– Понял.

– Только меня на обратном пути не подстрели, я свистну, как суслик.

– Тут суслики не водятся.

– Думаешь, немцы знают об этом?

Саша ушел. Пистолета и ножа вполне хватит. А лучше бы пистолет не применять вовсе или уж в крайнем случае. Желательно вообще все тихо сделать, никого не убивая. Иначе немцы всполошатся и могут овчарок по следу пустить. Им же себя надо пока вести тише воды ниже травы. Мост – слишком притягательная цель.

Короткими перебежками, прячась в густой тени заборов, Александр подобрался к первому грузовику. Застыл, прислушиваясь. Тишина стояла полная. Он метнулся к грузовику и перемахнул через задний борт в крытый брезентом кузов. На четвереньках прополз его весь, но вот незадача – кузов был пуст.

Он выбрался наружу и перебежал к следующему грузовику. Метрах в тридцати, у легковушки маячил часовой. «Днем его не было», – автоматически отметил про себя Саша. Стараясь не издать ни звука, он забрался в кузов. В передней его части лежало несколько ящиков. Саша тихонько откинул защелки, приподнял крышку, ощупал содержимое: какие-то картонные коробки. Вытащив одну, он подобрался к заднему борту. Свет луны был неярким, но хоть немного было видно. Саша открыл крышку.

Внутри коробки находился какой-то оптический прибор, похожий на прицел к пушке или танку. Ему он был не нужен. Разбить бы оптику, да нельзя – очень шумно будет.

Он закрыл коробку, уложил ее обратно в ящик и застегнул защелки. Все должно выглядеть в полном порядке.

Выбравшись из грузовика, Александр прополз мимо часового по другой стороне улицы. Насколько он помнил, там стояло несколько мотоциклов, а караульного не было.

Из положения лежа он запустил руку в коляску. Пусто. Нажав на рычажок, откинул крышку багажника вместе с запасным колесом. Пальцы нащупали консервные банки. Не гранаты, но тоже сойдет. Он сунул обе банки в карманы брюк. Обыскал второй мотоцикл – пусто. Чертыхнулся про себя. Что за немцы такие нищие пошли! Ни пожрать тебе, ни выпить – даже пачки патронов нет.

Шли минуты. Саша посмотрел на часы – минуло полтора часа с того момента, как он расстался с Сергеем. Коротка летняя ночь, еще часа два – два с половиной, и начнет светать. Неужели пропадут втуне все усилия, весь риск?

Но неожиданно повезло, да еще как! В грузовике на второй улице Саша нашел гранатную сумку с четырьмя гранатами, правда – немецкими «колотушками», но иных ожидать у немцев было нельзя.

Он повесил сумку через плечо и выбрался из грузовика. Теперь надо уносить ноги. Обратно решил идти задами, через огороды – так меньше шансов нарваться на бдительного часового. Из опыта он уже знал, что пунктуальные и исполнительные немцы караульную службу несут ревностно и на посту не спят.

Задами он миновал несколько дворов. Обычно у селян там стоят хозяйственные постройки: коровники, сарай для сена, бани – да мало ли чего нужного для нелегкого деревенского быта.

Он уже собирался перемахнуть через низенький плетень, как услышал тихий разговор. Говорили на русском языке, мужчина и женщина.

Саша чертыхнулся про себя – нашли время шашни разводить! Однако разговор быстро закончился, и женщина ушла.

Выждав немного, Саша перепрыгнул через плетень. Как уходила женщина, он слышал. Но неужели мужчина ушел неслышно? Впрочем, ему какое дело?

Но только он собрался перебраться на соседний двор, как услышал сзади шорох. Александр резко обернулся и тут же получил удар жердиной поперек живота. Он едва сдержал крик от боли и неожиданности. Выдернул из ножен нож, но бить не решился. Немец бы выстрелил, шум поднял, а ударивший все делал молча, стало быть – свой и шума не меньше его боится.

Нападавший еще раз попытался нанести удар, но Саша успел пригнуться, упал на бок и нанес нападавшему удар ногой в коленный сустав. Вскрикнув, мужик упал на спину. Саша бросился на него и прижал нож к шее.

– Молчи, сука, зарежу!

Мужик дышал тяжело, он здорово приложился спиной при падении.

– Ты кто такой? Только тихо! – продолжил Саша.

– Свой я, русский!

– Это я понял.

– Окруженец.

– Какого … на меня напал?

– Думал – вор.

– У вас в селе мужиков-то не осталось, поди. Какой вор? О чем с бабой болтал?

Мужик под Сашей задергался, и Саша прижал нож к горлу.

– Договаривался о цивильной одежде и еде.

– Добренькую женщину нашел?

– Так получилось.

– Ладно, живи пока.

Саша убрал нож в ножны, поднялся.

– Эй, – окликнул его окруженец, – возьми меня с собой!

– У меня не приют для сирот. Иди, куда шел.

– Вдвоем сподручнее идти.

– Не нужен ты мне.

Лишние люди Саше сейчас действительно были не нужны. Он горел одним желанием – подорвать мост с эшелоном. И тогда можно будет уходить отсюда спокойно.

Саша перебрался еще через три участка, потом перебежал через небольшое поле. Вот и лес. Похоже, ему надо немного левее – вышел ведь он с другой улицы.

Он пробежал немного вдоль опушки, остановился и дважды тоненько свистнул – как суслик.

– Сержант, ты?

Из-за деревьев шагнул Рогозин.

– Долго, заждался я тебя. Но в селе тихо. Если бы немцы застукали, шум бы поднялся, стрельба.

– Правильно подумал.

– Сержант, человек к лесу бежит!

И в самом деле, из села в лес метнулась тень. Наверняка окруженец давешний. Вот прилип, как банный лист к известному месту.

Вскоре раздались шаги, шорох листвы.

– Эй, ты где? – спросили из темноты.

– Чего ты за мной увязался? – вопросом на вопрос грубо ответил Саша.

Это и в самом деле был окруженец. Он подошел поближе.

– Так вас двое? – удивился он.

– Тебе какое дело? – отрезал Саша.

– Возьмите меня, я обузой не буду. Мне к своим надо.

– Еще неизвестно, какой ты свой, – подал голос Рогозин.

– Так что мне – к немцам идти сдаваться? – с каким-то отчаянием в голосе спросил окруженец.

Саше стало жалко мужика.

– Ладно, черт с тобой, пошли. Только легкой жизни я тебе не обещаю.

– Согласен.

От села шли быстро. Немцы по ночам из населенных пунктов не выходили, и шансов наткнуться на них не было.

Они вышли к железной дороге и двинулись вдоль нее. Окруженец несколько раз поглядывал на небо, потом заявил:

– Мы не на восток идем.

– А кто тебе сказал, что мы на восток пойдем, что к своим пробираться будем? У нас тут дело есть. Вот провернем, а там видно будет.

– И что за дело?

– Любопытный больно!

Дальше окруженец шел молча.

Уже начало светать, когда они по лесу добрались до своей базы.

– О! Пулемет! – обрадованно вскрикнул окруженец.

– Не твой, отойди, – отрезал Рогозин.

Саша с облегчением снял с себя гранатную сумку и достал из карманов две банки консервов.

– Богато живете! – позавидовал окруженец.

– Ты лучше расскажи-ка нам, мил человек, кто ты такой, откуда и как звать-величать.

– Телефонист я, Борис Шередин, в Минске служил. Старшина взвода связи. Отходил со своими, попал в котел под Витебском.

Окруженец помолчал немного.

– Из взвода нашего я один остался, все остальные погибли.

– Коммунист?

– Беспартийный.

– Чего так?

– Отец священником был.

В комсомол и в партию принимали людей из рабочей среды, из крестьянства. Происхождение играло роль, о нем каждый писал в анкете.

– Понял. Сейчас отдыхать. Рогозин, на пост. Ночь опять бессонная предстоит.

Саша уснул быстро.

Проснулся он от толчка. Рядом с виноватым видом стоял Сергей.

– Что случилось?

– Окруженец, старшина этот, исчез.

Остатки сна сразу улетучились.

– Как?

– Сказал – до ветру хочет. Ушел – и с концами.

Саша сел, бросил взгляд на мост. Тревоги там не было, часовые стояли у будок. Если бы старшина хотел сдать их немцам, он бы в первую очередь туда пошел. Скорее всего, он увидел, что их двое, понял, что они тоже от своих частей отстали, и счел за благо смыться. Зачем только напрашивался? Одно плохо: старшина знал, где у них пристанище. Саша посмотрел под дерево: пулемет стоял на месте.