Падур и Янин посмотрели в указанном направлении, и Янин присвистнул:

– Вот это да! И зачем ты их всех сюда притащил?!

– Идем в Рожон… – Проговорил Вотша, чуть запнулся, посмотрел на Харта и добавил. – Вот ему помогать!

Оба изверга посмотрели на изгоя и… ничего не сказали. Вотша стало понятно, что Харта они видят впервые.

Изгой шагнул вперед и, словно что-то вспомнив, нетерпеливо заявил:

– Ну, и что твои изверги расселись? Пусть поднимаются, пора идти!

Вотша посмотрел на стоявшего рядом с ним Махася, и тот понял его без слов. Развернувшись, староста Лосинки быстрым шагом направился к отдыхающим извергам, и скоро до Вотши донесся его зычный голос:

– Подъем!! Кончай валяться!!

Спустя несколько минут отряд Махася снова вытянулся узкой – три человека в ряд, колонной, и двинулся следом за своим командиром к стоявшим на бугорке Вотше и Харту.

Темный Харт не стал дожидаться, когда изверги приблизятся, он развернулся и вроде бы неторопливо двинулся прочь. Вотша хотел, было, крикнуть, чтобы изгой подождал отряд, но вдруг каким-то шестым чувства понял, что желать этого не следует. Он шагнул вслед за Хартом, негромко бросив Падуру:

– Поторопи Махася, пусть догоняет.

Тропа, на которую незаметно вышел изгой, шла почти прямо, постепенно поднимаясь, а по бокам ее медленно вырастали два холма, покрытые невысоким, но довольно густым кустарником. Поначалу идти было легко, под ногами стлалась коротенькая травка, ложбина, по которой была протоптана тропа, была достаточно широкой, и колонна извергов шагала, не меняя своего строя. Однако километра через два-три склоны холмов стали гораздо круче и сжали тропу так, что по ней могли пройти только двое. Колонна растянулась, и Махась, пропустив ее мимо себя, пошел замыкающим. Между кустов, покрывавших склоны холмов, стали появляться небольшие деревца, и скоро колонна извергов шагала уже по настоящему, хотя и достаточно низкорослому лесу. Скоро стало смеркаться, и наступающие сумерки казались еще гуще от того, что над тропой сомкнулись ветви деревьев.

Фигура изгоя, шагавшего впереди, начала растворяться в наступающих сумерках, и Вотша прибавил шагу, чтобы не потерять ее из виду, но через несколько десятков шагов он вдруг понял, что не может догнать мелькающую впереди темную тень. И в этот момент она исчезла! Вотша припустился бегом и неожиданно для себя оказался в пещере, больше похожей на яму под вывороченным из земли комлем гигантского дерева – из боковых, заросших травой стен и с потолка свешивались корни стоящих выше деревьев. Он остановился, всматриваясь в зияющую перед ним темную дыру, пройти в которую можно было только по одному, пытаясь хоть что-то разобрать в поджидающей его темноте, и в этот момент впереди вспыхнуло трепещущее, красновато-оранжевое пламя факела. После короткого колебания Вотша шагнул вперед, к колеблющемуся свету и почувствовал под тонким слоем павшей листвы, на который ступила подошва его сапога, твердую опору, похоже, пол этой, казавшейся дикой, пещеры был… замощен!

«Вот он, подземный ход Темного Харта! – Вспыхнула ликующая мысль в голове Вотша, и тут же другая мысль охладила его радость. – Только ведет ли этот тоннель туда, куда надо нам?!»

Тем не менее, он уже без колебаний последовал за удаляющимся факелом. А позади него начали вспыхивать другие факелы – изверги Махася хорошо подготовились к походу под землей.

Уже через сто шагов тоннель расширился до трех с лишним метров, его стены и потолок превратились в достаточно высокий арочный свод, выложенный каменными плитами, чуть влажными от просачивающейся воды, но достаточно чистыми. Факелов зажгли немного, света хватало только на то, чтобы не тыкаться в стены, и, все-таки, продвижение было довольно быстрым. На всем протяжении тоннеля им дважды встречались обвалы. Первый метров через шестьсот, после того, как они вошли в тоннель – он был небольшим и был устранен за несколько минут. А вот второй обвал задержал их гораздо дольше – потолок обвалился в нескольких местах, и тоннель оказался засыпанным на длине больше десяти метров.

Им удалось его преодолеть, пожертвовав двенадцатью щитами и потеряв больше трех часов на вырубку и доставку к месту обвала стоек.

Как только обвал был ликвидирован, Харт снова ушел на несколько десятков метров вперед, на дожидаясь, пока изверги хоть немного отдохнут после изнурительной работы, и отряду пришлось последовать за изгоем. Однако спустя всего полчаса после этого, Вотша увидел, что Харт остановился и дожидается их, подняв свой факел высоко над головой. Как только Вотша подошел ближе, изгой хрипловато прошипел, глядя ему в глаза:

– Прикажи своим извергам, чтобы они перестали топать, как стадо буйволов! Вы под городом, и нам не зачем тревожить покой жителей, они ведь ложатся спать!

Не дожидаясь выполнения своего приказа, Харт снова двинулся вперед, в Вотша последовал за ним, шепотом передав нужное указание через всю колонну. Шарканье, кашель и негромкие переговоры немедленно прекратились, отряд пошел совершенно бесшумно.

Таким образом они двигались еще не меньше часа. Вотша настолько вошел в ритм этого бесшумного движения, что не сразу понял, что тоннель кончился. Он вдруг ощутил вокруг себя огромное темное пространство – свод над ним исчез, оставив низкий, странно темный потолок, а стены пропали, или, быть может, отступили в стороны, в темноту, и только одинокий факел Харта продолжал мерцать впереди.

Но теперь изверги быстро настигли остановившегося изгоя. Он замер в неподвижности, оглядывая окружавшую их темноту, которую не могло рассеять колеблющееся пламя факела. Совсем небольшое освященное пятно, в центре которого стоял Темный Харт, плясало вокруг его высокой, темной фигуры, и глаза изгоя, горели отраженным багровым пламенем из-под надвинутого на лоб капюшона.

И вдруг Вотша вспомнил, что лоб Харта изуродован странным клеймом, мерцающим сквозь полупрозрачную кожу. Он невольно отвел глаза в сторону, и тут же услышал хриплый голос изгоя:

– Там… – факел в руке Харта качнулся вправо, – две лестницы, ведущие наверх, в замковый дворец, в резиденцию вожака стаи.

Харт повернулся всем телом в другую сторону и повел факелом вперед:

– А нам туда. Там начинается коридор, из которого можно было пройти к моей лаборатории и камерам. Там, в камерах остались мои… создания!

Вотша повернулся к столпившимся за его спиной извергам и отдал приказ:

– Махась, отбери двадцать человек. Пусть они забирают все ломы и молоты и идут за нашим проводником. Он укажет, где надо будет сломать стену!

– Нет!!! – хрипло рявкнул Харт. – Вы все пойдете со мной, и все будете ломать стену, которую я укажу!!!

Вотша удивленно взглянул на изгоя и, стараясь сохранять спокойствие, возразил:

– Для того чтобы сломать стену не нужно четыреста человек, будет вполне достаточно двадцати!

– Нет!!! – Снова рявкнул Харт. – Я приказал тебе собрать столько извергов, сколько ты сможешь собрать, и привести их ко мне. Мне нужны все, кого ты смог собрать!!

– Но у нас здесь свои интересы! – Также повышая голос, ответил Вотша. – Двадцати человек будет вполне достаточно, чтобы сломать любую стену, которую ты укажешь! Остальные будут делать то, за чем пришли!!

– Вы будете делать то, за чем пришел сюда я!!! – Прорычал Харт, и в то же мгновение Вотша почувствовал холод в груди, в животе, почувствовал, как немеют руки и ноги! Он попробовал сбросить с себя это странное ощущение, но понял, что уже не владеет собственным телом… собственным лицом… собственным языком. Из его горла вырвалось какое-то нечленораздельное мычание, но и оно послужило неким сигналом. Стоявший позади Харта Махась выхватил из ножен меч, взметнул его над головой… И застыл с поднятой рукой и гримасой растерянности на лице. Вотша повел глазами, это он еще в состоянии был сделать, и увидел, как замирают на месте окружающие его изверги.

А Харт продолжал исступленно рычать, потрясая своим факелом и брызгая слюной: