При воспоминании о еде Саша сглотнул слюну. Уже бы и перекусить не мешало. Партизаны взяли в поход в «сидорах» сухари, консервы, но команду «принять пищу» Саша не давал. Лучше поесть на обратном пути. Не дай бог ранение в живот случится, тогда беда.

Наконец вдали послышалось урчание моторов, и из-за поворота дороги, метрах в семистах от места, где залегли партизаны, стали выползать машины.

Первым шел двухосный броневичок, за ним тянулась колонна из шести грузовиков «Опель-Блитц» – самой распространенной машины вермахта. Грузовики были тентованные, и понять, что они везут, было невозможно. Хорошо, если груз. А если во всех машинах солдаты? Каждый грузовик вмещал до двадцати солдат, итого – рота. Да они его парней просто сомнут!

Саша раздумывал – что делать? Пропустить колонну и ждать другую или действовать? Он посмотрел на лица бойцов и решил: надо взрывать. Дождавшись, когда броневичок въедет на мост, крутанул ручку машинки и нажал кнопку.

Взрыв произошел как раз под броневичком – для отряда он представлял наибольшую опасность. Из винтовки его броню не пробить, противотанковых гранат в отряде нет. А у броневика пулемет в башне и антенна торчит. Мало того, что пулеметчик головы поднять не даст, так по рации еще и подмогу вызовет.

Полетели куски бревен и досок от настила, все окуталось черным дымом. Потом громыхнуло еще раз. Это броневик свалился с моста – сначала боком на пологий берег, потом носом сполз в воду.

Грузовики встали. Мост впереди оказался разрушен, и спастись можно было только развернувшись и уехав в Полоцк. Но партизаны с обеих сторон открыли по машинам частый винтовочный огонь.

Последний машине почти удалось совершить разворот, когда Рогозин из ручного пулемета сначала пробил скаты, а затем изрешетил кабину. Машины застыли.

– Прекратить огонь! – скомандовал Саша. Сопротивления им не оказывают, так чего патроны попусту переводить?

Стрельба стихла. С обеих сторон от моста из леса показались партизаны.

– Обыскать машины, забрать оружие и боеприпасы! – отдал приказ Саша. Сам тоже подошел к грузовику, держа наготове автомат.

В кабине машины лежал мертвый водитель.

Саша привстал на фаркоп и поднял тент.

В грузовике лежали кипы немецкого армейского обмундирования. И в пяти последующих – тоже. Только в последнем были сапоги – солдатские, с широкими голенищами, с железными подковками на подошвах. Сапоги – это хорошо, большая часть отряда ходила в изрядно поношенных ботинках.

– Забирайте все – и в лес. На базе примерять будете.

Хлопцы разобрали почти весь груз обуви. Саша едва не покатился со смеху, когда увидел, как партизаны, нагруженные обувью, как цыгане, цепочкой уходили в лес.

Он же, взяв из грузовика пару мундиров, разодрал их по швам, открыл крышки бензобаков и сунул туда тряпье. Потом поджег тряпье зажигалкой.

Бензин вспыхнул мгновенно.

Вскоре все шесть грузовиков занялись жирным чадящим пламенем, в небо потянулись шесть столбов дыма.

Саша собирался последовать за партизанами – надо было быстрее уносить ноги, как из-под моста показался Рогозин.

– Ты чего там забыл?

– Пулемет хотел снять, а у него ствол погнулся. Зато две коробки с заряженными лентами взял. Вот! – Сергей поднял руки с железными коробками, в каждой – по 250 патронов.

– Хвалю, разумно. И последний грузовик – целиком твоя заслуга.

Теперь отряд шел быстро – надо было уйти в лес подальше. Не имея для преследования значительных сил, немцы в лес не сунутся.

Саша вел отряд кружным путем – на случай, если немцы собак пустят.

После полудня устроил привал, разрешил подобрать каждому по паре сапог, благо на выбор были все размеры. На примерки ушло не менее получаса, зато груза нести стало меньше.

Переобулся весь отряд, и Саша разрешил принять пищу. Парни молодые, здоровые, после марша аппетит разыгрался. И сам едва не испугался. Сухари на зубах хрустели так, что казалось – в Полоцке услышат. Одну банку консервов делили на двоих.

Рогозин с Шерединым, кадровые военнослужащие, лишь ухмылялись да головами качали.

Не сказать, что обед получился сытным, но идти стало веселее. А главное – они одержали победу и не понесли потерь – даже раненых не было. Саша сам не ожидал, что акция пройдет так успешно.

Партизаны делились друг с другом впечатлениями:

– Я как выстрелил ему по мотору, так грузовик и встал!

– Михась, он встал потому, что я выстрелил в шофера!

– А я по колесам, – вступил в разговор третий.

Каждый считал, что его выстрел оказался самым удачным. Саша никого не разубеждал. Пусть радуются, первый успех всегда окрыляет. Чего эти парни хорошего в жизни видели? Спозаранку весь день труд в колхозе, скромная еда и редкие обновки. Вот как сапогам новым обрадовались – как женщины в его время из какого-нибудь бутика.

А тут еще и немцы нагрянули. У многих родных убили или угнали в Германию на работы. Да и до победы еще ой как далеко, и не все из них до нее доживут.

Саша провел отряд по ручью. Хотя какой к черту ручей, если на земле после прохода отряда целая тропа вытоптана? Если толковый егерь их след от шоссе возьмет, то дислокацию отряда быстро вычислит. Потому Саша в душе испытывал беспокойство. Конечно, вылазкой своей его отряд нанес немцам урон, сам обулся и шесть немецких винтовок в качестве трофеев взял.

Оружием Саша не пренебрегал. Сейчас у большей части партизан советские трехлинейки. Но рано или поздно патроны к ним закончатся, потому надо собирать трофейное оружие. У немцев боеприпасов полно, всегда можно разжиться. Саша вообще хотел перевооружить отряд на автоматы – в ближнем бою они куда как удобнее винтовок, создают бо льшую плотность огня.

На следующий день с утра, взяв четверых партизан с автоматами, Александр отправился по своим же следам к месту диверсии. И не доходя с километр до шоссе, где он устроили засаду, группа столкнулась с немцами.

Их было человек десять, пехотное отделение. А впереди бежал солдат с собакой-ищейкой. Хотя тут и без собаки след виден был.

Но сейчас собака сыграла с немцами злую шутку. Она просто гавкнула, всего один разок. Но Саша моментально насторожился: откуда в лесу собака? Немцев еще не было видно, и собачий лай спас партизан.

Саша приказал группе залечь за деревьями и приготовить оружие. Сейчас он пожалел, что не взял с собой Рогозина с пулеметом.

– Всем лежать тихо, огонь вести короткими очередями, патроны экономить. Начинать огонь только по сигналу. Сигнал – мой первый выстрел.

Немцы показались на тропинке почти все сразу. Впереди за собакой бежал проводник, за ним – пехотинцы в шинелях. Саша подпустил их поближе.

Пес, видимо, учуял чужой запах и рвался с поводка.

Когда до солдат осталось метров семьдесят, Саша взял на прицел собаку – сейчас она для них была опаснее солдат.

Он нажал на спуск, и пес, коротко заскулив, свалился сразу. Второй очередью Александр успел убить проводника.

Рядом загрохотали автоматы партизан. Упали всего три пехотинца, а остальные бросились укрываться за деревьями. Даже после первых потерь немцы по численности превосходили их вдвое.

Рации ни у кого из немцев Саша не заметил, и это уже хорошо – подмогу быстро вызвать не успеют. Но как-то молодняк выстоит против солдат? Как ни крути, немцы к войне готовились, все солдаты проходили обучение в учебных батальонах, умели стрелять, метать гранаты. А некоторые из его партизан в первый раз из винтовок только вчера стреляли.

– Савелий, останешься за старшего, – приказал Саша. – Пойдут немцы в атаку – бейте короткими очередями и тут же меняйте позицию.

– А ты куда, батька?

– Разговорчики! Я в обход, ударю им в тыл – пусть боятся окружения.

– Понял.

Саша обошел немцев стороной, по лесу. Он вышел было на тропинку, по которой от шоссе уходили они, а потом шли немцы. И увидел, как влево, к шоссе уходит одинокий солдат.

«За подмогой послали! – мелькнуло у него в голове. – Надо догнать!»