– Пойдем? – спросила Мария.

– А запах? – прошептал Андрей.

– А ты стой подальше. Хоть познакомитесь.

Ох, не хотелось Андрею сейчас именно в дом идти. Но и ретироваться неприлично. Вошли. Мария первый раз видела его в форме – шинели, шапке, сапогах.

– Раздевайся.

Андрей шинель снял. Звякнули орден и медаль. Опять нехорошо – подумают, нацепил цацки себя красиво подать. А уже поздно. Мама Марии на пороге встала.

– Да вы герой, заслуженный человек!

– Ну что вы. Я сержантом с фронта пришел, а у других вся грудь в наградах.

– Да что же мы в дверях, проходите, садитесь. Чайку?

– Спасибо, я только что из-за стола.

– Не сочтите за любопытство, расскажите немного о себе.

– Легко. Фролов Андрей Михайлович, из Москвы. Три года на фронте, родители под бомбежкой погибли. Окончил школу милиции, сегодня получил повышение в звании. Служу в Балашихинском районном отделе милиции, в уголовном розыске. Вкратце все.

– Выпиваете часто?

Учуяла все-таки! В Андрея как бес вселился, понесло.

– Ну что вы! Совсем немного. Каждый вечер с устатку после службы по стакану водки. Иногда пивком заполирую. Водка без пива – деньги на ветер.

Ну вот чувствовал – чушь несет. А обидно стало, за запах, за подозрения необоснованные. Будь, что будет! Дочь с матерью рты в изумлении открыли. Мать пришла в себя первой.

– Да ведь врешь же, парень!

Андрею стыдно стало за свою нелепую выходку, да поздно. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Мать Марии продолжила:

– Моя дочь немного в людях разбирается, с выпивохой бы не дружила. Ершистый ты, как ее отец, пусть земля ему пухом.

– Простите, характер скверный.

Тяжело слова эти Андрею дались. Не последнюю роль в выходке выпивка сыграла.

– Наверное, опасная у вас работа? – поинтересовалась мама Марии.

– Пером в конторе скриплю, отчеты пишу.

– Ну вот опять! А ранили как же?

Андрей на Марию посмотрел. Разболтала?!

– Случайная перестрелка.

– Это не в поселке Автогенстроя?

Ничего в городе не скроешь, даже если захочешь!

– Там.

– Говорят – ужас, что было. А вас еле в больнице откачали.

– Я живучий.

– Счастлив ваш ангел.

– Наверное. Мне пора.

– Вы заходите к нам, все лучше, чем на улице мерзнуть.

Мама осмотрела внимательно награды Андрея, потом взглянула на правую сторону груди.

– А что это за полоски?

– За ранение на фронте.

– В милиции за ранения нашивки не дают?

– У нас не фронт, кончилась война, желаю здравствовать.

Уже за калитку вышел и понял, что имени и отчества мамы Марии не помнит. Или не называлась она? Не понравился, наверное, он маме, не глянулся. Форма и награды любому мужчине к лицу, но запах! А еще понесло его не вовремя, что стоило отшутиться? Нет же, как «тигр» напропалую попер! Балбес! Утром умылся в общем умывальнике на двадцать комнат, оделся в гражданское. Вроде не хватает чего-то. Удостоверение при себе, а… точно! Пистолет Феклистов не вернул. А он в любой момент понадобиться может.

Достал наградной «ТТ», сунул в карман. Что «кольт» казенный, что «ТТ» – оружие хорошее, надежное, но страдают одним общим недостатком – нет самовзвода. Драгоценные мгновения из-за этого он в схватке с Гуриным потерял, а мог бы и жизнь. Решил – сдаст «кольт». А вместо него лучше «наган» офицерский или «вальтер» трофейный. Хотя это сомнительно. «Кольт» по ленд-лизу получен, а «вальтер» – трофей, немецкое оружие в государственные службы не брали, хотя на складах оно хранилось.

Поздоровавшись, Андрей попросил Феклистова вернуть пистолет.

– Вспомнил наконец. А я все думаю – когда же? Держи. Ох, и тяжел он у тебя.

– Поменять хочу.

– Давно пора.

В оружейке у дежурного Андрей сразу спросил:

– «Вальтер» есть?

– Не табельное оружие, нет.

– Тогда «наган» дай, офицерский, чтобы с самовзводом.

– Знаешь, не один ты «кольт» брал, все возвращали. Списать бы его, так ведь почти новый. Вот этот посмотри.

И дежурный протянул потертый «наган» еще тысяча девятьсот двенадцатого года выпуска, императорского Тульского оружейного завода. Андрей возмутился:

– Ты бы мне еще мушкет дал времен Петра Первого.

– Все так думают. А я в тире из него стрелял, он фору даст револьверам военного выпуска, бери, не пожалеешь.

– Патронов отсыпь, уговорил.

Что у револьвера плохо – неудобен он для скрытного ношения, барабан выпирает, кроме того, спица курка за одежду цепляется, рвет.

А деваться некуда. В сейфе только «ТТ» и «наганы».

Когда в кабинет вернулся, Феклистов усмехнулся:

– Хвастай.

Андрей выложил на стол револьвер и наградной «ТТ».

– Два ствола взял? – удивился Николай.

– Один наградной, не беру его на службу. Сегодня прихватил, потому что без оружия – как голый.

Феклистов «ТТ» взял, прочитал дарственную надпись: «Сержанту Фролову А. М. за успехи в борьбе с бандитизмом».

– За Федьку-Одноглазого?

– Не только.

– Везунчик ты.

– А у тебя часы именные.

– Ты знаешь, помоложе был, мечтал о наградном оружии. Увидел твой пистолет, вспомнилось.

Пока разговаривали, Андрей снарядил барабан револьвера патронами. Не быстрая процедура, а если учесть, что сначала стреляные гильзы удалить по одной надо, так и вовсе мешкотное. Всем револьвер неплох, точен, надежен, выстрел не такой громкий, как у «ТТ», но перезаряжание…

– Ладно, давай о деле. Я тебе говорил, кражи квартирные пошли чередой, похоже – не местные, мы бы уже знали. Залетные из соседних городов или столицы. Но вот что настораживает. Не квартиры работяг берут, а людей богатых, у кого ценности есть.

– Наводчик в городе есть, и с ворами связь держит.

– В самую точку! Сам так думаю.

– Какая-нибудь связь между пострадавшими есть? Скажем, работают вместе или пьянствуют?

– Не заметил. Пострадавшие – те еще жуки. Один на продуктовой базе завскладом, другой – директор рынка. А еще один, не поверишь, директор кладбища. У всех украли приличные суммы в деньгах и драгоценностях – кольца, броши, браслеты.

– Это при их-то зарплатах?

– Наверняка воруют. Взятки берут. Но не схвачен – не вор. Они сейчас потерпевшие. И как трудящиеся граждане имеют право на защиту закона.

– Можно дела посмотреть? Каким способом в дом или квартиру забрались, список украденного.

Николай ответил с ходу:

– Отмычки, нигде взлома нет. Работали быстро. У Юрченко мать престарелая на десять минут из дома в аптеку отлучилась. Вернулась, а квартиру уже обокрали.

– Шустро.

– Наши граждане деньги и ценности в одних и тех же местах хранят, большого ума найти не надо.

– Если в квартиру этого Юрченко забрались, когда старушка вышла, стало быть, наблюдали.

– Опять в точку! Не один человек это, банда, шайка.

– Один наводчик, один наблюдатель, один на шухере стоит, один или двое квартиру обворовывают. Это уже четверо или пятеро.

– Сбытчика краденого забыл – это шесть. Целый преступный синдикат получается.

Николай достал из сейфа шесть уголовных дел.

– В одно дело объединять надо, уж больно почерк похож. Читай.

Андрей погрузился в чтение. Фотографии вскрытых замков посмотрел, сделанные экспертом. Списки украденного, составленные со слов заявителей.

– Откуда у них столько золота? – удивился Андрей.

– Один, что с продуктового склада, во время войны продукты со склада тырил, на золото менял. Тогда две банки тушенки за обручальное золотое кольцо шли. Сам не видел, но слухи ходят.

– Что же его не призвали?

– По документам – инвалид, имеет белый билет, вроде с сердцем у него что-то. Видел я его – здоровее нас с тобой.

– Кому война – кому мать родна.

– Это про него.

– На фронте иной раз горячей пищи дня по три не видели, сухарь черный за благо считали. А этот гад в тылу рожу наедал.

– Ага, скажи это прокурору. Да ты читай. Вдруг в голову что умное придет?