— Полина, это очень личные вещи. О них в рупор не орут.

— А если ты иначе не слышишь! Целый год как дурак себя ведешь…

Макс скинул ее руку.

— Так зачем тебе такой дурак сдался?!

— Сама не знаю! А если это любовь, что тогда?

— Ребят, с дороги уйдите! — подвинул Макса ступивший на лестницу бородач.

Макс схватил Полину за руку и стащил с лестницы.

— Мне в клуб надо.

— Еще есть время.

— Нет времени. Хочу пораньше прийти. Аленка придурка с работы притащит. Не хочу, чтобы она с ним одна была.

— Ревнуешь? Или в полицию нравов записался?

— Блин, Полина! Это же сестра! Ему тридцатник по меньшей мере. Че он за восемнадцатилетней таскается, понятно ж!

— Ну, хоть не пятьдесят, как моему отцу, уже ничего, — усмехнулась Полина и вцепилась в рукав куртки. — У меня шляпа есть. Шикарно будешь с гитарой смотреться. Пошли!

И она протащила его через коридор к гримеркам, втолкнула в пустую комнату и захлопнула дверь, чтобы открыть шкаф. Макс попятился и наткнулся на гладильную доску, чуть не скинув с нее утюг.

— О, неуклюжий!

Полина привстала на цыпочки, чтобы вытащить вложенные друг в друга шляпы и взяла нижнюю.

— Прикольно! — выдала она, нахлобучив шляпу на Макса.

— Слушай, я не кантри ж играю! — отступил он от зеркала.

— Да какая разница! Я тоже буду в шляпе!

И она сняла с гвоздя красный котелок, но не надела, а принялась раздеваться. На вешалке ее дожидалось черное платье с глубоким вырезом и красная шаль.

— Слушай, это не то место…

Полина одернула подол и округлила и так огромные глаза.

— Не то, так мы его тем сделаем, нет разве? Ну, я хочу быть рядом с тобой красивой. Разве это плохо?

Макс на секунду поймал взглядом нос ботинка.

— Полина, ты правду сказала?

— Про отца? Или что хочу с тобой жить?

— Про все.

— А чего мне врать? Макс, блин, мне ж не восемнадцать. Я не хочу прятаться от твоей тети Маши. Мне не нужен секс раз в неделю, когда она свалит куда-нибудь. В конце концов, мне хочется воевать с кем-нибудь за одеяло. Так почему не с тобой?

— А почему со мной?

— Ну что за дебильные вопросы! Мы нравимся друг другу. У нас интересы общие. Мы даже можем вместе выступать. Давай замутим моноспектакль по Цветаевой или Ахматовой, а почему бы и нет? — добавила она, когда Макс так и остался нем.

— Чего еще тебе надо?

Макс опустил глаза и промолчал. Он знает лишь то, что ему точно не надо — ее денег. Свалился же ее богатый Буратино ему на голову! Только все испортил… А так неплохо начиналось!

Полина вытащила туфли.

— Я готова! Вуаля!

Она нацепила шляпу и присела перед зеркалом, чтобы накрасить губы красной помадой в тон шали.

— Что это за костюм?

— Не важно. Сегодня это костюм твоей спутницы. Пошли.

Полина поправила на нем шляпу и открыла дверь.

— Полина, мы идем пешком через весь город. В таком прикиде?

Полина пожала плечами.

— Значит, возьмем такси! Ну, хватит! Ты же сам хотел последить за сестренкой, ну? Я тебе подыграю.

Они вышли со служебного входа. У театра уже толпились люди. Пришлось чуть отойти, чтобы поймать машину, никому не мешая.

— Макс, папочка платит, договорились? У меня от зарплаты тоже ничего не осталось. Я в долг дала с концами. Ну, и черт с ним, верно? Одной козе цветов не купит. Делов-то, верно? Этого козла жалеть не надо. Так что не делай такое лицо. Люди искусства всегда жили за счет меценатов. Жаль, конечно, что Дягилевы перевелись, одни кобели остались!

Они добрались до клуба довольно быстро. Полина заплатила водиле больше, чем следовало. Она сунула ему купюру так быстро, словно деньги обжигали ей пальцы. Макс постоял на улице, прислушиваясь — инструменты не настраивают. Выходит, он первый. А если Алена и этот Станислав уже там? О чем говорить с этим козликом? А не подойти нельзя.

— Макс, ты чего встал?

Он быстро сунул руку в карман — пачка на месте.

— Макс, ты обещал…

Он зажал в зубах сигарету и пробормотал:

— Это третья за сегодня, чего ты хочешь?

Полина отошла в сторону от дыма. Макс курил нервно, не получив удовольствия ни от первой, ни от последней затяжки. Только бы не налажать! Полина еще простит, а этот козел запомнит, хотя он вряд ли что-то смыслит в музыке. Как там у пиратов, делай деньги, делай деньги, а остальное все дребедень… И таких весь зал — музыканты служат фоном, чтобы те больше сожрали.

— Макс, я замерзла!

Он затушил сигарету о край полной урны и начал спускаться в подвал. Полина оделась, как надо. От бара сразу обернулось двое парней, но она не повела и плечом — вошла в образ и медленно прошла меж пьяными. Только наряд ее дышал не туманами и не духами, а безнадегой — его безнадегой. Вот откуда ее пофигизм — опять же от денег. Легко играть в нищую, когда таковой не являешься. У него так не получится!

Макс перехватил гитару спереди, чтобы никого случайно не ударить. Из-за дурацкой шляпы невозможно смотреть вперед — только под ноги.

— Макс!

Он с трудом повернул голову. На столике ничего, только два стакана с соком. Наполовину пустые. Что это у нее на стуле? Откуда это пальто? А что спрашивать — довольной кошачьей морды достаточно. Ну, недорого обошлась ему девка. В пальто. Дура! Чего козлик руку протягивает? Думает, он пожмет. А что делать? Пожал…

— Мы уже поужинали, — сообщил Стас. — Вам что-нибудь заказать?

— Мы тоже поужинали, — ответила Полина, поняв, что Макс подавился комом отвращения.

— Десерт тогда?

— После шести? — рассмеялась Полина в тон предложению.

Неужели придется присесть? Лучше он постоит, опершись на гитару. Хрень какая… Представлять сестру с наркошей было не так противно, как с этим моральным уродом! Как хорошо, что гитара в чехле — можно вытереть руку. О чем Полина с ними трепется? В ушах так шумит, что он ни слова разобрать не может! К счастью, подвалили ребята. Олька снова в своем черном платье выше колен — сколько раз ей объяснять, что нужно длинное, потому что она постоянно дергает ногой, как дура!

Наконец они настроились и проверили микрофоны. Макс старался не смотреть в угол. Он играет для себя. Только для себя. Может, чуть для отца. Или ребят. А так для себя — еще одна тренировка перед большим заплывом, а он будет. Обязательно. Это болото не для него. Здесь выживают только беспринципные скоты, как этот Станислав и папаша Полины. Только они… И девки, ложащиеся под них.

В перерыв Полина подошла к нему с соком. Макс не взял и все краем глаза наблюдал за сестрой — о чем они говорят? О чем он может с ней говорить? И во время игры Макс пару раз вскидывал глаза — этот козлик смотрел на сцену. На Олькины ноги, что ли?

После концерта они быстро собрали инструменты, и Витя побежал за машиной. Стас подошел предложить помощь с кибордом. Макс не успел послать его, когда Ромка с радостью принял помощь. Вот пусть и несут вдвоем, и он остался подле Ольги. Полина с Аленой уже вышли на улицу.

— Это что, парень твоей сестры? — присвистнула жена Вити.

Макс кивнул, чтобы избежать дальнейших объяснений. Парень… Это немного иначе называется. Нецензурно!

Когда они вышли на улицу, Стас предложил подвезти. Понятное дело — всем по одному адресу. Шли гуськом. Они впереди. Как она за него держится! Дура не понимает, что он вышвырнет ее, лишь подвернется кто поприличнее. Этой дуре никакое дорогое пальто не поможет.

Макс скосил глаза на Полину —

смотрит козлу в спину и думает явно не про Аленку. Дурак, зачем он привел ее с собой!

— А как ты будешь выезжать? — поинтересовалась Полина самым своим медовым голоском, глядя на крохотные зазоры между бамперами.

— Как влез, так и выезжать буду, — бросил в ответ владелец Форда. — Или хочешь помочь?

Пауза, за которую Макс успел вспотеть.

— Давай помогу.

Стас впихнул Алену на заднее сиденье очень умело — неужели именно там он ее и имел? Макс зажмурился и сглотнул кислую слюну.