— Стас, извини, что я так долго морочила тебе голову, — голос звучал ровно, но в душе каждый нерв дрожал перетянутой гитарной струной. — Наверное, это гормоны… Извини… Сейчас меня отпустило и я… Я хотела бы забыть ту ночь…

Это не ее слова. Это странные книжные изречения героинь дешевых романов, которые она никогда не читала. Ей хотелось выругаться, как ругались герои Сергея Довлатова. Как ругались Саша и Стас, когда что-то шло не так и у них не получалось взять контроль над ситуацией. Но сейчас Стас молчал. А лучше бы обматерил ее — сразу стало бы легче обоим.

— Лена, что случилось? — спросил вместо этого он самым тихим своим голосом.

— Ничего. Просто я поняла, что у меня хорошая семья. Дима замечательный отец и…

Она отключила телефон, поняв, что вместо следующего слова, наружу вырвутся рыдания и смерчем пронесутся через Атлантику к Стасу, сметая подчистую все сказанное ею ранее.

Телефон зазвонил. Она скинула звонок. Второй и третий. Потом все же ответила.

— Ты меня не понял?

— Лена, что случилось?

Алена закусила губу — это звонил Дима, и она не знала теперь, чьи звонки скидывала.

— Господи, я думала, это снова Макс! — ахнула она ложь.

— Что вы с ним на этот раз не поделили? — спросил Дима с усмешкой.

— Маму…

— Как знакомо… Мы тоже со Степкой маму поделить не можем. Может, приедете на ланч? Твой любимый гирос куплю. Ну, чего молчишь? Я тебя соблазнил?

— Вообще-то это была я… — улыбнулась Алена сквозь слезы, стараясь не шмыгнуть.

— Так вот я и пытаюсь взять реванш. Приедешь? Тебе заодно заправиться надо. Лампочка уже горит.

— Приеду. Но поедем на моей машине, понял?

— Да понял я, понял… Говорю ж, бензин залить надо.

Алена отключила трубку, но раньше времени — Дима не договорил.

— Что за детский сад, Аленушка?

А это оказался Стас. И зачем он только звонит на домашний!

— Стас, я серьезно тебе сказала. Я остаюсь с мужем, — выпалила Алена уже твердо.

— С чего вдруг? Ты на что-то обиделась? Я не позвонил? Не спросил? Что я не сделал, скажи уже мне! — повысил он голос. — Потому что я точно знаю только то, что я сделал. В твоей же голове полный бардак!

Алена закрыла глаза и принялась дышать, точно в родах.

— Прекрати меня игнорировать, — злился Руссков.

— Я не сбрасывала твои звонки. А вот ты сбрасывал мои! — выпалила Алена, сама не понимая зачем.

— Когда я это делал?

По его тону Алена поняла, что он действительно не помнит того разговора. Ей бы тоже забыть — телефон они с Димой давно купили новый.

— Как раз перед родами, — все же напомнила она.

— Я ничего не сбрасывал. Что за чушь? Ты меня с мальчиком каким-то перепутала, поди? — Стас выдержал паузу. Короткую, но глубокую. — Чего тебя на детские игры, мамаша, прорвало-то? В восемнадцать ты была умнее. Во всяком случае, мне так казалось…

Алена жмурилась еще сильнее.

— Ну так зачем тебе такая дура?

— Понятия не имею, Аленка. Но нужна… — и голос у Стаса стал до противного нежным.

Алена прикрыла рот ладонью, боясь ворваться в тишину его питерской квартиры душераздирающим воплем. Это больно. Очень больно… Но необходимо…

 — Стас, — говорила она через пальцы. — Я буду продолжать помогать тебе с бизнесом…

— К черту бизнес! — прорычал он, наверное, поднеся трубку вплотную к губам. — С ним я справлюсь без тебя. А вот с семьей мне без тебя не справиться.

— Стас, у меня уже есть семья! — почти закричала Алена.

Коляска со спящим ребенком стояла во дворе. Не страшно разбудить его. Зато очень страшно не докричаться до Стаса.

— У меня есть муж и сын. Я хочу оставить все, как есть… Понимаешь?

— Не понимаю, — отрезал Руссков.

— Потому что ты тупой, Стас! Всегда таким был и таким останешься!

Алена нажала на кнопку сброса и бросила телефон в соседнее кресло, чтобы точно за ним не встать, если Стас снова позвонит. Но он не позвонил. Алена ткнулась носом в валик дивана и разрыдалась в голос. Все. Все в прошлом. Теперь найти бы силы шагнуть в будущее.

Алена чуть ли не в голос обматерила почтальона, звонившего в дверь. Ведь мог оставить посылку молча. Последние три дня Степашка почти не спал, и она чувствовала себя полным зомби. Сейчас она еле его уложила и все не отходила от детской кроватки. Не хотелось ложиться с ним во взрослую кровать — снова уснет и ни черта не сделает по дому.

Затаив дыхание, Алена прикрыла дверь детской и поспешила к входной двери, испугавшись, что нужно расписаться за получение, и почтальон позвонит еще раз или оставит квитанцию и тогда придется тащиться на почту. Наверное, это международная. Макс грозился прислать какую-то игрушку, которую выбрала его жена. Его жена… Алена никак не могла привыкнуть к новому статусу брата. С мамой они старались Грету не обсуждать, создавая видимость того, что брат по- прежнему просто играет в Берлине джаз. Теперь на постоянной основе! Да, в посылке будет еще и компакт-диск с автографом. Мама уже получила свой.

Алена распахнула дверь, смотря в пол, чтобы оценить размеры коробки и, если надо, попросить помощи. Но на пороге стояли ноги. Кроссовки, джинсы, нет — она не могла их узнать. Они у всех одинаковые, а вот голос спутать невозможно. И не было даже секунды размышления. Тело против воли, против здравого смысла, против материнского инстинкта, подалось вперед. И Алена не была уверена, что чувствовала под ногами пол, когда дверь наконец закрылась. Сама она точно ее не закрывала.

— Что ты здесь делаешь?

Она знала что — целует ее, больше ничего. А она просто болтается у него на шее, не в силах расцепить склеенных Моментом пальцев.

— Ты когда-нибудь научишься отвечать на мои звонки?

Стас с такой силой сжал ей плечи, что хрустнули кости — ведь это не мог скрипнуть пол под его тяжелыми шагами.

— Откуда ты тут?

— Из Питера, откуда еще? Когда же ты прекратишь срывать меня с работы?!

Стас снова держал ее на весу. Не рассчитав высоту низких потолков, он чуть не проделал ее головой дырку рядом с лампой. И все же хорошенько встряхнул, но мозги на место не встали. Что он тут делает? Как? Как он здесь оказался?

— Поставил всех на уши и за неделю мне сделали американскую визу, — ответил он на прочитанный в ее блестящих глазах вопрос. — Посчитай давай, сколько у меня появилось седых волос за последний месяц?

— У тебя нет седых волос, — еле выговорила Алена, все еще не чувствуя ногами пол, хотя и стояла на нем босиком.

— С тобой будут. Точно будут! Что же ты творишь, идиотка?! Ну как так можно? Посылать, а потом кидаться на шею?! Тебе не восемнадцать, черт тебя возьми!

— Зачем ты приехал? — шмыгнула Алена.

— За тобой! — Стас снова прижал ее к груди. — Зачем мне еще сюда приезжать?! Мне не нужно было отпускать тебя в августе. Я же знаю тебя не первый год. Тебя вообще нельзя выпускать из поля зрения даже на минуту! Ты же ничего не умеешь, кроме как трепать мне нервы!

Алена попыталась высвободиться, но он не отпускал. Так они и стояли обнявшись посреди пустой гостиной, в которую они с Димой не купили даже диван.

— Когда ты приехал?

— Вчера днем. Не мог же я завалиться к тебе вечером. Хотя надо было и расставить наконец все точки над «i». Ты так и не переговорила с ним?

— Стас, хочешь чаю? — перебила его Алена.

— Хочу! — огрызнулся он. — Надеялась, что даже чаю не попью, а вот и попью. И не один раз. Я имею право на отпуск раз в сто лет. Или считать это американским бизнес-трипом? Почему бы и нет — слишком много дел здесь, у которых прошли все сроки… Где ребенок?

— Спит. Слава Богу, спит… Пошли…

Алена не смогла вырвать руку или не захотела.

— Можешь не разуваться. Чай с сахаром?

Она наконец получила свободу, усадив гостя за стол.

— Без, ты же знаешь.

— Не знаю. У тебя какие-то проблемы с сахаром?