском. Но цифры-то понятные. Андрей был вынужден откланяться. Не все подробности выяснил, но не спорить же, не портить дипломатические отношения?

Из будки постового милиционера позвонил Феклистову, вкратце рассказал о грабеже.

– По описанию внешности не найдём. Но почерк знакомый. Есть гопстопник, действует похоже. Езжай на Тишинский рынок. Если он хапнул, портфель продаст, на бутылку или две вырученных денег хватит. Кличка «Псих», звать Родион, фамилию не помню.

– Всё, мчусь на Тишинку, потом в отдел.

В душе Андрей сомневался, что рынок работает. Тем не менее народ там был. Кто фрукты-овощи покупал, а кто и к вещам присматривался. Андрей пошёл не спеша. Чего тут только не было! Модные наборы из слонов на спинку дивана, вещи ношеные и новые, керосинки и трофейные радиоприёмники. И вдруг портфель мелькнул, да не у мужчины, у женщины-продавца. Андрей напустил на себя безразличный вид, подошёл.

– Почём портфель?

– А сколько дашь?

– Посмотреть хочу, кожу пощупать.

– За спрос в нос не бьют. Бери, смотри.

Портфель был коричневый, на этом сходство с украденным заканчивалось. Андрей вернул портфель продавщице.

– Кожа жёсткая, не нравится.

Двинулся дальше, а через пару десятков метров кто-то за рукав тронул. Обернулся – потрепанный мужик, под старым пиджаком голубая майка. Похож на бездомного или пропойного. Мужик шмыгнул носом.

– Слышь, парень, портфелем интересуешься?

– Есть такое дело.

– Тогда отойдём в сторонку.

Чего не отойти? К забору встали, где народу поменьше. Мужик из мешка портфель достал. Явно ворованный, поскольку у прощелыги пропойного такой дорогой вещи быть не может. Кожа отличной выделки, на глаз видно и на ощупь. Замки латунные, а под ручкой табличка с выдавленной надписью «Нотингем», латиницей.

– Сколько за портфель хочешь?

– Три косых.

– Дорого!

– Ладно, за две отдам.

Андрей портфель расстегнул, внутрь заглянул. Чрево пустое, бумаги успели выкинуть. Андрей портфель продавцу протянул, полез в карман, вроде за деньгами. А сам наручники вытащил. Одно кольцо на руке продавца застегнул, второе на своём запястье.

– Эй, ты чего удумал? – заблажил пропойца. – Я портфель нашёл, не стырил.

– В отделении расскажешь. Может, попадётся человек сердобольный, поверит. А я нет.

Мужик дёрнулся, наручник в руку впился. Андрей сказал:

– Дёрнешься ещё раз, пришибу, как таракана. Портфель этот ещё утром владельца имел. А поскольку он иностранный подданный, получишь за грабёж на всю катушку, без снисхождения на заслуги.

Мужик перекрестился.

– Ей-богу, не вру, вот тебе крест!

– Атеист я, в бога не верю. Топай!

Отделение милиции было недалеко, в квартале. Туда и повёл задержанного опер. В дежурке, как только пропойцу увидели, сразу спросили:

– Федька Стакан! Что на этот раз?

Андрей удостоверение показал.

– Определите его в КПЗ, желательно в одиночку. Кто-нибудь из оперов угро есть?

– Пройди в кабинет, второй этаж.

Андрей поднялся, постучал, получив ответ, вошёл. За столом опер, изрядно в годах. С недавнего времени обычный опер имел потолок – капитан. Старший оперуполномоченный мог быть майором, а опер по особо важным делам – подполковником. Андрей сразу удостоверение развернул.

– Садись, Фролов, мог бы ксиву не предъявлять. Не узнал?

Вроде лицо знакомое, где-то встречались. Да разве всех упомнишь?

– Прости, не узнал. А ты напомни.

– Сорок восьмой, школа милиции, Тимофеев.

И сразу вспомнилось. Только тогда Тимофеев моложе был и худощавей.

– Антон?

– Ага, признал! Я уж думал – зачванился. О тебе периодически слышал – то в приказах отмечали, то опера про удачное раскрытие дела поговаривали. Да ты садись, чего стоишь? Каким ветром к нам?

– Федьку Стакана на рынке взял с краденым портфелем, земля ваша, сюда привёл.

– В портфеле ценное что-нибудь было?

– Бумаги.

– Тогда зря связывался. За малозначительностью, если ещё до суда дойдёт, получит пятнадцать суток или штраф. Старый клиент.

– Портфель отобрали у иностранного дипломата.

– О! Это меняет дело. А ещё что?

– Часы наручные. Феклистов сказал – почерк Психа.

– Родьки? Он может, наглый гопстопник. Тот с часами на рынок не пойдёт, поставит их на кон в картёжной игре. По портфелю проверить просто, где его Федька Стакан нашёл, стоит бумаги поискать, что в портфеле были. Если найдутся, на самом деле подобрал.