Дверь землянки отворилась, и в проеме снова появился политрук.

– Забыл сказать… Завтра к нам прилетают и будут служить в качестве связных два женских экипажа на «У-2», так вы пыл поубавьте, держитесь серьезно. Если замечу, что ухлестываете, спрошу строго.

Когда он вышел, Виталий тихо сказал:

– Тьфу, чтоб тебя, все настроение испортил!

– Не бери в голову дурного, – посоветовал Игнат.

– И правда. Пошли ужинать, и на боковую.

– Метеорологи на завтра погоды не дают, дождь, – на прощание сказал комэск.

Однако на следующий день «У-2» прилетели. Прошли на бреющем полете над аэродромом, вполне прилично сели. Им отвели место на стоянках не вернувшихся с боевых вылетов штурмовиков.

Техник, обслуживающий самолет Ивана, сплюнул:

– Плохая примета. Баба на корабле – к несчастью.

– У нас же не флот, – возразил механик.

– Один черт!

Летчицы прошли к штабу полка.

Весть о прибытии в полк девушек мгновенно облетела весь личный состав. Вновь прибывшим выделили отдельную землянку, и когда девушки подошли к ней, на них глазели все свободные о службы. Мужики давно не видели женщин, и летчиц обсуждали.

Виталий попробовал подкатиться, познакомиться, но был с позором отшит.

– Что-то ты быстро вернулся! – подначил его в землянке Игнат.

– Да ну их, ничего особенного, – попытался оправдаться Виталий.

– Тогда зачем поперся?

В дальнейшем девушки вели себя независимо и попытки познакомиться пресекали. Постепенно страсти улеглись.

Дожди, лившие несколько дней подряд, прекратились. Но еще пару дней ни наша авиация, ни немецкая не летала, пока не подсохла земля. Ведь авиация базировалась на полевых аэродромах, где не было взлетных полос с твердым покрытием.

Уже чувствовалось приближение осени. Еще ярко светило солнце, днем пригревало, однако ночью уже было зябко, и по утрам в низинах стелился туман.

Сразу после завтрака пилотов вызвали к комэску. Собственно, эскадрилья – это было громко сказано, в строю осталось четыре самолета, да и те уже многократно «штопаные». В других эскадрильях и звеньях ситуация была не лучше. С каждым боевым вылетом полк таял, летчики гибли, самолеты терялись.

– Вылетаем на штурмовку. Цель – колонна немецких войск в районе севернее Смоленска, – Чернобров показал на карте. – Должен вас обрадовать: нам дают тройку истребителей для прикрытия, «ишаков», но это лучше, чем ничего, – добавил он. – После взлета идем к аэродрому истребителей, после встречи – к линии фронта. Вопросы? По машинам!

Пилоты разошлись по стоянкам.

Заревели прогреваемые моторы. Как всегда перед вылетом, на аэродроме стало оживленно: сновали грузовики с реактивными снарядами, бензозаправщики, автостартеры.

И вот взмыла сигнальная ракета. Сильно поредевшая эскадрилья взлетела, пошла курсом 289, к аэродрому истребителей – они всегда располагались ближе к фронту, поскольку запас топлива у них был невелик.

На глазах пилотов штурмовиков с аэродрома взлетело звено «И-16». Они быстро набрали высоту, пристроились сзади и выше штурмовиков.

Присутствие истребителей придавало уверенности, да и опыт у Ивана кое-какой появился, навык в обращении с самолетом. Теперь он успевал и строй держать, и небо осматривать, и за приборами следить. Мотор у «Ил-2» в бронекапсуле, охлаждение затруднено, и приходится контролировать температуру моторного масла.

Из немецких траншей их попытались обстрелять, но повреждений никто не получил.

Ведущий передал по рации:

– Подлетное время – одна минута, приготовились!

Иван подтянул к себе РУД, сбросил обороты. Чем ниже скорость на штурмовике, тем тщательнее можно прицелиться, точнее попасть. Да и пикировать круто нельзя, максимум – на тридцать градусов; на сорока самолет начинает трясти, а все задняя центровка.

Впереди стала видна пыль, поднятая с грунтовой дороги множеством колес.

Ведущий клюнул носом и стал планировать. За ним с отрывом то же самое сделал второй самолет. Как обычно, Иван шел третьим.

Чернобров пустил ракеты и стал поливать голову колонны из пушек. Машины остановились, из них стала выскакивать и разбегаться в разные стороны пехота.

Ведущий сбросил бомбы и сразу стал выводить самолет из пике.

Его действия повторил второй самолет, только пилот стал обрабатывать огнем и бомбами следующую часть колонны. Но и он, сбросив бомбы, отвалил в сторону.

Иван прицелился по капоту. По его просьбе механик нанес на нем белую продольную линию – в прицеле ПБП-16 цель набегала и скрывалась из глаз слишком быстро. А так было удобнее.

Иван выпустил залпом все реактивные снаряды, дал длинную пулеметную очередь. Пулеметы стояли в крыле ближе к фюзеляжу, огонь был точнее, по пехоте – самое то что надо.

А земля была уже близко. Иван потянул ручку, перевел самолет в горизонтальный полет, а затем – в набор высоты. Сверху их прикрывали истребители, и вполне можно было сделать еще один заход.

Но тут в наушниках щелкнуло, зашипело, и незнакомый голос сказал:

– «Горбатые», заканчивайте работу. Вижу «мессеров», четыре пары!

Иван сообразил, что их предупреждал командир истребителей, и поднял голову: «ишаки» пронеслись над «Илами» на запад, видимо – хотели перехватить «мессеров» еще на подходе.

– «Горбатые», разворачиваемся – и домой! – Это звучал в наушниках уже голос Черноброва.

Внизу горели машины врага, виднелся перевернутый набок гусеничный транспортер.

Штурмовики начали набирать высоту и скорость. Пилоты понимали, что три «И-16» не смогут долго связывать боем восемь «BF-109». Скорее всего, немцы разделятся. Одна группа свяжет «И-16», а другая ринется на штурмовиков.

Так и случилось.

Иван начал усиленно крутить головой и увидел, как из задне-верхней полусферы быстро приближались две точки. Эх, как не хватает заднего стрелка!

Приближающиеся «мессеры» заметили все. Чернобров и второй штурмовик начали снижаться.

Иван понял их замысел: на бреющем полете, когда камуфляжная раскраска крыльев сливается с местностью, попытаться остаться незамеченными и дотянуть до линии фронта. Он должен был повторить маневр командира, но впереди и выше по курсу было кучевое облако, и он решил нырнуть в него. Для этого он поднял обороты до максимальных, немного подтянул ручку управления, и самолет полез вверх. Не истребитель, конечно, но после израсходования бомб и реактивных снарядов, а также половины боезапаса снарядов к пушкам штурмовик значительно полегчал, поэтому рулей слушался неплохо.

Иван обернулся: немцы издалека начали обстреливать замыкающий «Ил», а самолет Ивана нырнул в спасительное облако. Высота была две с половиной тысячи метров, видимости впереди никакой, как в густом тумане, самолет трясет так, как будто он на телеге едет по булыжной мостовой. Лишь бы облако оказалось большим, может быть, тогда «мессеры» потеряют из виду?

Слепой полет продолжался несколько минут. Облако посветлело, внизу, в разрыве белесого тумана мелькнула земля – и неожиданно в глаза ударило яркое солнце. Иван даже зажмурился на несколько секунд – слишком резким был переход от сумрака к свету. А когда открыл глаза, даже растерялся: его же курсом, только на двести метров выше, шел клин немецких пикировщиков «Ю-87». Над ними, с превышением на тысячу метров, шла пара «худых».

Мысли Ивана лихорадочно заметались. У немцев хорошая радиосвязь, сейчас его увидят задние стрелки, свяжутся с «мессерами»… А то и сами откроют огонь. Но идут-то они в нужную ему сторону!

И Иван решился на авантюру. Фюзеляжи «Ю-87» и «Ил-2» сбоку похожи, только крылья по форме разные, да у пикировщиков шасси не убираются, торчат. А чем черт не шутит!

Иван выпустил шасси и стал очертаниями похож на «Ю-87». Понемногу набрав высоту, он пристроился сзади. Задним стрелкам красные звезды на крыльях и хвостовом оперении не видны, только приближаться не надо.

Иван вытер ладонью вспотевшее лицо и начал искать на земле ориентиры. Планшет с картой лежал у него на левом колене. Так. Вот характерный изгиб реки, рядом населенный пункт. Он сравнил все это с картой. До нашей передовой осталась пару минут лета. И, похоже, его финт удался.