Ингвар кашлянул, чтобы вытолкнуть комок, запекшийся в горле, и натужно прохрипел:

– В этом ты завтра убедишься сам!

И тут он понял, что над пиршественным столом уже давно висит напряженная тишина. Ратмир поднял свой бокал и громко, со спокойной улыбкой проговорил:

– Я хочу выпить за славную стаю западных лис, и ее вожака, досточтимого Ингвара. Пусть ваша охота будет всегда удачной, а добыча обильной!!

Он медленно вытянул искрящееся рубином вино… И затем встал со своего места:

– А теперь, князь Ингвар, и вы доблестные лисы, позвольте мне и моему секретарю покинуть ваш пир. Мы сегодня проделали длинный путь, а завтра нас ожидает трудная и напряженная работа, так что мы, чтобы достойно выполнить порученное нам дело, должны как следует отдохнуть!

Тороп уже стоял слева и чуть позади своего наставника, словно он был не секретарем, а оруженосцем, готовым к схватке с любым противником. Ратмир коротко кивнул все присутствующим и, круто повернувшись, направился к выходу из пиршественного зала. Секретарь последовал за ним, и ни волк, ни его подручный не оглянулись на немой, растерянный стол.

Только через минуту после того, как дверь за гостями закрылась, Ингвар, криво усмехнувшись, проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну что ж, гостям нашим, видимо, и впрямь необходимо отдохнуть. Ну а мы можем с чистой совестью продолжить наше веселье.

И повернувшись к недоуменно таращившему глаза маршалу, предложил:

– А что, старый товарищ моего отца, не спеть ли нам старую лисью!! Ты, ведь, большой мастер ее исполнения!

Скоро над дворцовым садом, в который выходили окна пиршественного зала, разнеслась лихая песня западных лис с известными всему Миру подвыванием и подтявкиванием.

На следующее утро, в самом конце часа Жаворонка, на стол посланника Совета посвященных лег полный отчет комиссии, расследовавшей пропажу восьми лис. Именно этот отчет лег в основу жалобы, направленной стаей западных лис в Совет, и именно этот отчет должен был содержать сведения, подтверждающие обоснованность поданной жалобы.

Более двух часов Ратмир изучал несколько десятков листков, исписанных весьма скверным почерком, после чего вызвал Торопа и передал отчет ему.

– Посмотри, а потом мы обменяемся мнениями. – Как обычно приказал трижды посвященный своему секретарю.

Тороп отправился в свою рабочую комнату, а Ратмир решил прогуляться по саду и, не спеша, подумать.

В сад его провел слуга-изверг, которого он встретил в холле дворца. Низкий, коренастый, темноволосый изверг был явно не из стаи лис, и потому привлек внимание волхва. Однако на нейтральные вопросы, заданные Ратмиром только для того, чтобы затеять разговор, он отвечал односложно, даже косноязычно, и только редкие, косые взгляды исподлобья, выдавали интерес изверга к столь высокой персоне. Пока они дошли до выхода в сад, Ратмир узнал, что изверг совсем недавно попал к лисам – его захватили на землях южных вепрей во время случайного набега. Во дворец его взяли, потому что он знал грамоту, в том числе наречие лис, и счет. Что в деревне, где его захватили, у него осталась сестра, которая воспитывала без мужа четверых ребятишек, и теперь без его помощи, ей, наверняка, приходилось очень тяжело. Однако о своих тревогах, горестях или надеждах изверг не распространялся. Такая сдержанность понравилась Ратмиру, и потому он не слишком рассердился, когда, уже шагнув из дверей дворца в сад, он неожиданно услышал за своей спиной глуховатый голос изверга:

– Господин, прости мою дерзость – это ты приехал из Лютеца искать убийц лисиц?..

«Лисиц!.. – Мгновенно отметил про себя трижды посвященный. – Не лис – лисиц! Так всех лис называют на Востоке!»

Вслух же он, обернувшись, доброжелательно ответил:

– Да. А разве у тебя есть, что мне сообщить по этому делу?..

– Н-е-е-т… – Мгновенно растерявшись, пробормотал изверг и тут же попытался объясниться. – Просто я неплохо знаю западных оленей, они блюдут закон и обычаи…

– Я смотрю, тебе пришлось походить по Миру!.. – Все в том же доброжелательном тоне отметил Ратмир. – Западных оленей и вепрей ты знаешь, с западными лисами часто встречался, раз их наречие изучить успел, да и на Восток тебя, я смотрю, выносило!..

– Н-е-е-т, – Теперь уже с испугом протянул изверг, – господин ошибается, на Востоке я не бывал.

Ратмир насторожился, изверг явно не хотел, чтобы о его контактах с Востоком кто-то знал. Внимательно посмотрев слуге в лицо, трижды посвященный уже гораздо строже спросил:

– Почему ты отрицаешь очевидное?.. Я сам с Востока и могу точно отличить того, кто там побывал!

– Я, видимо, что-то не так сказал!.. – Чуть оправившись от растерянности, быстро заговорил изверг. – Но, господин, я бы не посмел тебе лгать – я действительно не бывал на Востоке. Однако у меня были знакомые и даже друзья с Востока, возможно, именно от них я перенял какое-то восточное выражение!

«Быстро он догадался, на чем я его поймал! – Внутренне усмехнувшись, подумал Ратмир. – Этот изверг весьма сообразителен!»

– Значит, у тебя были знакомые с Востока?.. – Вслух проговорил он, словно бы в сомнении стоит ли верить словам слуги. – И эти твои знакомые, похоже, не слишком уважают лис?!

Изверг пожал плечами и неожиданно смело ответил:

– Но ведь и сам господин с Востока – он знает, что на Востоке… лисиц не жалуют!

Он явно намеренно сделал крошечную паузу перед словом «лисиц», словно желая показать, что догадался, на каком именно слове подловил его многоликий, а, может быть, даже с желанием дать понять, что и в первый раз употребил это выражение намеренно. Во всяком случае, этот изверг слишком быстро переходил от растерянности к испугу, от испуга к уверенности, словом, он все больше заинтересовывал Ратмира. Однако трижды посвященный волхв умел владеть собой, а потому не показал своей заинтересованности. Более того, он неожиданно свернул разговор:

– Зато здесь, на Западе, к лисам относятся с уважением! И тебе, извергу, который служит в стае западных лис, надо хорошенько помнить об этом!

Бросив это замечание, Ратмир повернулся и направился в сад. А коренастый, темноволосый изверг остался на пороге дворца, глядя вслед трижды посвященному волхву. Только спустя минуту, изверг осторожно прикрыл дверь.

Ратмир практически сразу забыл об этом странном изверге, впрочем, и о пропавших лисах, ради которых он прибыл в Верну, он тоже не думал. Его мысли снова и снова возвращались к разговору со стариком Бернадом. Нет, он не смаковал свое будущее возвышение – в конце концов, каждый из трижды посвященных мог рассчитывать, или хотя бы надеяться, занять место Вершителя. Нет, сейчас ему вдруг подумалось, а много ли времени осталось у этого Мира до полного его краха. Существует ли вообще возможность у Вершителя изменить ситуацию, найти способ противостоять разрушению Мира?! Затем его мысль перескочила на другое – он вдруг подумал, что если ему действительно предстоит стать Вершителем, то когда это может произойти? Кануг, нынешний вершитель, по возрасту мог считаться стариком, хотя и был вполне крепок. К тому же, многолетний опыт и налаженная им личная служба информации давали ему огромное преимущество перед другими членами Совета. Так что власть в Совете, а, значит, и в Мире была вполне стабильна. Однако стабильность эта, как, впрочем, и любая другая, существовала только до тех пор, пока не произойдет что-то необычное, не укладывающееся в привычную картину бытия! А если уже сейчас, происходит нечто такое, чего «быть не может» что не попадает в сводки информационной службы Вершителя, во что невозможно поверить, а не то что спрогнозировать, предугадать?!

И тут мысль совершила новый скачок!

Пропало без вести восемь западных лис! Вожак стаи решил, что их убили соседи – западные олени, хотя всем известно, что олени – стая миролюбивая и сама, как правило, не нападает! В тех материалах, которые собрали сами лисы, прямых доказательств вины оленей нет. И хотя лисы пропали на спорных территориях…