«Что толку гадать?!! – раздраженно подумал старый адмирал, открывая глаза и выпрямляясь. – Даже то, что пролет метеоритов над станцией можно было расценивать как готовящуюся атаку, только наш домысел... А может быть, специалисты станции гораздо раньше засекли нечто, говорившее о возможности нападения, но... не оценили этой подсказки! Чтобы знать точно, надо присутствовать на месте самому, а это, к сожалению, невозможно!!»

Тут он невольно улыбнулся: «Если б ты там присутствовал, то скорее всего сейчас не рассуждал бы о загадках разгромленной станции... Тебя просто-напросто не было бы в живых!.. Так что остается только домысливать, что там случилось на самом деле. Что случилось на самом деле?!!»

Безымянная звезда класса F5 горела ярким зеленовато-желтым светом точно по курсу «Одиссея», заметно выделяясь среди других звезд. Линкор-ноль космического флота Земного Содружества гасил скорость, продвигаясь вперед с отрицательным ускорением в 7,3 g, что, в соответствии с Уставом Космического флота Земного Содружества, обязывало приписанные к звездолету подразделения Звездного десанта и свободных от вахты членов экипажа находиться в противоперегрузочных ячейках или личных каютах.

Однако именно в этот момент командир корабля, вернее, исполняющий его обязанности, навигатор-три Игорь Вихров пригласил офицеров экипажа звездолета и высшее руководство приписанного к «Одиссею» полулегиона Звездного десанта прибыть в офицерскую кают-компанию экипажа на совещание.

Сам Вихров явился в кают-компанию первым. Медленно обойдя еще пустой зал, он остановился у центрального стола, за которым обычно сидел Старик, и вдруг с необыкновенной отчетливостью вспомнил происходивший именно здесь разбор их разведывательного полета над тогда еще живой Гвендланой. Как мудро, осторожно, без давления и ненужных подсказок вел тот разбор Старик, как точно и по времени, и по сути он задерживал внимание собравшихся на основных деталях в стремительной череде разворачивавшихся перед офицерами «Одиссея» событий. И в тот же момент Игорь понял, насколько он еще молод и неопытен, насколько не способен командовать одним из самых мощных боевых звездолетов Земли. Но... Устав Космофлота диктует однозначно – если командир выбывает из строя по любой из причин, его место занимает следующий по званию навигатор. Так сложился этот полет, что ему, капитану... всего лишь капитану Космофлота пришлось взять на себя командование!!

Игорь вздохнул, обошел стол справа и уселся в командирское кресло... И оно показалось ему необыкновенно жестким... неудобным!

Спустя несколько минут кают-компания начала заполняться народом. С некоторым удивлением Игорь увидел, что подавляющее большинство входивших офицеров одеты в парадные комбинезоны, но почти сразу же понял, что это те, кто совсем недавно, всего две-три недели назад, закончил Превращение, стал потенциальным полным супером. Те, кому удалось это сделать раньше и кто был уже в курсе происшедших на звездолете изменений, явились в обычной, рабочей форме. Только таких было очень мало.

Громких, радостных приветствий, свойственных встречающимся после долгого перерыва людям, почти не было, все входящие быстро осматривали просторное помещение кают-компании с каким-то затаенным недоверием, словно готовые увидеть здесь что-то совершенно невероятное. Затем вновь прибывшие чуть расслаблялись, начинались осторожные, тихие разговоры, состоявшие из ничего не значащих фраз, за которыми скрывалась жгучая жажда новостей...

Вихров сидел в командирском кресле молча, опустив глаза к тонкой стопочке писчего пластика, которую он держал в руках, что совсем не мешало ему осторожно наблюдать за каждым из входящих, за их такими знакомыми и в то же время неуловимо новыми лицами, фигурами, манерами...

«Что, командир, готовишься?! – коснулась его разума ментальная насмешка Володьки Ежова, еще даже и не вошедшего в кают-компанию, а только приближавшегося к ее дверям. – Готовься, готовься! Сейчас тебе зададут наши... зелененькие!!»

«Почему – зелененькие?!» – удивленно ответил Вихров и немедленно получил вторую насмешку:

«Так они только что в себя пришли и обнаружили, что существуют уже в новом качестве! Новенькие они, потому и зелененькие!! Это мы с тобой да Бабичев с Кокошко и Ирвингом... забурели!!»

«Ну что у тебя, Володя, за терминология?! – укоризненно подумал Вихров и мысленно покачал пальцем в сторону входящего в кают-компанию Ежова. – Зелененькие... забурели... Ай-ай-ай!»

«Кстати, Бабичев? Его что, не будет на совещании?!»

Это уже встрял в разговор Виталий Кокошко, первый ассистент главного врача «Одиссея».

«Капитан Бабичев чином не вышел... – с нескрываемым огорчением ответил Вихров. – Как я мог пригласить его на это совещание, если здесь присутствуют...»

И он мысленно указал на бригадного генерала, командира полулегиона Звездного десанта и двух его ассистентов, разряженных в парадные десантные комбинезоны, украшенные орденскими колодками.

«Да... – согласился Кокошко, – ...Сергей с его... э-э-э... свободными манерами был бы здесь... вне соответствия».

«Я... что-то я не совсем... Я что-то не понимаю... – неожиданно проклюнулась в мозгу Игоря чья-то чужая, совсем незнакомая мысль. – Я действительно слышу... э-э-э... разговор, или у меня опять... с головой?..»

Вихров, не поднимая головы, быстро обежал внутренним взором все помещение кают-компании, и по растерянному, вернее даже, потерянному лицу главного штурмана «Одиссея» понял, что «услышанный» им вопрос был «произнесен» именно Шохиным.

«С вашей головой, Юрий Владимирович, все в порядке, – поспешил он успокоить штурмана спокойной и ровно звучащей мыслью. – Просто у вас открылась еще одна способность – способность обмениваться мыслями с другими людьми напрямую. Мы уже давно... – тут он внутренне усмехнулся – „давно“, – ...используем такую способность, чтобы не кричать на весь корабль».

«На весь корабль?!» – не понял Шохин.

До этого он сидел в дальнем углу кают-компании, но после слов Вихрова встал со своего места и уставился на навигатора-три, который продолжал сидеть за столом, опустив голову.

«Да, – все тем же исключительно спокойным, доброжелательным тоном ответил Вихров. – Я могу таким образом „разговаривать“ с любым человеком, в каком бы помещении корабля он ни располагался!»

«А вы, Юрий Владимирович, как себя чувствуете?.. – вмешался в разговор Кокошко. – Вы не слишком рано покинули свою каюту? Кто вас наблюдает?»

Шохин смешно завертел головой по сторонам, пытаясь сообразить, чей «голос» он слышит на этот раз, и вдруг замер, прикрыл глаза, и Вихров поймал его неуверенную мысль:

«Виталий Сергеевич?.. Кокошко, это вы?!»

«Я, Юрий Владимирович, – подтвердил врач догадку Шохина, – так как ваше самочувствие?»

«Да, нормальное у меня самочувствие. Ирвинг уже с неделю как заявил мне, что с моим организмом все в порядке...»

«Что ж вы ему не сказали, что слышите „голоса“? – перебил его Кокошко. – Он бы вам все объяснил».

«Я... побоялся! – явно смутившись, признался Шохин. – Сами посудите – сказать, что постоянно слышишь чужие голоса, обрывки каких-то разговоров, причем уши тут явно ни при чем!.. Вашему брату только скажи что-нибудь подобное, живо упрячете в... стационар!»

«Ничего, Юрий Владимирович, – успокоил штурмана врач, – скоро вы научитесь отфильтровывать не нужные вам чужие мысли».

В этот момент Игорь понял, что все офицеры, приглашенные на это совещание, все, кто смог и захотел прийти, находятся в кают-компании. Он встал, и едва слышный гул общих разговоров смолк, как смолк и обмен мыслями.

Вихров поднял голову, оглядел кают-компанию и, стараясь держаться спокойно и уверенно, произнес:

– Итак, господа офицеры, предлагаю начать наше совещание!.. Медики линкора гарантировали мне, что все вы готовы приступить к исполнению своих должностных обязанностей, а потому вам необходима полная информация о том, что произошло во время вашего... отсутствия, о состоянии линкора и его ближайших задачах.