Но и наша дорога подходила к концу. Вот уже навстречу нам побежали великаны дубы, стоящие далеко друг от друга в светлой, какой-то прозрачной роще, вот показалась знакомая полянка…

И в тот момент, когда лошади уже выносили нас на берег маленького ручейка, моя вдруг захрипела и рухнула, как подкошенная!

Как я успел выдернуть ноги из стремян, я и сам не знаю. Но меня выбросило из седла, и я здорово приложился о землю. Когда я очнулся, на мое лицо лилась тонкая струйка воды, а милый голосок Эльнорды плаксиво приговаривал:

– Серенький, Серенький, ну открой глазки, ну очнись… Как же мы без тебя?..

– Тихо ты, – внезапно раздался совершенно другой девчачий голос – твердый и решительный, – Открыл твой Серый глазки, сейчас поднимется.

И мне под голову нырнула узкая, твердая девичья ладошка.

С помощью Кины и Эльнорды я встал на ноги. Поводив глазами по сторонам, я перевел взгляд на Эльнорду, и она, сразу поняв мой вопрос, доложила:

– Душегуб пошел посмотреть по округе, что и как. Чтобы тебе невзначай не помешали!..

– Зови его… – прохрипел я, и когда эльфийка заверещала во весь свой немалый голос, болезненно сморщился. Зато почти мгновенно рядом со мной послышался знакомый бас:

– Чего орешь, я уже здесь… Вокруг никого, можно начинать…

Однако, чтобы начинать, мне еще надо было встать на нужное место.

Несколько минут я бродил по поляне, совершенно ничего не ощущая, кроме разламывающей боли в своей ушибленной голове. Ребята с нарастающей тревогой наблюдали за моими изысканиями, а я с трудом мог отвести взгляд от фигурки Кины. Обволакивающее ее сияние практически полностью померкло, только редкие искорки еще пробегали от плеч к коленям.

И все-таки я нашел нужное место. Ощутив внезапно знакомый толчок изнутри, я на мгновение замер, и снова небывалая радость потекла в меня, как мне казалось со всех сторон. Я еще успел с тревогой подумать, хватит ли мне сил чтобы дочитать до конца заклинание перехода, но уже в следующее мгновение мои руки поднялись, расправляя пальцы для первого пасса, а из груди, из завибрировавшего горла рванулась знакомая мелодия!

И снова, когда заклинание было пропето ничего не произошло, хотя Эльнорда и Душегуб закрыли глаза в ожидании уже виденной ими яркой вспышки. Только Кина с изумлением взирала на меня.

Я перевел дух и улыбнулся ей?

– Ну, как, Твой преследователь тебя еще не обнаружил?

Кина испуганно прислушалась к себе, и мне на мгновение показалось, что отсверкивавшие на ее теле искорки моего заклинания чуть усилились.

– Нет, – облегченно прошептала она, – Пока ничего не чувствую…

– Слушай, Серый, а ты правильно свое заклинание сбацал? Слова нигде не перепутал, мелодию не переврал? – загудел басом тролль, – Что-то ничего не происходит!..

И словно ответ на его слова, земля под нами ощутимо дрогнула, дубы стоящие на опушке заколебались, и из-под травы под нашими ногами выплеснуло бесконечное, белесое облако тумана. Он быстро поднялся вверх, затопил все вокруг мокрой, тяжелой пеленой, сдавливающей дыхание, скрыл окружающий нас лес, накрыл нас мертвым молчанием.

Мы стояли в этом пропитанном влагой воздухе, схватившись за руки и боялись пошевелиться, боялись окончательно потеряться в этом исчезающем мире.

Я не могу сказать, сколько мы так простояли. Но когда туман, потемнев и словно отяжелев от нашего ожидания, снова спустился к земле… над нами в черном небе сияли серебряные звезды!

Мы, как и в первый раз, вернулись в то же самое время и в то же самое место, из которого уходили в Мир Кины. Только теперь с нами не было Паши, а была девушка Кина… Девушка с таким необычным для Земли именем.

Утром мы добрались до лагеря без приключений, хотя добираться пришлось пешком – наши прекрасные лошади за нами не последовали. Лена и Игорь были очень встревожены нашим ночным отсутствием, и когда мы вышли на лагерную поляну, кинулись к нам с расспросами. Однако, разглядев, что в нашей команде один из участников превратился из мужчины в девушку, испуганно остановились. Правда мне удалось довольно быстро растолковать им, каким образом вместо Паши с нами пришла Кина.

Мне кажется, что Игорь далеко не сразу поверил мне. Но когда я затосковал, сообразив, что моя «королева» не имеет ну совершенно никаких документов, он вдруг хитро ухмыльнулся и поинтересовался:

– Ну если Кина – королева, то у нее должно хоть что-то остаться от королевской казны? Для получения документов нужны совсем небольшие средства…

На это меркантильное замечание Кина молча отстегнула от пояса небольшой кожаный мешочек и показала нам его содержимое. Игорь, увидев переливающееся разноцветье камней, снова ухмыльнулся и спокойно произнес:

– Можешь считать себя моей землячкой!..

А я сразу же перевел взгляд на ее собранный Эльнордой мешок.

Через неделю ко мне в Москву из города Протвино приехала очень симпатичная девушка, которая предъявила мне паспорт на имя Мосиной Кины Егоровны, аттестат об окончании средней школы, соответствующую медицинскую справку и заявила, что желает учиться в Академии управления. За полтора месяца с помощью рекомендованных мной преподавателей она подготовилась к экзаменам и вполне достойно их сдала. Теперь она учится вместе с Эльнор… с Машеусом, только, конечно на три курса позже.

Нет, Кина не вышла за меня замуж, и не по моей вине… Просто она довольно быстро поняла, что и в этом Мире она может быть королевой! А я… я далеко не принц…

Она сняла отличную квартиру в центре Москвы, которая ей очень нравится, и живет там вместе со своей подругой Машенькой. Средства у нее, как вы сами понимаете, имеются и живет она на широкую ногу… Пожалуй только одно меня успокаивает и вселяет надежду – на стене ее спальни висит меч короля Кина Зеленого!

Я практически закончил свою диссертацию и скоро должен защищаться… Вот только…

Вот только спать я стал очень плохо. Мне все время сниться один и тот же кошмар – из струящегося по серому камню зеркала на меня пристально, не мигая, смотрит странный глаз с вертикальной щелью зрачка, а потом оттуда просовывается чудовищная шестипалая лапа с кривыми черными ногтями и, карябая грязные мраморные плитки пола, тянется в мою сторону. А я не могу пошевелиться и с нарастающим ужасом наблюдаю за ее приближением! И в это время у меня в голове проносятся все известные мне имена хозяина этой лапы: Баррабас,.. Белиал,.. Воланд,.. Вельзевул,.. Сатана…

Кого-то он нашаривает своей лапой сейчас?!

Знаете, какие профессии были в чести у мальчишек десяти-двенадцати лет в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века? На первом месте были безусловно космонавты. Потом шли физики атомщики и геологи. Замыкали пятерку самых престижных профессий артисты и журналисты. Я думаю, мой отец был очень горд, когда после окончания филфака нашего местного пединститута поступил в редакцию одной из районных газет.

К сожалению, из него не получился ни спортивный репортер, ни солидный очеркист, ни журналист-международник. Из него получился журналист-неудачник. Всю свою журналистскую жизнь он проработал в районных газетах, описывал успехи хлеборобов и животноводов, проводил в жизнь политику партии и правительства.

Когда мне исполнилось десять, мои родители расстались, однако неизбывная и неудовлетворенная любовь отца к журналистике уже проникла в мою юную кровь, и я тоже заболел этой профессией.

Моя мать и вся ее многочисленная родня была весьма довольна, когда я после школы поступил в Московский университет, естественно на факультет журналистики, а через четыре года все они были весьма недовольны, тем, что я распределился в наш родной город, в нашу родную областную «… правду». Я намеренно пропускаю первое слово в названии газеты, чтобы не подсказывать вам, в каком городе живу. Это не Москва, но областной центр… хотя и не из крупных.