– Мсье, ваши билеты! – контролер обратился на французском, но Андрей понял.

Он достал из кармана деньги, врученные господином.

– Ту тикет, – произнес он на английском.

Француз начал что-то лопотать. Андрей разбирал только некоторые слова. Похоже – он говорил о городах. Похоже – спрашивал конечный пункт.

– Париж.

Контролер удивился.

– Но, мсье! Дижон!

Кажется, поезд идет только до Дижона. Андрей кивнул. Контролер протянул ему два картонных билетика и сдачу – две купюры по десять франков. Дороговато поездка обходится! А впрочем, если идти пешком, денег на провизию уйдет больше. К тому же поезд идет километров пятьдесят в час, судя по пейзажу за окном. А пешком они одолеют такую дистанцию за два дня. Поезд прибыл в Дижон только к вечеру следующего дня. Им в дороге удавалось только брать чай у проводника, без сахара, без печенья. И в Дижоне сошли уже без сантима в кармане и очень голодные.

– Ваня, надо подработать, иначе с голоду загнемся.

Город незнакомый, крупный, по меркам тех лет. Надо искать ночлег, работу. Спать устроились на вокзале, в зале ожидания на втором этаже. Полицейский зашел в зал один раз, прошелся между рядами, но Андрея и Ивана не тронул.

Все лучше, чем провести ночь на улице. А что лавки жесткие, так не привыкать. Утром даже умылись в туалетной комнате.

После войны, на которой погибли сотни тысяч молодых людей, страна нуждалась в рабочих руках, в первую очередь – квалифицированных. Носить кирпичи, убирать улицы или сажать овощи могли толпы хлынувших эмигрантов. Франция принимала несколько потоков – русские, армяне, арабы. Что умел молодой человек, мобилизованный в армию после школы? Ничего, кроме как стрелять или рыть окопы. Любому ремеслу учиться надо, а это время и деньги. Андрей не собирался задерживаться в Дижоне надолго. Дня два-три, ну неделю. Искать на короткое время жилье не хотелось, и главная причина – не было денег на аренду. Андрей прикинул свои возможности. Умение летать или командовать батареей пушек в ближайшей перспективе востребовано не будет. Вот автомехаником можно, навыки и знания есть, благо никакой электроники в машинах еще нет, иначе без диагностических приборов делать нечего. Еще водителем мог быть, но это уже на перспективу. Кто будет брать шофера на два-три дня? Тогда правильное написание было «шоффер», именно так. Знакомых в городе нет, языка не знает, совсем кислая ситуация. Да еще и города не знает, а это важно. Заводы или мастерские располагались на окраинах. Впрочем, виллы людей богатых тоже на окраине, но не там, где чадящие трубы производств.

Решил идти по улице, может и повезет.

– Ваня, давай встретимся здесь вечером.

– Хорошо.

Не дело оставлять мальчишку одного, без денег, без еды, в незнакомом городе, а выбора нет. Позже Андрей вспоминал время от Галлиполи и до Парижа самым трудным, физически и морально. Одних трудности закаляют, других ломают, естественный отбор.

Андрей направился по одной из улиц, быстро понял – не туда, поскольку двух-трехэтажные дома кончились, пошли особняки за заборами. Здесь работы не найти, а если и есть, без рекомендации не возьмут. И свернул на перпендикулярную улицу. Кварталов через пять-шесть начали появляться мастерские, судя по картинкам на вывесках. Эх, знать бы еще язык! Одна надпись едва не подвела. Прочитал по латыни – гараж. Ну, гараж он и в России гараж. Однако во Франции это была не крытая стоянка автомобилей, а именно мастерская. Андрей уже миновал кирпичное строение, как распахнулась половина ворот, из них выбежал молодой парень. На нем кожаный фартук, руки в мазуте, явно мастеровой. За ним пожилой абориген, сыплет ругательствами, кулаками грозит. Видимо – набедокурил молодой. Парень отбежал, выругался по-польски, фартук с себя сорвал, швырнул на тротуар и зашагал восвояси. Андрей фартук подобрал, пошел к воротам, намереваясь вернуть. Пожилой француз фартук взял, поблагодарил.

– Мерси, мсье.

Андрей в открытые ворота заглянул. Стоит грузовик, капот поднят, рядом слесарный верстак – тиски, инструменты лежат. Андрей пальцем показал на грузовик. Дескать – можно взглянуть? Хозяин как-то обреченно махнул рукой. Андрей подошел, заглянул под капот. Ага, водяная помпа снята. Он обернулся, так и есть, помпа за тисками лежит. Подошел, взял в руки. Подшипник изношен, большой боковой и осевой люфт. Такая помпа будет течь, а двигатель перегреваться. Андрей подобрал инструменты, выбил подшипник из гнезда. Все это время хозяин смотрел, как и что делает незнакомец.

Андрей протянул хозяину негодный подшипник.

– Надо новый.

Сказал-то по-русски, но хозяин понял. Он подошел к ящику, достал коробку, из нее уже новый подшипник. Андрей примерил по гнезду, по валу помпы – он! Посадил аккуратно, через деревянную проставку, боковым зрением увидел одобрительный кивок хозяина. Помпу собрал, смазал, поставил на двигатель. Залил воды в радиатор из ведра, взялся за заводную ручку, покрутил. Хозяин, кряхтя, забрался в кабину, все же подножка высокая, включил зажигание. Андрей резко крутнул ручку, мотор заработал. Андрей выждал, пока двигатель прогреется, отверткой подрегулировал обороты на карбюраторе. Хозяин из кабины выставил кулак с поднятым вверх большим пальцем. Андрей встал на четвереньки, заглянул под машину. Нигде не видно ни потеков, ни капель. Хозяин рукой показал – открой створку ворот. Не тяжело, открыл, а хозяин грузовик выгнал и уехал. Андрей выскочил на улицу и смотрел вслед. Странно. Оставил его в мастерской и уехал. Андрею-то что делать? И ворота нараспашку, уйти нельзя, инструменты украсть могут. Решил немного подождать, должен же хозяин вернуться? Он и вернулся почти через час, когда терпение Андрея иссякло, и он собирался ворота прикрыть и уйти. Хозяин приехал на черном легковом автомобиле, загнал в мастерскую. Машина присела на заднее правое колесо, хотя давление в покрышке явно в норме. Андрей заглянул под машину, благо клиренс большой, кузов высоко над дорогой стоит. Неисправность искать не надо, рессора сломалась. Да немудрено, не все дороги были хорошего качества. Андрей машину поддомкратил, рессору снял, изрядно помучившись, ибо рессорные пальцы уже приржавели. Но молоток и крепкое русское словцо помогли. Хозяин рессору осмотрел, покачал головой. А что ее смотреть, если два листа из пяти пополам лопнули? И в мастерской новые листы не сделать. Надо или листы искать, или всю рессору целиком. А впрочем, это дело хозяина. Андрей здесь никто, разговора о работе с хозяином не было и, похоже, день прошел впустую. Он взял тряпку, смочил керосином, вытер кисти рук от масла. Надо уходить. Жаль, что с подработкой не получилось. Однако хозяин толкового работника упускать не хотел. Достал бумажник, выудил несколько купюр, протянул Андрею. Потом из часового карманчика вытянул карманные часы, открыл, пальцем показал Андрею на цифру «8». Так, договаривается на восемь утра. Андрей кивнул. Настроение сразу поднялось. Есть деньги на еду и перспектива работать завтра. Дошел до ближайшего угла, посмотрел на таблички, запомнил перекресток, чтобы завтра не плутать. Ох, эти нечитаемые длинные окончания французских названий! Свернув за угол, зашагал в сторону вокзала, на ходу достал из кармана деньги, посчитал. Восемьдесят франков. На хлеб и колбасу, а может, и полноценный обед для двоих точно хватит. Добрел до вокзала, поднялся в зал ожидания. К его удивлению, Иван был здесь. Мало того, считал монеты.

– Ты где деньги взял? – удивился Андрей.

– Вещи пассажирам подносил, от вокзала к поезду, и наоборот. У женщин мои услуги нарасхват были.

С одной стороны, Андрей доволен. Не нахлебник растет, сам старается копейку добыть, то бишь французскую мелкую монету. А с другой – ему за партой надо сидеть, учиться. Без образования и профессии так и будет носильщиком всю жизнь. Но школа – это позже. Сейчас первая задача – выжить в трудных условиях.

Направились в кафе, взяли мясного, суп, булочки с чаем. Впервые за два дня сытно поели. Андрей посчитал деньги.