— Да кто угодно, господин! — горячо воскликнул дядюшка Прок. — Может, кто из постояльцев этого двора! Увидел, как бедняга Эрих повозку нашу в сарай откатил, прокрался и сунул меч под днище… для сохранности. А мы отвечай!

— Значит, по-твоему, старик, вас кто-то подставил, а нас пустил по ложному следу?.. — задумчиво проговорил Искор, краем глаза наблюдая за Элио, которая, немного успокоившись, отошла от поглощенной разговором Верозы, взобралась на стул и потянулась к сладкому пирожку.

— Именно, господин… Именно подставили!.. — закивал дядюшка Прок.

— Может быть… может быть… — тем же задумчивым тоном протянул многоликий и тут же, остро взглянув на старого актера, спросил: — А сказать, когда и где Бамбарей присоединился к вашей труппе, ты все-таки не хочешь?!

— Что ты, господин!.. — с явным испугом воскликнул Прок. — Разве я могу что-то скрыть от тебя, когда ты со мной разговариваешь так по-доброму… — Он поднял глаза кверху и задумчиво наморщил лоб. — Значит, так… Бамбарей в нашей труппе недавно. Месяцев шесть… может быть, семь… назад мы встретили его… — Изверг замолчал, стараясь припомнить поточнее, а потом энергично кивнул. — Точно! Мы встретили его на берегу Срединного моря, недалеко от города Керы!.. Он еще сказал, что приплыл на лодке с какими-то своими друзьями!

— Так это на Юге! — уточнил многоликий.

— Да-да, господин, на Юге! — подтвердил дядюшка Прок.

— На Юге, значит… — повторил Искор.

И в этот момент маленькая Элио, прикончив пирожок, подала свой голос:

— Бамбарей хороший.

— Это чем же он хороший?.. — улыбнувшись девочке, спросил многоликий.

— Он мне разные истории рассказывал! — с гордостью сообщила малышка.

— Это какие же истории? — снова улыбнулся многоликий.

— Про большого, сильного и смелого волка! — с еще большей гордостью уточнила Элио.

— Вот как?! — удивился Искор. — И что он тебе про этого волка рассказывал?!

— Он всех побеждал, был очень добрый, и еще у него был черный хвост! — выпалила Элио и взяла с тарелки еще один пирожок.

— А как этого волка звали, Бамбарей тебе не говорил? — поинтересовался Искор.

Девочка откусила от пирожка, посмотрела на многоликого и провозгласила с набитым ртом:

— Его звали… Волк!!!

От Искора не укрылась облегченная улыбка Верозы и напряженный выдох дядюшки Прока, но он не показал, как много они ему сказали.

— Хорошо… — проговорил Искор, словно убеждая в чем-то самого себя. — Вы можете пообедать, надеюсь, аппетит к вам вернулся, а я вас покину. Однако если у меня появятся к вам еще вопросы, я вас снова побеспокою.

Он направился к выходу из комнаты, но на пороге, уже открыв дверь, обернулся:

— Вам запрещено покидать город до особого разрешения, соответствующие указания даны городской страже. Возможно, я заберу вас с собой в Край. — Тут он не выдержал и оскалился в усмешке: — Вы ведь еще не бывали в столице стаи восточных волков?! А мы еще не видели… вашего искусства.

И многоликий вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

С минуту изверги, оставшиеся одни в комнате, не шевелились, вслушиваясь в затихающие за дверью неторопливые шаги. Затем Вероза, медленно ступая, направилась к одному из стульев и опустилась на него без сил. Дядюшка Прок осторожно подошел к двери и долго прислушивался, после чего приоткрыл дверь и выглянул в щелку. В коридоре никого не было, но старый актер тем не менее распахнул дверь, быстро прошел по коридору и выглянул в большую прихожую. Там тоже никого не было, кроме двух слуг, поставленных принимать гостей.

Дядюшка Прок вернулся в комнату, плотно прикрыл дверь и уселся за стол рядом с Верозой и Элио. С минуту они молчали, а затем старый актер спросил, ни к кому не обращаясь:

— Смогли мы его обмануть?..

— Это неважно, — покачала головой Вероза. — Важно, что Бамбарею удалось сбежать. Теперь они вряд ли смогут узнать что-то про наше знакомство… — И вдруг, с силой дернув Элио к себе, она воскликнула: — Если только ты, маленькая мерзавка, не станешь болтать, что не надо!!!

Элио, широко распахнув глаза, уставилась на молодую женщину, и спустя мгновение в этих огромных, темно-синих глазах вскипели слезы.

Вероза мгновенно прижала девочку к себе и быстро, но негромко заговорила:

— Прости меня, малышка, прости! Я очень испугалась, очень!.. Еще вчера, когда эти страшные оборотни привязали тебя к столу и хотели… мучить. Но ты должна запомнить: ни с кем, понимаешь, ни с кем нельзя говорить о Бамбарее! Мы все его любим, но говорить о нем нельзя! Нельзя! Ты поняла меня?!

Элио хлюпнула носом, но сдержала слезы и кивнула. Затем, бросив быстрый взгляд на стол, она погладила Верозу по щеке и негромко спросила:

— А можно мне еще один пирожок?

— Конечно, малышка, — быстро ответила Вероза. — И сладкой сахарной воды!..

Она налила из высокого кувшина в небольшую чашку воды и придвинула поближе к девочке тарелку с пирожками.

— Сама поешь… — предложил дядюшка Прок, но Вероза отрицательно помотала головой:

— Не хочу.

— И напрасно! — ласково проговорил старик. — Тем, что ты будешь голодать, ты никому не поможешь. Ни Бамбарею, ни Эриху.

Он придвинул поближе пустую тарелку и наложил на нее тушеных овощей с мелко нарезанным копченым мясом. Потом по запаху выбрал один из кувшинов и налил себе пива.

Вероза молча наблюдала за ним, а когда дядюшка Прок приступил к трапезе, встала со стула.

— Я пойду к Эриху, а сюда пришлю тетушку Мармелу. Пусть она тоже поест.

— Постой, — остановил ее Прок. Быстро собрав на одну тарелку кое-что из снеди, разложенной на столе, он сунул эту тарелку в руки Верозе со словами:

— На вот, захвати с собой. Если захочешь, сама поешь, а может быть, Эрих в себя придет, так и его покормишь!

Вероза как-то безвольно приняла тарелку и молча направилась к выходу, а дядюшка Прок вместе с Элио принялись за остывший обед. Спустя несколько минут в комнату вошла тетушка Мармела. По ее виду можно было догадаться, что у нее имеется масса вопросов к руководителю труппы, но он опередил ее. Указав рукой на соседний стул, дядюшка Прок проговорил с набитым ртом:

— Садись, Мармела, угощайся… Сам многоликий о нас позаботился, негоже его заботу втуне оставлять!

Мармела посмотрела на старого актера долгим взглядом и молча опустилась на предложенный стул.

Несколько минут они молча ели, а затем тетушка Мармела еле слышно спросила:

— Так Бамбарей сбежал?

— Да, — так же негромко ответил Прок. — Но многоликий сказал, что он должен быть еще в городе и они надеются его снова схватить…

— В городе… — голосом, полным разочарования, протянула тетушка Мармела и… замолчала.

Но Бамбарей, вернее, извержонок из стаи восточных волков по имени Вотша, был уже далеко от вольного торгового города Ласта. Он быстро шагал по узкой лесной тропке, направляясь на Восток, на свою родину. Прошлой ночью он все-таки заглянул в село Лохмотья, к одной знакомой старушке, у которой они ночевали, направляясь в Ласт. Он признался ей, что сбежал от многоликих и направляется… куда глаза глядят. Бабушка, ни о чем его не спрашивая, собрала для него котомку с едой и выгребла все свои сбережения — три медные монеты вольного города Ласта. Вотша не хотел брать монеты, но бабка сурово посмотрела на него и коротко приказала:

— Бери! Я не хочу, чтобы ты попрошайничал. Попрошайку могут выдать многоликим!

К вечеру следующего дня Вотша успел уйти достаточно далеко, чтобы не опасаться погони. Правда, он оказался в совершенно незнакомых местах, а потому старался пока что не выходить к человеческому жилью. Запасов у него было достаточно, так что тропинка, присыпанная мягкой хвоей и прихотливо петляющая в не слишком густом еловом бору, очень хорошо подходила для его целей.

Однако вечер опускался на землю, принося с собой прохладу ранней осени и темноту высокого неба, расцвеченного яркими звездами. Пора было подумать о ночлеге, и тут чуть в стороне от тропинки Вотша увидел странно наклоненную ель. Старое мощное дерево, видимо, начало падать, но его верхушка попала между ветвями стоявшей невдалеке раскидистой осины, так что серый, покрытый у комля лишайником ствол повис, наклонившись над землей. Вотша остановился, внимательно оглядел ель, а затем сошел с тропинки и направился к ней.