Он рассматривал замершего офицера своими немигающими светлыми глазами, и улыбки на его губах уже не было.

– Вся информация, необходимая вам для выполнения своих должностных обязанностей, до вас доводится, а сверх этого вам ничего знать не положено! – И тут он, неожиданно улыбнувшись, добавил: – К тому же «во многих знаниях многая печали»!.. Сядьте!

Первый ассистент штурмана как-то вдруг съежился и медленно опустился на свое место, а командир, оглядев притихший центр управления, медленно, с расстановкой проговорил:

– Господа офицеры, – вахтенные специалисты замерли на своих местах, – учитывая положение, в котором оказался наш корабль, и ваше, соответствующее этому положению… возбужденное состояние, я в первый и последний раз терплю подобные разговоры на линкоре! Если такое повторится, виновный будет отдан под трибунал! Что касается моего первого ассистента флаг-навигатора Эдельмана… – Старик повернулся к обмякшему в кресле навигатору-один. – Мне думается, его место в госпитале.

Нуль-навигатор обвел глазами центр управления и гораздо спокойнее закончил:

– Вспомните, что он тут недавно наговорил, и попробуйте спокойно… – его взгляд уперся в опустившего голову Озду, – …здраво оценить это выступление!

Командир опустился на свое место, и по центру прошелестел вздох облегчения – Старик вновь стал похож на самого себя. Но этот вздох немедленно замер. Происшедшая стычка, совершенно невозможная в нормальных обстоятельствах, отвлекла вахтенную команду от обзорных экранов, и теперь, когда ситуация в центре управления разрядилась, все взоры вновь обратились к ним. А там, заполняя собой почти всю площадь экранов, пылала желтовато-изумрудная, плюющаяся колоссальными протуберанцами звезда. Она, казалось, наваливалась всей своей чудовищной массой на замерших в креслах людей, она подавляла их своей чудовищной мощью, она зримо втягивала крошечную иглу линкора в свою огромную огненную бездну!!!

И только Игорь Вихров смотрел не на обзорные экраны, а на свой мерцающий монитор. Там яркой алой вязью было выведено: «Суммарное электромагнитное излучение – 5,40 нормы, в том числе: гамма-излучение – 4,52 нормы, рентгеновское излучение – 6,73 нормы. Проникающее излучение Иситуки – 2,62 нормы…»

«Вот и конец!.. – подумал Игорь. – Даже с нашей защитой и подготовкой мы не выдержим этого и полчаса, а десант, располагающийся гораздо ближе к обшивке, уже сейчас обречен!..»

И тут его взгляд скользнул к верхнему правому углу дисплея. Таймер, отсчитывающий время полета, показывал, что разгон должен закончиться через шесть минут, а скорость корабля приближалась к восьмидесяти процентам от необходимой для перехода в гиперпространство.

Руки Игоря машинально легли на клавиатуру, и пальцы побежали по клавишам, вводя код, отключающий предохранители гипергенераторов корабля.

Вихров уже заканчивал пересылку набранного кода на исполнительные механизмы, как вдруг в центре управления включилась громкая связь и раздался механический голос Железного Феликса:

– Корабль подвергается избыточному жесткому облучению. Суммарное электромагнитное излучение составляет 5,86 нормы, в том числе: гамма-излучение – 5,02 нормы, рентгеновское излучение – 6,82 нормы. Проникающее излучение Иситукн – 3,12 нормы. Около сорока процентов общего излучения звезды не идентифицируется, степень и характер его воздействия на живые организмы не определяется. Жизнь на корабле и его тонкое электронное оборудование находятся в опасности. Требуется приятие решения по выводу корабля из опасной зоны!»

Старик мгновенным движением пальцев активизировал свою панель управления и, не тратя времени на ввод команды через клавиатуру, развернул к себе микрофон внутренней связи.

– Главному компьютеру корабля!.. – Его голос был спокоен и деловит. – Немедленно произвести пятиминутное боковое ускорение 14 g в направлении F4 Кастора!

Мгновенно последовал ответ Главного компьютера:

«Приказ противоречит задаче, поставленной программой «Звездный лабиринт». Прошу подтвердить полномочия для снятия задачи, введенной по нулевому уровню допуска!»

– Дальнейшее выполнение программы «Звездный лабиринт» ведет к уничтожению экипажа корабля и его гибели! – Голос нуль-навигатора чуть дрогнул. – Следуя установкам программы, Главный компьютер наносит смертельный вред людям. Объявляю десятисекундную паузу выбора решения для Главного компьютера линкора-ноль «Одиссей». Альтернатива – продолжение выполнения программы «Звездный лабиринт» или выполнение только что отданного приказа, позволяющего сохранить жизнь двум тысячам человек и спасти от уничтожения линкор-ноль «Одиссей»! Отсчет!

«Вот чего ждал Старик!!! – вспыхнула в голове Вихрова мгновенная догадка. – Возможности поставить компьютер перед дилеммой: выполнить приказ нуль-навигатора или допустить гибель корабля!!! Только вот представилась эта возможность слишком поздно!!!»

И снова зазвучал голос Железного Феликса:

– Принята десятисекундная пауза выбора решения. Начинаю отсчет. Один… два… три…

В этот момент цифры, мелькавшие в правом углу вихровского монитора, остановились, и высветился одинокий «0». Последний цикл разгона закончился. И тут Игорь Вихров почувствовал внутри себя слабый, но точно ощутимый толчок. Гипергенераторы корабля пришли в действие, готовясь выбросить линкор из обычного пространства!

– Четыре, пять, шесть…

Волной накатила тошнота, так что Игорю пришлось закрыть глаза и усилием воли сдержать комок, рванувшийся из желудка вверх по пищеводу.

– Семь… восемь… девять…

Голос корабельного компьютера смолк, и практически сразу же тошнота отступила. Третий ассистент нуль-навигатора снова открыл глаза.

Оба обзорных экрана белели гиперпространственной пустотой! «Одиссей» вырвался из обычного трехмерного пространства, окрашенного зеленым сиянием рушащейся на него звезды!

Транспортный корабль «Северное сияние» был очень стар, даже его командиру, навигатору-три Егору Семушкину было непонятно, каким образом этой древней развалине удается проходить ежегодный технический контроль. Каждый раз, отправляясь на Землю, ему казалось, что уж этот-то рейс станет последними для его «Летучего голландца» и он наконец-то получит назначение на звездолет. Но пока что, вот уже третий год, Семушкину приходилось таскать на этой развалюхе грузы и людей к Нептуну, Плутону, Харону и поясу Койпера. Полет туда и обратно занимал чуть больше полугода, так что бравый навигатор-три уже в пятый раз шел по одному и тому же маршруту.

Команда на транспортнике была небольшая, всего двенадцать человек, десять из которых были такими же недавними выпускниками школ Космофлота Земли, как и сам командир. И все они, так же как командир, мечтали распрощаться со старым кораблем и попасть на межзвездную трассу.

«Северное сияние» направлялся к Земле. Два месяца назад транспорт стартовал с орбиты Цербера – большой планетеземали в поясе Койпера, где уже сто двадцать лет существовала научно-исследовательская станция «Внеземелье». Треть сотрудников этой станции, шесть человек, возвращались на «Северном сиянии» домой после трехлетней работы за орбитой Плутона. Трюмы транспортника были практически пусты, так что топлива вполне хватало на то, чтобы выйти из плоскости эклиптики и идти к Земле напрямую. Планетолет уже миновал орбиту Сатурна, так что через какой-нибудь месяц-полтора люди должны были ступить на родную планету.

По внутрикорабельному времени было раннее утро, когда в каюте навигатора-три раздался сигнал-вызов из коннект-узла. Егор Ильич только что проснулся и как раз собирался приступить к водным процедурам или, попросту говоря, умыванию, но вместо этого был вынужден включить модуль связи. На вспыхнувшем экране появилось слегка смущенное лицо главного связиста корабля Дэвида Гоуда.

– Командир, я не хотел вас беспокоить, но тут с Земли получено сообщение с грифом «весьма срочно» и под кодом самого Кузнецова… Я решил, что…