Разные страны, природа, люди, обычаи, приятная компания Элои Леруа за полгода освежили и разукрасили в живые оттенки самобытность. Я забыла, как ужасный сон, скандал в прессе, восстановила душевное состояние и больше не плаваю в безысходности.

Если бы существовали двери в прошлое, открыв которые мы попадаем в определенный отрезок времени, люди многое могли бы изменить, не поступать опрометчиво, не совершать глупостей. Но время — единственное, что не вернешь, оно превращается во вчера. Есть сегодня и завтра — надо смотреть вперед и не оглядываться назад. Теперь я смотрю уверено вперед.

Гавайи — это вечное лето среди зимы. Белоснежные песочные пляжи, прозрачная лазурная вода, ласковое солнце и пальмы. Джи взяла с меня слово, что я забуду о работе, но сейчас кажется грехом не запечатлеть на память такую красоту. Фотографирую улыбчивую синеглазую Черелин — она просто находка для любого фотографа — затем насупленную «пока еще» Браун и молчаливую Эмили. Мы выбираем тихий вечер под звездным небом и шум волн. Фрукты, морепродукты, шампанское и душевные разговоры в сочетании с живописным пейзажем.

Улыбаюсь, слушая разговор подруг. Я однозначно сторонник спокойных вечеров у костра в хорошей компании, как сегодня. Джинет делится моментами из личного архива. Я впервые слышу, что они не общались с Сином длительное время.

— Син уникальный человек. Он настолько предан музыке — это его призвание. Творить чудеса, создавая потрясающие тексты и мелодии. А я… я очень глупо себя повела, — Джи грустно смотрит вдаль, и тень воспоминаний пробегает в бирюзовых глазах. — Помню… Син сразу предупредил — музыка превыше всего. Я знала, рано или поздно он столкнется с выбором: любовь или будущее группы. Вместо поддержки, я убежала. Я испугалась перемен… Ведь слава может изменить человека. Я боялась… что наш огонь погаснет.

— Вы вместе — это главное, — Черри подбадривающе сжимает ее руку. — Любовь раскрыла в Сине утерянные из-за страха таланты. Признаюсь, я сомневалась, что между вами заискрит.

— Она вечно говорила: «Не влюбляйся в моего брата — пропащая идея», — меняет интонацию Джинет и получает толчок от брюнетки.

— Показать фотки, где у тебя ужасный рыжий цвет? У меня сохранился компроматик, — интригующе пропевает Черри, и подруги затевают дружескую перебранку, которая заканчивается обнимашками.

Черелин — жизнерадостный сгусток позитива. Несмотря на внешнее сходство и одинаковый оттенок глаз, они с Сином для меня разные. Он более уравновешенный и серьезный, Черри же напоминает взрывоопасную субстанцию. Только нежность и трогательность в синих глазах говорят о ранимой натуре. Однако для меня стало открытием: такая яркая и невероятно притягательная девушка встречается с ученным. Что не говори, а любовь странная штука.

— Вообще-то Тинки очень заботливый, — Черелин отвела смущенный взгляд в сторону. Она заметно изменилась, когда произнесла его имя. — Несмотря на загруженность и поездки, мы не теряем связь. С ним не заскучаешь, он заставляет улыбаться, — Черри скрывает застенчивую улыбку. — Меня раздражает, когда он часто умничает и паясничает, но это наоборот отличительная черта, которая делает его особенным. Добрый, понимающий и… Ботаны не скучные и не зануды! Тим уж точно не зануда, хотя любит побесить, объясняя какие-то научные термины и рассказывая про свои исследования, — брюнетка вздыхает и устремляет вдаль мечтательный взгляд. — Я ни на секунду не пожалела, когда мы столкнулись в Нью-Йорке, потому что вместе с Тимом я счастлива и любима. Да и вообще: кто придумал штампы и стереотипы? К черту их!

У каждой из них горит в глазах особый огонек. Джинет, Черри и Эмили. Трудно не заметить влюбленную девушку — ее выдают счастливые искры.

— Тим классный друг и замечательный человек — вы потрясная пара, — подмигивает Джинет, делая глоток из бокала. — Я поначалу думала, это розыгрыш.

— Вышло все очень… очень неожиданно, — улыбка на губах Черри не угасает, становясь ослепительнее. По привычке ищу фотоаппарат, запоздало вспоминая строгое наставление Джи: «Забудь о работе». Издержки профессии. Камера лежит в домике. — Тим прилетел на конференцию, которая проходила рядом с одной кафешкой, где я постоянно покупаю кофе. Мы там пересеклись. Вы прикиньте — огромный Нью-Йорк, но удачное стечение обстоятельств привело нас в одно и то же место на Манхеттене. После конференции он пригласил отметить встречу в баре, — тут брюнетка прочищает горло и криво улыбается уголком губ, намекая на очевидное продолжение совместного вечера. — В итоге…

— … вы переспали, — закатывая глаза, заканчивает за нее Джи, и по пляжу разносится наш хохот.

— Да, — Черелин вздергивает невозмутимо бровью. — Я хотела все перевести в недоразумение, потому что не понимала, как мы… Вокруг стоял шум, мы разговорились и не обращали внимания на огромное скопление людей, потом прогулялись по ночному Манхеттену. Тогда Тим признался в чувствах, — Черри опускает глаза и закусывает губу. — Он… В общем, никто и никогда не производил такого впечатления, как он в тот вечер. Тим сказал, что влюблен еще со школы в одну девушку с умопомрачительными синими глазами, которых никогда не встречал. «Тогда я просто любовался издалека, прекрасно понимая, что такая девушка как Черелин Эванс ни за что не обратит внимания на такого, как я», — сказал Тим, и мне стало невыносимо грустно. Я не представляла, что из этого выйдет, но осознала важную вещь — Тим самый искренний человек. Ни один из бывших не относился ко мне так трепетно и бережно.

— Даже Шем? — задает каверзный вопрос Джинет, но Черелин не теряется.

— Шем… Он классный и веселый, но в том возрасте можно путать влюбленность и сильную симпатию с любовью — это разные понятия.

— Помнишь, как он офигел, когда увидел вас вместе? — громко хохочет Джинет, пародируя ударника.

— О да, он ко мне подошел и спросил, зачем я разыгрываю спектакль, — Черелин прищуривается и хмыкает. — Я ответила, что самый сексуальный орган в мужчине далеко не член, а мозг. А Тинки просто находка для любой не глупой девушки, которая не тащится только по татуировкам и звездному статусу.

Мы удивленно открываем рты, восхищенно слушая Черелин.

— По секрету, — Черри создает интригу, делая небольшую паузу. Широко улыбается, выпивает шампанское и как ни в чем не бывало говорит: — У Тинки все части тела сексуальные… ну, вы понимаете, девочки?

— Ох… почему я вспоминаю трусы с героинями из Марвел? — потухает Джинет, а Черелин ворчит, что так и не избавилась от этой пагубной привычки и «идиотских труселей».

Я задумчиво смотрю на лунную дорожку, анализируя рассказы Джи и Черри, ощущаю четкую разницу с тем, что возникло у меня и Габриэля. Не любовь — сильная симпатия, химия. Нам было хорошо в какие-то промежутки времени, но я путала увлеченность с настоящей любовью. Возможно, это бы переросло в нечто большее, чем просто… физическое удовлетворение. Только Габриэль никогда не думал о будущем, а я зря лелеяла надежду. В итоге — набитые шишки опыта. Надо даже из минусов извлекать плюсы.

Теплый гавайский воздух ласково касается лица, унося грусть. Уже не так больно, время неплохой лекарь, но в большей степени лекарь — наши мысли. Пока не распрощаешься с источником боли — никогда не сможешь найти лекарство.

Мы обсуждаем некоторые нюансы, касающиеся предстоящей свадьбы, и расходимся по своим домикам. Не спеша иду по деревянному настилу, любуясь ночной картиной и звуками. В воде плавают звезды, напоминая сверкающие лепестки диких цветов. Воздух наполнен спокойствием, словно знает о проблемах и шепчет: «Забудь». Подхожу к краю, присаживаюсь — ноги погружаются в теплую воду. Опираюсь ладонями о нагретое за день дерево и смотрю на небо.

Забывать непросто… Лучше стереть из памяти — это не так больно, как ненавидеть. Одно время я находилась в угнетающем состоянии и не могла собраться. Гуляя по Марсовому полю во Франции спустя месяц, после отлета из Нью-Йорка и малоприятного разговора в больнице, я увидела мыльное шоу. Вокруг летали и переливались пузыри. Они кружились, вызывая странное щемящее чувство. Один коснулся моей ладони и сразу же лопнул, превращаясь в разноцветные капельки. В голове пронеслась странная, но правильная мысль: «Как наши отношения». Хотя можно назвать отношениями только физическую близость? Нет. Давал ли когда-то Габриэль обещания? Нет. Говорил о будущем? Нет. Я отчетливо помню его фразу на берегу Тихого океана в Лос-Анджелесе: «Давай жить сегодняшним днем, не задумываясь о завтрашнем». Это его девиз по жизни, но не мой. Сотни пузырей взлетали в небо, унося фальшивую любовь. Выдуманную любовь. Любовь, которая никогда не смогла бы расцвести, потому что никто не поливал цветы. Самая красивая роза, стоящая в вазе, умирает. А сад, за которым никто не следит и не удобряет — засыхает и погибает.