– С этим не поспоришь.

– Когда ритуал ставят выше веры, а какого-то человека выше Бога, начинается смута в головах, а заканчивается толпами обезумевших фанатиков.

– Ты думаешь, что эта война из их числа?

– Отчасти. Если ты веришь только в удачу и выгоду, с твоей головой можно сделать что угодно. Мы детей сначала учим любить и верить в бога, что в общем то, одно и то же, а потом уже работать и защищать свою жизнь. Подумай кому на Кавказе сумели внушить ненависть к своим братьям.

– Сложно сказать. Среди них были прекрасные воины.

– Ладно. Пошли обедать. Скоро Иван с Дамирой придут. А там и остальные подтянутся.

Совет, по сложившейся в моё отсутствие традиции, проводили усевшись по краям большого круглого ковра. Украшенное камнями княжеское кресло, за ненадобностью, пылилось где-то в кладовой. Жаль. Красивая вещь. Надо бы подарить кому-нибудь.

По понятным причинам отсутствовал Расим, которому садисты лекари не позволяют не только покидать палату, но даже ходить в нужное место. Пообещал выкрасть его, если издевательства продолжатся дольше, чем два-три дня.

У Ивана с Дамирой круги под глазами. Наверно, первый раз после возвращения вышли из Дамириных покоев. Иван спихнул на меня вопросы управления, как только они с Дамирой убедились, что люди обеспечены всем необходимым, а кому надо – лечатся. Кто бы мог подумать, что так сложится? И сейчас сидят, прижавшись друг к другу.

Асхат с Терханом крутят в руках странную железяку и о чем-то спорят. Стараются говорить тихо, но, по отдельным словам, можно понять, что речь идёт об элементе конструкции повозки.

Рустам сидит закрыв глаза. Опять витает в своих потусторонних сферах. Рядом с ним, на небольшой скамейке, устроились трое домовых. Один совсем крошка. Тоже тихо о чем-то беседуют. Как появились, так от Рустама ни на шаг. В их мире творится что-то ужасное, потому они совершенно беспомощны. Наверно из-за этого Рустам и таскает их повсюду за собой.

Рамазан явно охренел от увиденного. Знал бы он о моём состоянии. Никогда не видел ничего подобного. И даже не слышал, что такое бывает.

Иван отлип от Дамиры, после чего та, как какая-то служанка, начала разносить участникам совета чай. Когда принесла мне, то чмокнула в щеку. Попытался вспомнить, когда такое случилось в последний раз. Наверно в детстве. Приятно конечно, но появились сомнения, знаком ли я с этой женщиной.

– У нас сегодня несколько организационных вопросов, – негромко произнёс Иван и в помещении стало тихо.

Да. Князь! Вон как все подобрались. Слушают.

– Пришла весть из Стольного Града, – продолжил царевич. – Мой брат Савва пропал где-то на границе Польши и Бранденбурга. Святослав тоже не понятно где. Вроде отправился на поиски. Я – единственный наследник престола, находящийся в стране и Институт остался без присмотра. Царь велел мне немедленно вернуться к научной деятельности. Думаю, в моё отсутствие, вы сумеете сохранить совет в том виде, в котором он работает сейчас. Возвращение Айдара очень кстати. Во-первых, лучше тебя никто не понимает хозяйственную деятельность нашего народа. Во-вторых, ты воин. Значит будешь участвовать в военном совете и, пока нет Расима, командовать гвардией. Я понимаю, что это очень много для одного человека, но ты князь и умеешь работать чужими руками. Главная твоя ценность в том, что ты можешь связать всё со всем. До сих пор это делал тот, кто был автором инициативы. Но это неправильно. Нужен постоянный человек, которому все помогают.

– А ты чем занимался?

– Да, в общем то, ничем. Всё делали они, а я только помогал, чем мог.

Судя по улыбкам на лицах присутствующих, Иван уже не в первый раз говорит эту глупость.

– А я передаю командование своей дружиной Зарине и прошу ввести её в состав совета, – заявила Дамира. – И ещё Ольгу – жену Асхата. Она придумала Женскую Тьму и неплохо командовала этим нерегулярным формированием. Для женщин нашего народа её слово многое значит.

– Я против. – всегда невозмутимый Асхат внезапно стал не похож на себя. – Пусть сначала её лекари долечат и у меня снова будет жена, а не кошмар в юбке, с копьём наперевес, которым она совершенно не владеет. Мои нервы не железные.

– Значит подождём пока Ольга будет в состоянии подлечить нервы Асхату, – вздохнул Иван. – Но женские дела в совете обсуждать всё равно придётся. И Зарина нам в этом не помощник. Она даже не замужем. Кстати, против неё возражения есть? Нет. Ну тогда второй вопрос.

Нужно оказать помощь Равазану по возвращению домой. Этим занимался Айдар. Пусть он и расскажет.

– Нечего рассказать. Одни вопросы.

– А что с людьми Рамазана. – Посмотрел Иван на горского князя.

Равазан сразу не понял, что ему предоставили слово, но поскольку все выжидающе смотрели на него встал, сел и, слегка покраснев, начал говорить:

– Со дня приезда умерло два человека. Ещё несколько десятков тяжелые, но есть надежда. Люди Терхана помогли развернуть мастерские. Земля тут хорошая. Думаю и себя прокормим и городу будет польза. К зиме построим дома, но укрепить посёлок не успеем. Многие хотели бы остаться в Граде навсегда. Красиво тут и спокойно. Но воины поклялись вернуться. Я – тоже. Там могила отца. Там все мои предки.

– Нужно весной, когда погоним скот на пастбища, кочевать как можно южнее. Посмотрим, как там дела обстоят, и твоих разведчиков проводим до места. – сказал Асхат.

Совсем другой человек. Да все тут на себя не похожи. Даже я. Сижу на полу и, как на дружеской попойке, спокойно обсуждаю вопросы, от части из которых мороз по коже. Что-то все умолкли. Дело Асхат говорит.

– Дело Асхат говорит. Только кочевать надо по обе стороны Великой реки. И даже до Матери Рек. Мы столько народу поубивали, что там наверняка пусто. От кочевых племён женщины да дети остались. Надо брать под контроль иначе бандиты расплодятся, как саранча. Ещё хуже будет.

– Зерно сейчас отправим. За одно узнаем, кто остался. И пусть откочевывают к нам поближе. Мало ли что. Как некстати, что меня зовут в столицу. Боюсь, что у мира проблем будет больше, чем у войны.

– Так всегда. Ломать проще. – поскрёб щетину на лице Асхат. Чувствуется отсутствие твёрдой женской руки.

– Значит, так и решим. Асхат с Рустамом формируют отряды разведчиков. Ты Айдар готовишь груз продовольствия. За Терханом исправные повозки, которые выдержат осеннюю распутицу. Сколько походных кибиток уже сделали?

– Три. Мы же только договорились о конструкции.

– А сколько успеешь сделать в ближайшее время?

– В мастерских Града за неделю штук двадцать и у Равазана штуки две – три.

– Если надо – будем работать днём и ночью. Сделаем больше.

– Не надо. Война закончилась. У вас ещё жильё не достроено, а скоро зима. Если что, я своих напрягу.

– Насколько я понял, мы, в ближайшее время, можем рассчитывать на три десятка утеплённых кибиток. В каждой помещается до десяти человек. Значит на три сотни хватит. Я через час уезжаю. У кого другое мнение по этому вопросу. Что Асхат?

– Сейчас не зима. Воины и в шатрах переночуют. Ждать не нужно. Пусть в кибитках едут те, кто мёртвых хоронит, а то скоро в степи от смрада деваться некуда будет.

– Наверно ты прав. Другие мнения есть? Ну тогда решайте как лучше с Айдаром и Рустамом. А я постараюсь в Столице организовать помощь. И в институте что-то придумаем. Столько покойников до морозов нам точно не похоронить. И лекарства для Града нужны.

Теперь последний вопрос. Говори Рустам.

– Я что-то умею. Чему-то меня тётя Рамина научила, но это всё на уровне знахаря. Поэтому ни за что поручиться не могу, но в мире, когда наши враги принялись уничтожать друг друга, начало твориться что-то невообразимое. Не только здесь вокруг, но и на дорогах Ильчика.

– Нас почти не осталось. Кто поумнее сюда убёг, а остальных сожрали или сожгли. – Вздохнул домовой, прижимая к себе жену с сыном.

– Потом у нас всё стихло, – продолжил Рустам, – но в других местах ещё продолжается. И что делается в степи тоже до конца не понятно. Поэтому нужно найти кого-то, кто в этих делах разбирается. Пусть объяснит, что к чему.