Зато с превеликим трудом на Сормовском заводе выпустили первый танк тип «М» (русский «Рено»), имевший собственное название – «Борец за свободу тов. Ленин». Танк прошел на параде Красной армии по Красной площади, вызвав восторг и восхищение публики. Танк делали по образу подбитого и захваченного в Гражданскую войну у интервентов.

В одну из ночей Матвея разбудил стук в дверь. Взяв револьвер, Матвей встал сбоку от притолоки на случай, если он откликнется, а через дверь выстрелят. Такие случаи были.

– Кто?

– Посыльный из ПетроЧК.

– Кто именно прислал?

– Дежурный Авилов.

Действительно, сегодня дежурил Авилов. Посторонние лица знать не могли.

– Что случилось?

– Просили срочно прибыть на службу.

– Буду.

Матвей ополоснул лицо, посмотрел на настенные часы. Три часа ночи, самый сладкий сон. Что могло случиться? Тридцать секунд одеться, проверить оружие. И уже через несколько минут ехал по пустынным улицам.

У здания на Гороховой, 2 крытый грузовик стоит. Облава намечается? Так о них заранее предупреждают. Дежурный объяснил:

– Милицейский патруль остановил грузовик, недалеко от Бадаевских складов. В кузове мешки с мукой, а документов никаких. Машина перед подъездом, а шофер в камере.

Бадаев был крупным промышленником, дела вел в Москве и Санкт-Петербурге. Для торговли в обоих городах построил огромные склады. Если мешки с мукой с этих складов, то получается хищение государственной собственности, подследственное ВЧК. Хищения у граждан или артелей расследует милиция. И сроки суд за хищения дает ворам разные, за государственную собственность значительно больше.

Кроме того, сразу возникает подозрение в организованной группе. Шоферу кто-то позволил вывезти с охраняемого склада муку, продукт дефицитный. И сбыть его можно задорого, потому что не по продовольственным карточкам. Должен быть сбытчик. Вырисовывается группа не менее четырех человек, причем шофер – лицо далеко не главное. Но раскручивать надо по горячим следам. Утром главарь узнает об аресте и сбежит. Искать его потом по всей стране придется.

Для начала Матвей решил осмотреть грузовик. Забрался в кузов с керосиновым фонарем, который имелся в дежурной части. На каждом мешке бирка – мука пшеничная и дата выработки, свежая, трехмесячная. Всего мешков тридцать два, в каждом по пять пудов. Ого! Получается две с половиной тонны. Хорошие аппетиты у воров!

И в дежурку.

– Давай задержанного в мой кабинет.

Как у начальника отдела у него был свой кабинет с окнами во двор, небольшой, пять шагов в длину и четыре в ширину. Рядовые сотрудники находились в одной большой комнате, где у каждого был свой стол, всего семь. Тесно, да еще кто-нибудь на печатной машинке стучит одним пальцем. И накурено, хоть топор вешай. Матвей не курил и заставлял сотрудников периодически проветривать комнату, открывая окно. В холодное время года комната быстро остывала.

Конвоир завел арестованного. Рабочего вида мужчина, на спецовке масляные пятна.

– Садитесь. Фамилия, имя, отчество?

Когда закончил с установочными данными, спросил:

– Кому вез ворованную муку?

От вопроса шофер дернулся. Неприятно слушать про ворованное. Но Матвей специально выбирал слова, чтобы прочувствовал, куда влип и чем это грозит.

– Откуда я знал, что мука ворованная?

– А накладная на груз где? И сопровождающий груз человек? И почему ночью перевозили?

Молчит шофер, слов подобрать не может.

– Куда вез? Адрес?

– Мне сказали на хлебозавод «Красный коммунар», там встретят и перевозку оплатят. Мое дело маленькое – баранку крутить.

А срок получит, как и все члены группы. Только главарь больше, как организатор.

– Кому груз отдать должен?

– На проходной велено было попросить Булавина. А кто такой – не знаю.

Придумано ловко. Из похищенной муки выпекут хлеб, его выход будет больше, чем у муки хлебозавода, да и сбыть проще. Вырисовывалась преступная цепочка. Брать кого-либо на заводе сейчас надо, скорее всего это кладовщик или заведующий складом. Пригласил из коридора конвойного.

– Увести.

О задержании грузовика с грузом и шофера на пекарне еще не знали, времени прошло мало. Мысль возникла – взять с поличным на живца. Прошел к дежурному.

– Я грузовик заберу на пару часов.

– Не имею права, вещественное доказательство, – уперся дежурный.

– Зато подельника или всю группу возьмем. В докладной записке твою роль особо опишу, глядишь – премия отвалится или жене отрез на платье.

– Ладно, уговорил.

Это хорошо, что Матвей не в форме был, а в цивильном. Да еще пиджак снял и надел замызганную куртку, была у него такая в шкафу на всякий случай. Решил сыграть роль шофера, хотя бы на проходной. Конечно, этого Булавина обмануть не получится, хотя не факт, что он шофера видел. С шофером могли «играть» втемную, но не исключено, что врет, стараясь изобразить из себя невиновного, обманутого.

Матвей в кабину, за руль. Допрежь грузовиком не управлял, органы управления непривычные. Где находится пекарня, знал. Кратчайшим маршрутом проехал, остановился перед воротами. Пекарня артельная, возникла недавно, согласно Новой экономической политике. Матвей на клаксон нажал, из проходной выглянул охранник с заспанной физиономией.

– Булавина позови, – попросил Матвей.

– Ага, прямо разбежался! Жди!

Пекарни по ночам работали, чтобы утром уже готовый хлеб в магазины доставить. Пахнет, даже за оградой, восхитительно-аппетитно, горячим хлебом.

Булавин появился вскоре, пяти минут не прошло. Выглянул из двери проходной, исчез. Почти сразу охранник открыл ворота, и Булавин махнул рукой. Мол – заезжай!

Матвей ворота проехал, встал. Булавин на ступеньку вскочил.

– Прямо давай и направо, к складу.

Матвей подъехал к складу, развернул грузовик задним бортом к складским воротам. Из склада вышли два грузчика. На головах надеты мешки углом, сам мешок спину прикрывает, чтобы одежда не пачкалась мукой. Если мукой пропылилась, стирать нельзя, пока не выбьешь. Такая своеобразная спецодежда только у них, кто с мукой работает – мельники, грузчики на складах, весовщики. Машину шустро разгружать стали. Один грузчик подавал мешки из кузова на плечи второму, тот уносил на склад. Мужики здоровые, мышцы так и играют, заметны под рубахой.

Матвею уже понятна цепочка: склад – пекарня. Неясно только, кто со склада муку отпускает. Похоже, грузчики не в теме, их дело погрузка-разгрузка.

Кузов освободился, грузчики сняли мешки, выбили их об угол склада, подняв облако мучной пыли. Затем зашли внутрь. И Матвей за ними. На бетонном полу лежал штабель мешков. В углу дощатая конторка, в небольшом окошке тусклый свет от керосиновой лампы, мелькают тени. Матвей не успел дойти до конторки, из нее вышел Булавин, за ним оба грузчика. И вид у них был вовсе не дружелюбный. Матвей сунул руку в карман, взялся за рукоять нагана, положил палец на спуск. Но оружие из кармана не достал. Откуда у простого шофера револьвер? А Булавин осклабился.

– Ты что же думал, ментовская твоя морда, что я в темноте тебя не отличу от Соловьева? Вынюхивать явился? Бей его, парни!

Грузчики побежали к Матвею. У одного в руке железная цепь. Ударит такой по руке – гарантирован перелом. Матвей ждать не стал, выхватил револьвер, выстрелил в набегавшего амбала. Стрелял навскидку, в грудь. Амбал рухнул, а Матвей выстрелил во второго. И этот упал, звякнуло железо. В слабом свете от лампы Матвей увидел нож. О, да грузчики тоже в деле, не простые работяги. За стрельбой упустил из вида Булавина, все внимание к себе приковали грузчики. А кладовщик в полутьме подобрался сбоку и ударил длинной палкой по руке. Матвей вскрикнул от боли, выронил револьвер. А Булавин снова палку для удара занес. Револьвер Матвею не успеть поднять, прыгнул в сторону кладовщика. Давно не применял, а довелось, и сразу вспомнились занятия по джиу-джитсу на жандармских курсах. Упал на бок, опершись на руку, ногой сделал подсечку. Кладовщик упал на спину, хекнул от удара, дыхание перехватило. А Матвей вскочил и ногой мощный удар под дых нанес. Булавин от болевого шока отключился. Матвей дошел до места, где выронил револьвер, подобрал левой рукой. Правая болела в предплечье. Похоже, перелом. Навидался он таких травм во Франции, в экспедиционном корпусе, когда противники врукопашную сходились, били друг друга прикладами, кололи штыками, даже кусались, когда и руки заняты, удерживая противника.