– Угу... – буркнул я, не совсем понимая, что он там наговорил, и вновь закрывая глаза. Немного погодя дверь тихонько хлопнула, и все затихло.

Вторично я проснулся уже сам от того, что солнечный зайчик скользнул по моим глазам. За окном утро плавно переходило в день, я чувствовал себя отдохнувшим и каким-то успокоенным. Мне подумалось, что, похоже, наше путешествие подходит к концу. Скоро мы прибудем в резиденцию местной верховной власти, и нам квалифицированно подскажут, где в этой стране можно поискать переход, или помогут проникнуть в башню Храма, а уж там-то переход точно есть.

Данила еще спал, посапывая и порой хмуря лоб. Я тихо поднялся и направился в ванную комнату, совсем по-хрущевски совмещенную с туалетом. Когда, умывшись, я вернулся в спальню, Данила лежал с открытыми глазами и тревожно разглядывал место своего пребывания. Я, улыбнувшись, присел на краешек его постели и провел ладонью по его соломенным вихрам.

– Ну как, отдохнул?.. Тогда давай поднимайся и пойдем в лечебницу, посмотрим, как там наш Ванька...

– А где гномы?..

Так вот, оказывается, что его встревожило. Я припомнил утреннюю тираду Опина и быстро пересказал ее Даниле. Тревога в его глазах притухла, он улыбнулся, потянувшись, выскользнул из-под одеяла и пошлепал в ванную. Я уже был полностью одет, когда он вернулся с мокрой головой и заблестевшими глазами. Оделся Данила быстро, только немного засомневался, стоит ли надевать комбинезон, уж очень он был запачкан. Но я убедительно попросил его облачиться в привычную для местных жителей одежду. А вот со мной была проблема, поскольку мой спасительный плащ скончался в схватках с врагом, а джинсовое облачение хотя и стойко выдерживало обрушившиеся на хозяина невзгоды, но уж слишком бросалось в глаза своим отличием от местной общепринятой моды. Однако делать было нечего, и мне пришлось смириться с имеющимися недостатками моего гардероба.

Мы вышли из гостиницы и по залитой солнцем, спокойной улочке двинулись в направлении лечебницы. Надо признать, что мои опасения относительно костюма полностью оправдались. Десять из десяти местных жителей останавливались, завидев меня, и недоуменно оглядывали мой «Levi’s». Хорошо, что в этот час местных жителей нам встретилось не больше десяти, но мне и этого хватило, чтобы понять, каково это длинноногим девушкам бродить по подиуму. Наконец мы добрались до здания лечебницы и нырнули в приемный покой. Нас уже ждали. Вчерашняя девица, угощавшая нас ужином, сидела за столом и при нашем появлении радушно заулыбалась. Даниле. Меня она явно игнорировала.

– Принц, рада тебе сообщить, что твой спутник чувствует себя достаточно бодро, и я готова проводить тебя к нему.

Меня она не была готова проводить к моему коту!

Данила утвердительно кивнул, и она двинулась по направлению к двери, ведущей внутрь здания. Мы направились за ней, причем я пропустил Данилу вперед. В таком порядке мы дошли до дверей одной из палат на втором этаже. Девица остановилась возле двери и, торжественно ее отворив, произнесла:

– Четырехликий Кула сказал, что можно не ограничивать время твоего посещения.

Мы вошли, и вредная санитарка закрыла за нами дверь.

Ванька с перебинтованной лапой распластался огромным черным пятном на белоснежной постели поверх одеяла и лениво слизывал из большой миски густую сметану. Когда он повернул голову в нашу сторону, его глаза зажглись знакомым изумрудным блеском. Он оставил свою сметану, вскочил на три здоровые лапы и, держа перебинтованную на весу, попытался соскочить с кровати. Но не успел. Данила мгновенно оказался у его постели и принялся гладить большую черную голову, приговаривая:

– Ванька... ах ты, черный котище... Ванька – толстые лапы... – и другую подобную чепуху. Кот тут же опрокинулся набок, подставляя свою черную шкуру под ласковые руки, и принялся урчать от удовольствия, как маленький трактор. Мне тоже зверски хотелось его погладить, но я только присел рядом и с улыбкой наблюдал за ними.

Когда первый восторг встречи несколько успокоился, Данила поднял на меня глаза и сказал:

– Дядя Илюха, надо у лекаря спросить, когда можно будет Ваньку забрать. А то за нами уже выехали, завтра вечером или послезавтра утром будут здесь...

– Постой, постой... Кто выехал? Ну-ка расскажи толком...

– Я толком и не знаю. Только знаю, что Многоликий послал за нами отряд, и скоро он прибудет сюда. Они верхом едут...

Он замолчал, а в его глазах снова мелькнула тревога.

Кот перевернулся на живот и, поворачивая свою лобастую голову, смотрел на нас, словно прислушивался к разговору. Данила снова принялся гладить Ваньку, но тот уже не так увлеченно отвечал на ласку. Он положил голову между лап и прижмурил глаза, будто обдумывал заявление Данилы. Мне тоже не мешало обдумать услышанное. Откуда Многоликий мог узнать о нас? И что он узнал? Почему выслал своих людей за нами, когда мы уже так недалеко от его резиденции и, похоже, практически недосягаемы для клевретов Единого-Сущего? И что, собственно, теперь ожидать от правителя этого мира, проявившего такое пристальное внимание к достаточно незначительным чужакам? Все эти мысли вызывали тревогу, но отнюдь не отменяли принятого решения идти к Черной скале.

– Ну что ж... – протянул я задумчиво, – может, это даже и к лучшему, что нас так встречают... Да, может, и к лучшему...

Данила поднял на меня глаза и тихо проговорил:

– Только, знаешь... в этом отряде... – Он немного помолчал и еще тише закончил: – В этом отряде есть какой-то предатель...

– Слушай, дружок, – я положил ему руку на плечо, – когда мы вернемся домой, нам с тобой надо будет серьезно заняться твоим даром. А то получается как-то все очень расплывчато. Ну вот сейчас... Какой-то предатель... Кто предатель?.. Кого предал?.. Чем он опасен для нас?.. Ну ничего не ясно!.. – Я замолчал, пытаясь успокоиться. – Хотя, конечно, и эта информация чрезвычайно важна...

Данила пожал плечами.

– Я сам знаю, что все очень расплывчато. Только предатель точно в отряде есть...

– Ладно! Я думаю, что этот предатель нам вряд ли может чем-то угрожать. Кому мы нужны... кроме Единого-Сущего. Гномам надо будет все рассказать, они, наверное, к вечеру появятся. Ты пока посиди с Ванькой, а я пойду поищу главного эскулапа и спрошу о Ванькиных перспективах...

Четырехликого Кулу я отыскал быстро, первая же санитарка или медсестра, не знаю уж, как она там называлась, указала мне его рабочий кабинет. Когда я, постучавшись, вошел, он встал из-за стола и шагнул навстречу.

– Уважаемый Кула... – начал я. – Мне необходимо знать, когда мы сможем забрать нашего друга из лечебницы?

Он на секунду задумался и ответил:

– Я думаю, что недели через две, это самое большее, зверь будет совершенно здоров. Правда, к непогоде лапа будет побаливать достаточно долго... Вообще многие мои пациенты предпочитают лечиться как раз в облике небольших зверей – волков, собак, котов – кто во что горазд. Вылечиваются, особенно раны и травмы, значительно быстрее. Знаете пословицу – заживает, как на собаке, – очень верно. Но я впервые занимался истинным котом, и он меня просто поразил! Такая выдержка, такое терпение! Конечно, наговор против боли наложили, но истинное животное, по-моему, так вести себя не может...

– Я же говорил, что Ванька не обычный кот...

– Конечно, я и сам вижу, что это очень крупный кот!..

– Да нет, дело не в размерах. Это Боевой кот! Отсюда и его размер, и его не звериный разум... и мое отношение к нему. Он мне несколько раз буквально жизнь спасал!..

Кула внимательно посмотрел на меня.

– Тогда тем более не понимаю, к чему такая спешка. Пусть он побудет у нас до полного выздоровления. Дня три будем накладывать заговор от боли – все-таки лапа у него болит...

– Мы бы подождали, но дело в том, что Многоликий выслал за нами отряд, и он прибудет в город самое позднее послезавтра утром. Так что, сами понимаете...

Лекарь изумленно уставился на меня.