— И не видал. А с чем его едят?

— С хлебом, наверное. Я ведь тоже не едал. Когда на плоту плыли, старый павиан показал букву «М» и сказал: самые вкусные вещи начинаются с этой буквы. Молоко, мясо, мороженое. Неужели Замечательный медведь ни словечка не говорил про мороженое?

— Не припомню. Вообще, Замечательный медведь про еду не любил говорить. Была бы пища для ума, учил он, для желудка найдется.

В жаркий августовский полдень по улице шли медвежонок и слоненок, обливались по́том и так вот вяло переговаривались.

— Стой, паря Ваней. Мороженое — значит, от мороза. В самый раз для нас. Ты эту «М» помнишь?

— Спрашиваешь. Я запоминаю один раз и на всю жизнь.

На углу стояла лоточница и торговала папиросами, спичками, мылом.

— Вот, вот, паря Михей! Вот буква «М», — ткнул хоботом слоненок в кусок мыла.

Они отошли в сторону, развязали холщовые котомки: под горбушками выпрошенного хлеба, под ломтями сыра и колбасы нашли монетки, которыми разжились кое у каких щедрых горожан.

— Считать-то не умеем, паря Михей.

— Зачем считать эти копейки? Замечательный медведь говорил — сто рублей не деньги, сто верст — не расстояние, а тут — копейки и два шага. — Медвежонок сделал два шага к лотку, протянул горсть монет!

— На все, вот этого, — показал на мыло.

— Вот молодцы какие! Запасливые. — Лоточница протянула шесть кусков мыла. — Теперь надолго хватит.

«Ну, уж, надолго! — подумал медвежонок. — Враз съедим», — а вслух сказал:

— Премного благодарствуем!

В первом же скверике они разлеглись на траве, взяли по куску хлеба и по куску мыла. Откуда им было знать, что многие звери во многих сказках совершали эту ошибку.

— Ну, паря Ваней! Поедим самую вкусную вещь на свете! Странно, что эта вещь — голубая.

— Изо льда же, наверное, делают.

Они откусили понемногу хлеба и — во всю пасть! — мыла. Не спеша, смакуя, пожевали.

— Ну как, паря Михей?

— У-ум, ничего вкуснее не ел. Только почему оно не холодное?

— Жара, видишь, какая. Нагрелось. Да, паря Михей, объеденье, да и только.

Они съели по два с половиной куска. Один кусок оставили на ужин. Через несколько шагов слоненок схватился за живот:

— Зря, паря Михей, навалились так. Наверное, понемногу его едят. Бурчит что-то.

— Лишку, лишку хватанули. И у меня там что-то ворчит.

Слоненок икнул.

— Ой! — из хобота вылетел громадный, сверкающий мыльный пузырь.

— Ой! — икнул и медвежонок и тоже выпустил к небу радужный шар.

— Ой, ой, ой, — дружно и быстро заикали они. Мыльные пузыри выскакивали из ноздрей, из ушей и даже из-под хвостиков. Тысяча, а может, больше шариков летало над их головами.

Собралась толпа.

— Уважаемые, ой! Скажите, ой! Что с нами, ой! — обратился к толпе медвежонок.

— Похоже, мыла наелись.

— Не мы-ой, а мо-ой-онного. В-ой! — Медвежонок показал оставшийся кусок мыла.

— Это мы-ха-ха! — рассмеялась толпа. — Умы-ха-ха! По утрам и вечерам. Воды попейте, все пройдет.

Медвежонок и слоненок побежали к фонтану, напились, искупались. Пока обсыхали, решили, что надо попробовать настоящего мороженого.

— А куда все мальчики девались, паря Михей? Спросить не у кого.

— И девчонки. А вон у бабушки спросим.

Бабушка объяснила, куда подевались ребята и как пройти в кафе-мороженое. Через пять минут медвежонок и слоненок сидели за столом.

— На все! — сказал медвежонок, высыпая оставшиеся монетки, — их еще хватало. — Только нам бы в посудину покрепче да побольше, не в эти штучки, — медвежонок отодвинул никелированные вазочки.

Им принесли две деревянные чашки с розовым, льдистым, душистым мороженым.

— Нет слов, паря Ваней!

— Нет, паря Михей!

Замелькали, застучали ложки. Медвежонок причмокивал. Слоненок прицокивал. За ушами слегка потрескивало.

— Любовь к сладкому когда-нибудь вас погубит, — неожиданно раздался мрачный, скрипучий голос. Медвежонок и слоненок вздрогнули и чуть не подавились: за их столиком сидело тощее зеленое существо, похожее на крылатую обезьяну, если бы такие имелись в природе, с большими, вроде лопухов, красными ушами. Удивительно, но у существа было два рта: на левой щеке и на правой.

— Ты кто? — опомнился медвежонок.

— Лимохал. Я пью только лимонад и ем только халву. Лимохал.

— Ты откуда?

— Откуда ни возьмись.

— Вот и проваливай туда же! — рассердился медвежонок. — Первый раз в жизни мороженое ем, а ты тут мешаешь.

— Не гони несчастного Лимохала. Выслушай печальную повесть его скитаний, и ты пожалеешь его. Сейчас я скитаюсь по свету с единственной целью: добиваюсь, чтобы уничтожить все сладости в мире. Иначе весь мир заболеет золотухой, как я. — Лимохал показал на свои красные уши-лопухи. — И потеряет, проест зубы. — Он открыл два рта. Медвежонок заглянул: в самом деле, ни одного зуба.

— А почему у тебя два рта?

— Одним я ем халву, другим пью лимонад. Я делаю это одновременно. Но выслушайте меня. В детстве я жил на острове, уж не помню, в каком он море-океане. Однажды у его берегов разбился разбойничий корабль, нагруженный халвой и лимонадом. Оставшийся в живых всего один разбойник приручил меня, и я стал Лимохалом. То есть в одно прекрасное утро проснулся с двумя ртами и уже не мог обходиться без халвы и лимонада.

— Будет врать-то! — Медвежонок стукнул Лимохала по лапе — тот за разговором потихоньку доедал мороженое сразу из двух чашек. — Ты нахал, а не Лимохал!

— Привычка. Я машинально тянусь к сладостям.

— Ты сейчас из зеленого станешь красным, как твои уши! — закричал медвежонок.

— Прощайте, друзья! Не ешьте сладкого! О, моя загубленная жизнь! — Лимохал поплыл к выходу, слабо помахивая старенькими, прохудившимися крыльями.

— Держи жулика! — Медвежонок рванулся за ним, но встать не смог — примерз живот к столу.

— Паря Ваней, я примерз! Подуй мне на живот — видишь, иней выступил.

— Встать не могу, паря Михей. Тоже примерз. К столу.

— Хоботом подыши. А потом я тебя выручу.

Слоненок растопил иней на животе медвежонка. Тот сбегал на кухню, принес электроплитку, сунул ее под стул. Вскоре и слоненок встал. Они выскочили на улицу, но Лимохала и след простыл.

— Ничего-о! Мы еще встретимся. Поест он тогда чужое мороженое! — пообещал медвежонок.

Тут они увидели девочку Настю, схватили балалайки и запели:

— Здравствуй, Настя! Ты любишь сласти?

— Только леденцы. А почему вы спрашиваете?

— Тут один тип головы нам заморочил. Золотуха, золотуха, а сам мороженое наше уплел…

— Извините. Я забыла поздороваться с вами. Здравствуйте.

— Извиняем. Так и быть. Здорово, здорово. А куда все ребята делись?

Девочка Настя рассказала.

— И Алена там?! — закричали медвежонок и слоненок.

— И Алена.

— И ее щекотает этот тип?!

— Да. Только говорите, пожалуйста, правильно. Ее щекочет.

— Но он быстренько расхочет, — задумчиво проговорил медвежонок, по привычке посасывая лапу. — Да! Именно так. Придумал. Недаром Замечательный медведь говорил: решительность — вот черта, достойная подражания. Паря Ваней, едем в логово того рыжего-пыжего…

— Едем! Спасем Алену от конопатого.

— Я с вами! Пожалуйста! Не бросайте меня! — попросила девочка Настя. — У меня рубль есть, можем на такси доехать.

— Рубль? Поехали.

Они запрыгнули в такси. Медвежонок хлопнул шофера по плечу.

— Давай потихонечку трогай.

Дед Пыхто стоял на крыльце, как будто нарочно встречать их вышел.

Слоненок за шиворот подвел к нему медвежонка:

— Вот принимай. Всю душу вымотал. У родителей и у меня.

— Хулиган?

— Хуже.

— Врет, упрямится, ленится?

— Хуже.

Дед Пыхто понизил голос:

— Что, неужели деньги ворует и дома не ночует?

— И это случается.