Магистр оказался справа от настоятеля, восседавшего во главе стола. С другой стороны он обнаружил Вана, который держался незаметно, но не отходил от своего покровителя. Было удивительно, как ему удается в своем вызывающе роскошном одеянии оставаться столь неброским.

Настоятель – крупный, красивый мужчина, сменил свой торжественный наряд на более домашнюю одежду, которая выглядела ничуть не беднее прежней. Его глубокий баритон звучал энергично и доброжелательно, но в тоже время не «давил» на собеседников. Напротив, именно его стараниями разговор за столом стал общим и довольно оживленным.

В начале ужина главной темой, интересовавшей всех без исключения, стала, конечно, история, происшедшая с караваном на дороге. Все присутствующие жаждали услышать подробности, что называется, из первых рук. Магистр наотрез отказался что-либо рассказывать, ссылаясь на то, что плохо помнит события, так как был занят сотворением и поддержкой заклинаний. Сотрапезники разочарованно вздохнули, но тут подал голос Ван.

– Мне кажется, магистр действительно вряд ли сможет рассказать, что и как там происходило, несмотря на то что он был главным действующим лицом. Я все время находился рядом и могу подтвердить, что он должен был все свое внимание сосредоточить на борьбе. Недаром он после своей великолепной победы был совершенно вымотан и проспал почти десять часов.

Над столом опять повис гул голосов, но на этот раз в нем было нескрываемое восхищение.

– Если мне будет разрешено, – продолжил Ван, – я расскажу вам все. А я, поверьте мне, был самым непосредственным очевидцем.

Конечно, все тут же согласились, и в течение последующего получаса Светлый Ван рассказал настолько потрясающую историю, что слушатели сидели завороженные и даже пропустили перемену горячей рыбы, не заметив, как унесли их полные тарелки.

Надо отдать должное и рассказчику, который оказался большим мастером эффектных пауз, невероятных поворотов сюжета, а кроме того имел драматически окрашенный тембр голоса. К середине ужина, когда рассказ был давно закончен, а бурное его обсуждение вылилось в приветственные тосты за здоровье магистра, настоятель наклонился к Лисьему Хвосту и тихонько произнес:

– Ты, брат по Сути, не удивляйся такому бурному проявлению чувств. Знаешь, какое у нас в монастыре царило уныние, когда в течение последних трех дней к нам не прибыл ни один караван. И это в канун праздника Познания Сути, когда паломники идут нескончаемым потоком.

– То есть в течение трех дней в ваш монастырь не пришел ни один человек?! – изумился Лисий Хвост.

– Именно! – Настоятель слегка повысил голос, и на их приватную беседу обратили внимание другие сотрапезники. – Более того, монастырь послал трех братьев проверить дорогу. Поговаривали о каком-то разбойнике: Кудлатый Хват его, кажется, называли… Так вот, монастырь послал трех братьев проверить безопасность тракта. Вернулся только один. Он рассказал, что при выходе из Серого ельника, лес один так у нас называют, он отстал от своих спутников, перевязывая свой мешок, и они прошли немного дальше. Когда он позвал их помочь ему закинуть мешок на спину, один из них вернулся, но, не доходя нескольких метров до опушки, вдруг пропал. Брат Квирин говорит, что он просто исчез с дороги. Второй, видимо, растерялся и побежал следом за исчезнувшим и тоже пропал в том же самом месте. Брат Квирин поспешил вернуться назад в монастырь, но сумел оставить на опушке «глаз» и «ухо». Поэтому мы видели и слышали все, что там происходило. Правда, плохо, – несколько смущенно добавил настоятель. – Брат Квирин еще довольно неопытный маг…

– Значит, эта ловушка стояла уже несколько дней… – задумчиво произнес магистр.

– И действовала в одну сторону, – неожиданно добавил Ван.

– И действовала в одну сторону, – медленно повторил Лисий Хвост. – Сколько же она людей слопала?

– И на кого была поставлена? – снова подал голос Ван.

– Но теперь благодаря Серому Магистру мы избавлены от этого кошмарного наваждения! – бодро закончил тему настоятель, и его громкий голос снова вызвал бурю восторга у присутствующих. Все начали чокаться, стараясь обязательно коснуться бокала магистра. Теперь он гораздо лучше понимал и радость этих людей, и их желание достойно отблагодарить его за избавление от неведомой, и поэтому еще более страшной, опасности. Он незаметно тронул шероховатый камешек в кармане своей хламиды и тревожно подумал: «Что же ты такое?!»

Когда шум за столом несколько улегся, Лисий Хвост тряхнул головой, отгоняя нерадостные размышления, и обратился к настоятелю.

– Мне бы тоже очень хотелось послушать историю, полностью рассказать которую, по слухам, может только твоя милость.

Настоятель, выпивший уже не меньше пяти больших бокалов довольно крепкого вина, перевел на магистра слегка затуманенный взгляд.

– Я имею в виду историю возникновения вашего монастыря… – пояснил магистр.

– Ты хочешь знать историю нашего монастыря? – переспросил настоятель и вдруг, бросив на магистра короткий, совершенно трезвый взгляд, добавил: – А ты уверен, что готов ее слушать?

Лисий Хвост твердо взглянул в бледно-голубые глаза настоятеля и ответил:

– Да, я готов ее выслушать и осознать всю ее мудрость.

Настоятель еще раз, более долго посмотрел на магистра и медленно произнес:

– Хорошо… Слушай…

Внезапно общий веселый гомон застолья стал стремительно удаляться от магистра. Его окутывала невесомая и в же время какая-то вязкая тишина. Вот все звуки окончательно смолкли, и в воздухе разлился звонкий удар бронзового гонга. Когда последняя вибрация чистого звука затихла, Лисий Хвост услышал густой, ясный голос, обретший некую неуловимую, магическую силу.

– Он появился у подножия гор Тань-Шао сразу после окончания Великой Войны и возникновения непроходимых Границ…

Он появился у подножия гор Тань-Шао сразу после окончания Всеобщей Войны и возникновения непроходимых Границ. Он пришел в одно из весьма немногочисленных и малолюдных селений, спустившись якобы с этих самых гор. Люди в селении только-только приходили в себя от ужасов и безумия Войны, они едва начали новую жизнь и поэтому очень боялись всего нового, особенно новых людей.

Этому селению повезло – в нем сохранилось двое стариков, которые, как ни странно, помнили довоенное время. Именно они стали наставниками односельчан в новой жизни, строя ее по собственным законам и правилам. И одним из таких незыблемых правил было – если ты первым заметил незнакомого человека, либо убей его, либо спрячься.

Поэтому, когда один из молодых селян, собирая в предгорном лесу съедобные коренья, увидел за кустами незнакомца, одетого в странный, темного цвета балахон, он сразу решил убить его. Тем более этот необычно одетый мужчина сидел под кустом спиной к нему и, кажется, что-то жевал. Бывший «воин» тише лесного ветерка подкрался к незнакомцу и уже потянулся к своему верному ножу, чтобы всадить его в незащищенную спину, как вдруг услышал спокойный и даже какой-то ласковый голос:

– И не пытайся… Все равно у тебя ничего не выйдет…

Бывший солдатик застыл на месте, а потом дернулся бежать, прятаться, но снова услышал тот же голос:

– А с чего это ты прятаться решил? Не бойся, я тебя не съем… Лучше давай подсаживайся. Компанию мне составишь.

Незнакомец обернулся, и на неудачливого убийцу глянуло круглое, довольно пухлое, добродушное лицо уже немолодого мужчины.

– Давай, давай, подходи… – повторил незнакомец предложение и приглашающе помахал рукой.

И тут на паренька снизошел странный, такой непривычный в последнее время, покой. Он сразу понял, что все его страхи остаются в прошлом, что мир прекрасен и добр, что сам он способен не только убивать и прятаться, но и творить добро, любить, просто поболтать по-дружески с незнакомым человеком. Парень вышел из-за кустов и присел прямо на траву напротив незнакомца.

Тот одобрительно хмыкнул, отломил от лежавшего перед ним на расстеленной холстине каравая большую краюху, посыпал ее солью и положил сверху толстый ломоть запеченного мяса. Потом достал из своего объемистого мешка глиняную кружку и набулькал в нее из фляжки какой-то густой пахучей жидкости. Все это он протянул парню, а когда тот ухватил выпивку и закуску, поднял свою кружку и со словами «со знакомством» одним духом выпил все.