– Что Маня?

– Капли и порошок.

– Не буду! Лучше стопарик налей. Вмиг всё пройдёт.

– Вот придёт Николай Степанович – всё ему расскажу, как ты его назначения выполняешь.

– Ладно. Давай. Только принеси чего запить. А то так горько – аж нутро выворачивает.

Хорошая у меня жена, только больно командовать любит. Но оно может и к лучшему. За порядком в доме следить не надо.

Придёт – как цапну за какую аппетитность, враз всё на пол высыплет. И буду я не виноват.

Ух, как по стеночке крадётся, хитрюга. Почувствовала недоброе! Видно придётся глотать эту гадость.

– Когда собираемся?

– Только не сегодня. В «вышаке» платные темы распределяют, а у матери с деньгами туго.

– Ты что с ума сошел? У нас бунт на носу, а он за своим шкурным интересом погнался.

– Да пошел ты!

– Гнида продажная!

– В жопу.

– Ваше величество, позвольте представить вам учредителей Коммерческого Института.

– Я лично знаком со всеми. И читал устав вашего учебного заведения. Ничего не могу сказать кроме того, что готов всячески поддержать это начинание. Возможно имеются какие-то проблемы?

– В Стольном Граде проблем нет. Помещения выделены и ремонтируются. Через два месяца начнём приём учащихся. А вот в Полоцке и Владимире самым безобразным образом всё тормозиться местными городскими властями. В Смоленске получше, но тоже не мешало бы ускорить.

– Я подписал указ о государственной поддержке начинания. Если кто-то будет упорствовать в противодействии – выгоним со службы.

– Спасибо, ваше величество. Мы надеемся, что до такого не дойдёт.

– Семён, зараза! Рябит! Натягивай сильнее!

– Да трещит уже.

– Ты что гнилое полотно выбрал?!

– Да это оно после отбеливания потрескивает. Так лучше?

– Вроде ровно. Тащи машинку.

– Стоит уже. Я за картинками.

– Дашуха! Туши свечи.

– Господи! Иван Евсеевич! Какая красота! А царь с царицей прямо как живые. А это что?

– Африка. Жирафы.

– У-у какое страхолюдие? Как у них шея не обломится?!

– Сёма! Покажи моё любимое – бегемотов и хватит. Скоро народ начнёт собираться, а у нас ничего не готово. И ты, как лахудра. Брысь переодеваться. Сядешь билеты выдавать.

– Какие мордастенькие! Какие пузатенькие!

– Дашуха! Я что сказал?! Сёма, где профессор?

– В буфете. Чай пьёт.

– Точно чай?

– Точно. С ним Матильда Францевна.

– Ладно. Я переодеваться. Смотри тут, чтобы не как в прошлый раз.

Группа мужчин в купеческих кафтанах с лёгкостью повязала стражу и нахально вломилась в зал, где проходило тайное собрание, основу участников которого составляли студенты и преподаватели Высшей Школы, но там сям виднелись рясы и чалмы священнослужителей.

Высоченный, бритый на лысо купчина с аккуратной русой бородкой и выразительным взглядом больших синих глаз вскочил на сцену и мрачно уставился на присутствующих.

– Вы что творите, сволочи?!! – рявкнул он зычным голосом, забирая у председателя собрания колокольчик, – В бирюльки решили поиграть?! Кровушки народной испить захотелось?!

– Что вы собственно… – попытался вмешаться председатель, но ему никто не собирался давать слово.

– Мы – свободные стрельцы России – матушки. Наша цель не пустая болтовня, а свержение прогнившего самодержавия. Мы – сила, перед которой не устоит никто и ни что. Но мы не хотим напрасного кровопролития. Особенно среди обывателей. Революция не должна запятнать себя бессмысленной кровью. Умирать – это наша профессия и долг перед народами нашей державы.

Так что у меня просьба к вам, господа ученые и те, кто ещё только учится. И к вам, святые отцы! Нам на подготовку нужно два года. Если какая гнида вылезет раньше и подставит народ под меч сатрапа, задушу собственными руками. Я понятно излагаю?

Для успеха восстания нужны свои люди в структуре управления, детально проработанная программа альтернативного устройства общества – и экономическая и политическая.

Пустых горлопанов гнать к чертовой матери, а кто будет сопротивляться – душить, как вшей. Если у самих не получится – мы поможем.

Через два месяца, господа ученые и студенты, жду конкретных предложений. Вас, святые отцы, это тоже касается.

И извольте поторопиться. Два года только кажутся большим сроком. Предстоит очень многое совершить, чтобы прогнившая твердыня самодержавия рухнула к ногам народа.

У меня всё. Сами решайте кто что будет делать. Именно от ваших светлых голов будет зависеть то, как мы заживем после свержения самодержавия. Наша задача – защитить вас сегодня, а, когда придёт час испытаний, своими жизнями заплатить за светлое будущее россиян. Так что церемониться не будем. Кто не с нами, тот против нас.

Оратор повернулся к председательствующему и протянул ему кусок картона.

– Тут нас найдёте, если кая сволочь будет мешать вам думать о светлом будущем.

Переодетые стрельцы, во главе с оратором, стремительно покинули помещение, по дороге развязав офигевшую охрану.

В зале надолго повисла тишина, после чего председатель собрания – профессор кафедры истории Иваницкий Егор Поликарпович, прокашлялся и внезапно осипшим голосом произнёс:

– Господа. Как видите мы не одиноки в борьбе с самодержавием. Объявляю перерыв для формирования рабочих групп. Потом соберёмся вместе и всё обсудим.

– … Вы уверены, молодой человек, что ваша конструкция сможет сама себя поднять в воздух?

– Почему только себя? И меня. И ещё груз.

– Действующая модель и реальное устройство – это не одно и тоже.

– Мы ведь предоставили расчёты?

– Сколько вас в группе разработчиков?

– Двенадцать. И ещё десять мастеров и рабочих.

– Мы утверждаем ваш проект. По вопросам заключения договора и финансирования следующий кабинет по левую сторону коридора.

Когда возбуждённо переговаривающаяся группа молодых людей вышла из помещения, председатель комиссии удивлённо поинтересовался у профессора Немчинова:

– Вы не очень на них давили, Поликарп Павлович? Наша задача – максимальный охват студенчества творческими проектами.

– В самый раз. У этих глаза горят. Их ничем не проймёшь. А вот если попадётся кто-то не уверенный в себе, то будем проявлять деликатность.

– Пожалуй я с вами соглашусь. Ниночка, пригласите следующих претендентов.

Огромный лысый мужчина навис над оркестровой ямой, а казалось над всем зрительным залом.

– Господа певцы и музыканты. Осенью проводим фестиваль «Стрельцы за мир во всём мире». Нужен гимн стрелецкой вольницы и прочие песни о свободе и братстве трудящихся. Штук десять. А зимой у нас большое крестьянское собрание. Тоже нужен концерт народной песни и гимн крестьянства.

Следующей весной у нас народное шествие, а осенью начинаем восстание, которое зимой закончится полной победой трудящихся масс. И пусть только какая-нибудь сволочь начнёт заниматься отсебятиной. Лично я за себя не ручаюсь…

– Ты уверен?

– Точно тебе говорю. Приходишь и докладываешь: вот там то притаились враги народа и бомбу мастерят. Сразу десять монет, пока не убедятся, что не соврал. Когда убедятся – сотню. А во второй раз сразу целых двадцать и две сотни после проверки.

– Знаю я тут одно местечко. Студенты живут. Что ни вечер, то пьянка у них. А сами трезвые ходят. И какие-то ящики туда-сюда таскают.

– Гриня что-то похожее нашел. Ему сотню отвалили.

– Так куда идти …

Мужики! И бабы. Светлое будущее не за горами. Главное сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации врагов народа, которые маскируются под революционеров.

Если будут какие проблемы с посевной и уборочной – поможем. Если припрутся вражеские агитаторы, призывающие к преждевременному бунту, поможем придушить. Им надо чтобы народ умылся кровью и всё осталось по-старому. Ничего у них не выйдет, потому что крестьяне и свободные стрельцы едины …