Вскоре, перевалив через вершину очередного холма, мы увидели у его подножия небольшие домики окраины города, оказавшегося искомым Гавлем и представлявшегося, по сравнению с оставшимся позади Лостом, и значительно более крупным, и гораздо более привлекательным. Гномы шагали уверенно и, похоже, хорошо знали, куда надо держать путь. Еще через полчаса мы остановились у свежепокрашенного в бело-голубые цвета двухэтажного здания, и Зопин, быстро взбежав по ступеням широкого крыльца, рванул на себя высокую остекленную дверь.

Мы вошли через небольшой тамбур в просторную светлую комнату со стульями, расставленными по стенам, и большим столом посредине. В дверь с противоположной стороны комнаты тут же вошла пожилая женщина в темно-синем длинном и глухом халате и такой же косынке на голове. Подойдя к нам, она мягким голосом поинтересовалась:

– Я слушаю вас, благородные господа. Кто из вас нездоров?

Опин шагнул ей навстречу и сурово проговорил:

– Тетенька, нам нужен ваш самый хороший лекарь! Наш товарищ нуждается в хорошем лечении... – Он мотнул головой в сторону стола, на котором я уложил сверток с Ванькой. – И побыстрее...

– Но позвольте, это же кошка!.. – воскликнула «тетенька», увидев черную усатую морду с закрытыми глазами и нервно подергивающимися ушами, показавшуюся из-под лоскутьев плаща.

– Не кошка, а кот! – неожиданно заорал Зопин. – И это отнюдь не означает, что он должен остаться без помощи!..

Женщина нервно оглядела нашу компанию, и тут ее взгляд остановился на Даниле. Ее глаза расширились, и она буквально вылетела из комнаты. Через несколько секунд в ее сопровождении в комнату вбежал седой, невысокий старичок в таком же темно-синем халате и шапочке. Не успел он сказать и слова, как вперед шагнул Данила и не по-детски суровым голосом проговорил:

– Я надеюсь, ты достаточно опытный лекарь, чтобы оказать необходимую помощь сопровождающему меня боевому коту. Если ты поставишь его на... лапы, мой отец будет тебе благодарен...

При этом он пристально уставился на старичка.

Тот молча подскочил к столу, внимательно оглядел Ваньку, не прикасаясь к нему, и ошарашенно повернулся в сторону Данилы.

– Но, принц, это же истинный кот, а я пользую только людей... – Было видно, что старик совершенно растерян.

– Ты хочешь сказать, что не в состоянии залечить его лапу?..

Данила задал вопрос таким тоном, что я невольно бросил на него удивленный взгляд и почувствовал потребность выпрямиться перед ним и склонить голову в церемонном поклоне. На старичка же тон, которым разговаривал с ним Данила, произвел совершенно убийственное воздействие. Он повернулся к сопровождавшей его женщине и приказал:

– Пациента... немедленно в операционную. Туда же помощника Капа, он лучше всех заговаривает боль, и помощницу Лату... Приготовьте угловую комнату на втором этаже... – И, повернувшись к Даниле, добавил: – Я постараюсь сделать все возможное, принц! Если вы сможете зайти завтра утром, я доложу состояние больного...

– Мы дождемся здесь окончания операции... – сурово бросил Данила. Оба гнома и я как по команде двинулись к стене комнаты и заняли стулья.

– В таком случае, принц, поскольку ждать придется довольно долго, позволь предложить тебе и твоим людям ужин...

Данила утвердительно кивнул и уселся на стул рядом со мной. Старик аккуратно, я бы даже сказал – нежно, подхватил сверток с Ванькой и быстро ушел в глубь здания в сопровождении своей помощницы. Но мы недолго оставались одни. В комнату вошла молодая девица, наряженная в уже знакомые халат и косынку, сделала реверанс в сторону Данилы и, не обращая на остальных внимания, заявила:

– Принц, прошу тебя пройти за мной...

Когда мы все встали и двинулись за Данилой, она восприняла это как само собой разумеющееся. Похоже, Данила становился в нашей команде главной фигурой.

Девица отвела нас на второй этаж в небольшую, уютно убранную комнату, всю обстановку которой составляли большой круглый стол, четыре массивных стула с высокими прямыми спинками и приземистый темный буфет у стены. Стол был застелен белоснежной скатертью и сервирован на четыре персоны. При этом один прибор был явно роскошнее остальных. Мы сразу сориентировались и заняли места соответствующим образом.

Как только мы расселись, девица вышла и тут же вернулась в сопровождении еще двух девушек, которые начали подавать еду. Можно сказать, что нас обслуживали по первому разряду. Если бы Ванька был среди нас, я думаю, мы получили бы от этого ужина колоссальное удовольствие. А так очень вкусные и прекрасно сервированные блюда и напитки очень мало занимали наше внимание. Беспокойство за нашего четверолапого друга было слишком велико, чтобы мы могли обращать внимание на что-то еще.

Девица, провожавшая нас в эти апартаменты, почувствовала наше настроение и уже в конце ужина подошла к Даниле и тихо произнесла:

– Принц, не волнуйся. Четырехликий Кула – настоящий волшебник... Даже если бы твой боевой кот погиб, он смог бы оживить его. А тут всего лишь одна лапа...

Данила взглянул на нее и строго ответил:

– Для нас и это слишком серьезно... Хотя все равно спасибо тебе за сочувствие...

Ужин закончился, и со стола убрали. Мы продолжали сидеть на своих жестких стульях, внезапно ощутив, до какой степени тяжел был прошедший день и насколько мы устали. За окном стемнело, и нам казалось, что с тех пор, как Ваньку забрали от нас, прошло уже несколько часов. Наконец дверь распахнулась и в комнату вошел старенький лекарь, которого наша провожатая назвала четырехликим Кулой. Было видно, что он очень устал, под его глазами залегли синеватые тени, а на лбу прибавилось морщин. Он подошел к стулу Данилы и, наклонившись к его уху, негромко произнес:

– Принц, все в порядке. Я срастил лапу, связал жилки и кровяные протоки. Теперь твоему другу нужен покой и время, время и покой... И тогда его лапа будет действовать нормально...

– Спасибо, мой отец узнает о твоей услуге... – Данила, похоже, полностью сжился со своей ролью принца. – Подскажи, как нам пройти в ближайшую гостиницу, а завтра мы навестим твоего пациента...

– В конце этой улицы, ближе к центру города, одна из лучших гостиниц, – ответил лекарь. – Посетители у нас приходят к десяти, но ты, принц, можешь прибыть в любое время...

Данила встал со своего стула и покачнулся, но я успел подхватить его на руки. Он тут же обнял меня за шею и, прижавшись к моей груди, закрыл глаза. Эскулап встревоженно взглянул мне в глаза.

– Ничего, он просто очень устал. День у нас был... тяжелый, – ответил я на невысказанный вопрос.

Мы направились к выходу. Лекарь проводил нас до крыльца, все время тревожно поглядывая в лицо мальчишке, лежавшему у меня на руках. Когда мы свернули в указанном нам направлении, он долго стоял на крыльце своей лечебницы, глядя нам вслед.

Через час мы все вместе устроились в номере гостиницы, хотя гномы ворчали, что лучше бы мы ушли из города и переночевали в лесу или в поле. Но вид спящего Данилы в значительной мере примирял их с необходимостью задерживаться в столь нелюбимом ими месте.

По-моему, было еще совсем рано, когда меня толкнули в плечо и зашептали на ухо:

– Эй, Белоголовый, разлепи глаза-то...

Я с трудом проделал предложенную операцию и узрел перед собой толстощекую физиономию Опина.

– Мы зверя проведывать не пойдем, пусть он не обижается. Мы отправимся за город, посмотрим вокруг, что и как. Этот Единый и одновременно Сущий тоже может переправиться через Нарону и... Уж очень мы его обидели. Вы с принцем нас обязательно дождитесь, без нас дальше не отправляйтесь... Договорились?