О, теперь в самый раз. Улицы Балашихи Андрей уже изучил. Не все, но ориентировался хорошо, за исключением совсем уж маленьких проулков. Добрался до первого адреса. Улица широкая, мощенная укатанным гравием. Голые деревья стоят. Ни лавочек, ни беседок. Укрыться, посидеть абсолютно негде. И не столько Андрею, сколько наблюдателю. Сомневался он, что мамаша коляску будет взад-вперед непрерывно катать. Оттуда отправился к дому Шнейдермана. Сразу понял, если кража будет, то именно здесь. Поперек улицы в ее середине ручей протекал, через него мост переброшен, дом Шнейдермана крайний по нечетной стороне у ручья. Забор с двух сторон, со стороны улицы и со стороны ручья. От забора до ручья метров семь, лавка стоит и вкопанный деревянный стол. Видимо, в хорошую погоду собирался здесь народ. В шашки-шахматы сыграть, в дурака переброситься, просто позубоскалить.
Немного подальше по улице, с четной стороны, прогал, пустой участок. Заметно было – стоял когда-то дом, фундамент сохранился. Но ни дома, ни построек, только фруктовые деревья в два рядка. Место для наблюдателя есть, тем более когда он дальше прошел, небольшой продуктовый магазин обнаружил. Товары немудрящие – соль, сахар, спички, хлеб, подсолнечное масло, консервы рыбные. Но посетители за товаром подходят регулярно. Наблюдатель вполне мог бы сделать вид, что за покупками идет, не вызвав ни у кого подозрений. Здесь он решил остаться. Несколько раз от мостика до магазина прошел.
Потом все же не выдержал и к дому Ильясова направился, проверить. Улица пустынная, даже прохожих нет. На обратном пути, на перекрестке Николая увидел, тот на мотоцикле проехал неспешно. Андрей и Николай головы друг к другу не повернули, вроде как не знакомы.
Андрей свернул на нужную улицу. И сразу неожиданность. Впереди, метрах в ста, женщина идет, коляску перед собой толкает. Андрей приметы, что свидетели давали, запомнил твердо. И ни одна из них не сходилась. Ошибка? Или женщина переоделась? Он замедлил ход. Женщина шла уверенно, видимо, была здесь раньше. Если бы не была, смотрела на номера домов, разыскивая нужный. Но за мостиком свернула вправо, уселась на лавку передохнуть. А потом достала из кармана пальто пачку папирос, закурила. Во время войны многие женщины переняли мужские привычки – курить научились, водку пить, даже материться. Жизнь тяжелая была, без отпусков и праздничных дней. Кроме того, женщины замещали ушедших на фронт мужчин, стояли у токарных станков, были сварщицами и трактористками, валили лес, собирали на заводах оружие. Андрей их не осуждал. Руководствовался библейским – не суди, да не судим будешь. А тетка по-другому высказывалась: «Кто без греха, пусть первым бросит в меня камень». Но война закончилась, женщины уступили места мужчинам, мода на табак постепенно сходила на нет. Да и кто из кормящих матерей курить будет, вредить малышу? Фактик, к делу отношения не имеющий, но неприятно задевающий.
К дому Шнейдермана подъехал грузовик. Хозяин дома вышел с важным видом, как будто ему лимузин подали. А как же? Начальник, не пешком ходит, как простой смертный. Грузовик развернулся и уехал, оставив после себя стойкий запах бензина.
Эх, надо было через паспортный стол узнать, сколько человек проживает в доме. Остался ли еще кто-нибудь? Через несколько минут из дома вышла женщина. Одета хорошо – габардиновое пальто, шляпка. Когда она скрылась за углом, мамаша наклонилась, подобрала с земли камень, перебросила через забор, на участок Шнейдермана. Раздался лай собаки, громыхание цепи. Судя по мощному голосу, собака должна быть большой, не мопс какой-нибудь. Простая и эффективная проверка. Андрей прижался к забору, встал за дерево. Листвы нет, укрытие неважное, но другого нет. Откуда женщина достала кусок мяса, Андрей не заметил. Мамаша встала, оставив коляску, подошла к воротам дома.
Собак для охраны держали на цепи, но на такой длине, чтобы до калитки достал, не пустил во двор чужого. Женщина перебросила через забор мясо. После войны не каждая семья могла себе позволить мясо есть, покупали дешевую рыбу, ливерную колбасу. И пес не удержался, слопал. Не съесть такой лакомый кусок было выше собачьих сил. Женщина вернулась на лавку, посмотрела на часы. Вполне объяснимо. Яд или снотворное должно подействовать через определенное количество времени. И скорее всего – быстро. Нет у воровской шайки временных резервов. По разумению Андрея, шайка должна была прибыть с минуты на минуту. Иначе вернувшаяся хозяйка, а попозже и хозяин увидят мертвого пса и насторожатся, если башка соображает. А Шнейдерман не глуп, иначе на своем посту не наворовал бы. В то, что председатель заготконторы живет не только на зарплату, Андрей не сомневался, верил Николаю. Тот зря не скажет.
Но дальше стали происходить события невероятные. Женщина выждала полчаса, взяла коляску, подкатила ее к калитке. Посмотрела по сторонам – нет ли прохожих? Толкнула калитку, вкатила во двор коляску и зашла сама. Калитка закрылась. Е-мое! Что же делать? Кидаться за ней? А вдруг шайка на машине подъедет? Работают они быстро, десяток минут, и дело сделано. Хоть бы Николай показался на своем драндулете. Но Андрей был один, посоветоваться не с кем.
Не скрываясь, он перебежал к дому Шнейдермана, но не к воротам, а к боковому забору. Для бывшего разведчика перемахнуть его – пара пустяков. Ступая неслышно, прошел вдоль стены дома, выглянул из-за угла. Женщина держала в руках связку отмычек. Она была увлечена и не видела Андрея.
Взять ее сейчас? На суде не будет вещественных доказательств кражи. Придумает какую-нибудь сказку. Учитывая несовершеннолетнего ребенка, хорошие характеристики, отсутствие судимости, если это так, получит мизерный срок, если вообще получит. Сердце требовало – хватай, а разум – погоди, пусть соберет деньги, ценности, тогда смело можно брать на выходе из дома с поличным. Перевесил разум, а в конечном итоге – закон. Если он будет закон нарушать, даже с благими намерениями, чем он лучше преступника? Женщина удивительно легко вскрыла замки, толкнула дверь и исчезла в доме. Андрей обернулся. Пес – огромная кавказская овчарка, лежал бездыханным. Эх, собакин, дурачок! Боком тебе бесплатное угощение вышло! Со стороны входной двери окон не было, стена глухая. Андрей прокрался к коляске. Как толкнул кто-то под руку. Приоткрыл одеяльце, прикрывавшее голову младенца, и застыл в шоке. Не младенец лежал в коляске, а большая кукла. Так вот почему женщина не кормила, не поила младенца, не было его в коляске. Обманка, мистификация! А как ловко придумано! Хитрости и изворотливости преступного мира можно только позавидовать.
Между тем минута шла за минутой, и никакой машины, шайки воров не было. Андрей понял, что женщина работает в одиночку. Но «домушник», как называли квартирных воров, удел мужчин. Женщины-карманницы встречались, а среди цыганок так и часто. Все-таки действовать виртуозно и быстро отмычками – мужских рук дело. Андрей быстро ощупал коляску изнутри, заглянул под подушку. Ба! Да там граната «Ф-1», мощная, оборонительная, небольшая, потому как рукоятки нет.
А баба не так проста! Женщиной ее назвать уже язык не поворачивался. И ждать любых сюрпризов от нее можно. Гранату Андрей в карман положил. Если баба до коляски невзначай доберется, быть беде. Он встал рядом с дверью. Еще несколько минут напряженного ожидания, раздались тихие шаги, и через порог ступила воровка. Боковым зрением уловила слева силуэт. Дернулась вперед. Андрей резко выбросил руку вперед, схватил ее за волосы. Для женщины – самое уязвимое место. Не бить же ее, как мужика, – жестко, больно. И оружие против женщины или ребенка закон запрещает применять. Схватил за волосы, рванул на себя, ожидая, что женщина в его сторону упадет. А в руке – вся прическа. Парик! Женщина сделала прыжок с крыльца. Андрей увидел бритую голову. Твою мать! Как же он раньше не догадался?! Это настоящий мужик, только в женском обличье. Пальто, туфли на низком каблуке, парик. Всех обманул, даже Андрея провел. Тощеватый мужик, подвижный, под женщину косил очень похоже. Вор рванулся к коляске, руку внутрь запустил. Андрей из кармана «ТТ» выхватил.
