– Новостей пока никаких.

– Не появлялся ли блатной?

В нескольких словах Андрей описал расписного.

– Пока не был, буду иметь в виду.

Официант вышел, следом Андрей. Встреча происходила быстро. Пара минут – и разошлись. Официант приторговывал левой водкой, Андрей закрывал глаза на маленький бизнес, зато сотрудник ресторана поставлял информацию.

Второй информатор обретался на рынке. За прилавком стоял, торговал жареными семечками. Но приторговывал вещами. Андрей твердо знал – барыга он, а вещи ворованные. Место барыги в тюрьме, но срок большой не дадут, еще попробуй докажи, что барахло ворованное. Должно быть заявление потерпевших, опись имущества, опознание. А заявления не было, без него обвинение не построишь. Барыга, которого звали Трофимом, с блатным миром дружил, иной раз новости узнавал одним из первых. По его информации Андрей уже двух матерых домушников задерживал. А что поделать? Все оперативники так работали. В белых перчатках информацию не получишь. Каждый искал свою выгоду. Барыга торговал по мелочи, большого вреда не наносил, Андрей решил – пусть пока воздухом свободы дышит, но стучать должен исправно.

Андрей постоял в сторонке, пока народ от прилавка Трофима отойдет, подошел, кинул пару семечек в рот. Со стороны посмотреть – на пробу.

– Трофим, человек в городе появился из блатных. За плечами – десяток ходок.

И описал внешность.

– Не слыхал, – помотал головой барыга.

– Прощупай потихоньку ситуацию. Кто такой, кличка, зачем приехал.

– Так он мне и сказал.

– Трофим, не гони дурочку.

– Понял.

Андрей сказал:

– Недожаренные у тебя семечки.

Семечки были хорошие, это для покупателя сказал, который к прилавку подошел.

Оставался еще информатор – продавщица пивного ларька на углу Калинина и Первой Конной. Все три информатора сами не из уголовного мира. Трофим приблатненный, а два других к воровскому сообществу не принадлежат, но вращаются в гуще народа. Где-то разговор подслушали, подвыпившие мужики языки распускают, говорят громче обычного, а иной раз сами вопросы задавали, вроде наивные и простые. Уголовники же похвастать любят своим фартом, близостью к авторитетам, знанием новостей. Имеющий уши да услышит.

Информация по капле стекалась к оперативникам, анализировалась. Данные от множества мелких стукачей иной раз позволяли делать серьезные выводы или помогали раскрыть преступление. В общем, Николай и Андрей озадачили своих стукачей. Теперь оставалось ждать результата. Торопить информаторов нельзя, не справочное бюро. Стоит уголовникам почувствовать излишнее к себе любопытство, дело могло кончиться смертью информатора.

Несколько дней занимались бытовухой – пьяные драки, семейные разборки с мордобоем, хулиганка. Фактически работа для постовых и участковых. Но серьезных происшествий не было. Видно – сглазили.

Утром, только оперативники явились на службу, дежурный «обрадовал»:

– Пару минут назад звонила продавец магазина номер сорок семь, заявила о краже.

– Это где же такой?

– На окраине, на Ворошилова.

– Промтовары?

– Нет, продовольственный. Феклистов в кабинете, я ему только что сообщил.

Андрей поднялся на второй этаж, а по коридору навстречу Николай идет.

– О происшествии знаешь?

– Дежурный только что доложил.

– Бери Григория, едем.

Магазин продуктовый, в небольшом доме. Товаров дорогих, вроде икры, копченых колбас или ветчины, отродясь не было. Чай, не центр города. На окраине рабочий люд живет, доходы скудные, ассортимент магазина под стать.

На центральном месте витрины – водка, портвейн, вермут. На полках – соль, консервы, хлеб. В охлаждаемой витрине – ливерная и вареная колбаса, селедка, килька. Самые ходовые товары. В углу полка с папиросами, спички.

Андрей, как вошел, подумал: или новички воровали, или пьяненьким аборигенам на выпивку не хватило, решили магазин «ломануть». Серьезный вор побрезгует. Доход от кражи маленький, а срок дадут большой, поскольку магазин государственный. Свои мысли Николай озвучил:

– Сам так думаю. Григорий, приступай. Пальчики, замок, ну, ты лучше меня знаешь.

Пока Григорий снимал отпечатки, оперативники к продавщице подошли.

– Вы обнаружили кражу?

– Я. Как подошла, смотрю – навесной замок сломан, на крыльце валяется. А дверь ломиком или железкой какой отогнули. Дверь-то деревянная, больше для честного человека.

– Смотрели, что взяли?

– Учет надо проводить. Но сразу скажу – ящик водки забрали, он в подсобке стоял, несколько банок рыбных консервов и пачку шоколадок, десять штук. Только вчера их получила. А еще из кассы остатки выручки забрали.

– Почему остатки?

– Выручку я в банк сдаю после рабочего дня. А мелочь оставляю, сдачу-то людям давать надо?

– Логично.

– Там и было рублей восемь-десять.

Судя по словам продавщицы, кража тянула рублей на сто двадцать. Ориентировочно, конечно.

– В бухгалтерию свою звонили?

– А как же! Первым делом. Сказали – магазин закрыть, не торговать. Инспектор должен подойти, ревизию проведем. Тогда будет акт об убытках.

Оперы осмотрели магазин. Задняя дверь, через которую товар завозили, оказалась целой, не взломанной, окна тоже. Вор или воры действовали прямолинейно, без затей.

– Что думаешь? – спросил Николай.

– Местные пролетарии экспроприировали на опохмел. Уперли водку вместе с ящиком. Водку выпьют, ящик рядом с домом выкинут.

– Похоже на то.

Подошел Григорий.

– Похоже, хлопцы, я вас огорчу.

– Чем? – дружно спросили оперативники.

– Дверь отжали и навесной замок фомкой взломали. Но следов никаких. Ощущение, что в перчатках работали, причем кожаных. Нитяные или шерстяные нити оставляют.

Это все плохо. Если вор был судим, отпечатки пальцев могли вывести на преступника, найти проще. А во-вторых, отпечатки в случае поимки вора могли служить доказательной базой для того же суда. Получалось – магазин обнес опытный вор, а не пьянь окрестная. Оба опера задумались. Если воровал опытный, улов его невелик. А неопытный не работал бы в перчатках, да и другие следы оставил.

– Андрей, обойди завтра окрестные дома, по помойкам дворовым пройдись, посмотри – ящика из-под водки не видно ли? Или, скажем, кучи водочных бутылок.

– Насчет бутылок ты загнул, Николай Иванович, – встрял Григорий. – Местные алкаши их быстро подберут, отнесут в пункт приема стеклотары.

Николай в сердцах сплюнул. Кража есть, а следов нет. Висяк будет, то есть нераскрытое преступление, статистику раскрываемости испортит. И никакие стукачи не помогут. Водку выпьют под ворованную закуску и никаких вещдоков не будет.

– Поехали. Вас Вера зовут? – обратился Николай к продавщице.

– Вера.

– Как акт готов будет, копию нам в уголовный розыск.

От суммы ущерба зависело, по какой статье дело заводить. Мелкая кража или крупная? Крупной не пахло, магазин маловат. День прошел в пустых хлопотах. А наутро ситуация повторилась. Снова кража из продуктового магазина, но уже в другом районе города. Как под копирку. Маленький магазин, украдена водка, несколько колец одесской колбасы и шоколадные конфеты – килограмм.

– Слушай, – сказал после осмотра Николай. – Может, подростки балуются?

– Зачем им столько водки? И почерк взрослый. Надо фомку иметь, отжать дверь в нужном месте, перчатки.

– Зима, перчатки как защита от холода. Фомка-то железная, холодная. А получилось, не только от холода прикрылись, но и отпечатки не оставили.

И на третье утро подобная кража. Три кражи из магазинов за три дня! Начальнику милиции Щеглову из горторга звонили, ругались. К небольшим точкам сторожей ставить расточительно, зарплата всю выручку съест. Щеглов их успокоил, а Феклистова на ковер вызвал.

– Что за безобразие в городе? Мне только что из горторга телефонировали.

– Работаем, пока результатов никаких.

– Значит, плохо работаете. Примите все меры! В городе только и разговоров о кражах.