Все он помнит, все… И у Алены снова защипало глаза.

— Я не ношу колготок. У нас почти всегда жара. А когда холодно, влезаю в джинсы. У нас и серьезные мужики в футболках на совещаниях сидят и договоры заключают… Только автодилеров и увидишь в костюмах…

— Ну извини… Побуду для тебя автодилером… Или снять пиджак?

Алена поджала губы. Не хотела обидеть. Хотела пошутить. А тут минное поле какое-то: то он ее заденет, то она его… Он, может, и специально, а она уж точно нечаянно, потому что дура.

— Снимай! — зажмурилась Алена на секунду, чтобы высушить глаза. — Не деловой же ужин!

Стас поднялся, снял пиджак и повесил на спинку стула. Но когда потянулся к галстуку, вдруг замер, и уже не только под Алениным взглядом, но и людей с соседних столиков. А она молчала — не кивала, просто смотрела. Живот сделался каменным, а ведь не время еще для тренировочных схваток, рано… А по другой причине ему сжиматься поздно.

И все же Стас развязал галстук и сунул в карман пиджака. В расстегнутом вороте показались светлые волоски. Майки ка нем не было.

— Так лучше? — уселся он на прежнее место, но уже не прежний, а совершенно новый или наоборот старый. — Теперь я похож на сУрьезного американского мужика?

 Алена улыбнулась. Как тут не улыбнешься! Улыбка у него заразительная. Он снова прежний, будто не было этих четырех лет. Вернее, четырех с половиной. Сашу тоже надо вычеркнуть.

— Слушай, бери таких, как Эльвира. Им все равно в Штатах делать нечего…

Алена даже не сразу сообразила, о чем тот говорит. Она уже забыла, о чем говорила сама. Какой бизнес? О чем вы!

— У почти всех бабушек гостевая виза. По ней работать нельзя даже за наличку. Я не стану нарушать закон…

— Ты на что-то намекаешь?

Он по-прежнему улыбался во весь рот.

— Я работала у тебя бухгалтером.

— Скучаешь по тем временам?

Вопрос был задан резко и быстро, и горло Алене снова перекрыл кислый ком. Она перекрестила на почти полной тарелке вилку с ножом и попыталась отшутиться от воспоминаний.

— По твоему кофе. Скучаю. Старбакс у нас отстой.

— Приезжай в новый офис. Там, конечно, аппарат стоит. Но я по старой дружбе взобью для тебя пенку ложкой.

Губы дрогнули и пришлось сложить их в улыбку, чтобы прогнать напрашивающиеся в гости слезы.

— Вряд ли выберусь. Спасибо. Но тут точно кофе брать не буду.

— Поздно для кофе. Полночь. Ты совсем загулялась, мамаша, гляжу. Хотя да, не перестроилась, поди? Ключи от дома не забыла?

Да ничего она не забыла! Только почему и он все помнит?!

— Нет, не забыла.

Алена сдернула со спинки стула рюкзачок и потрясла гостиничным ключом.

— Это еще что такое? — лицо Стаса окаменело.

— Ключ от номера гостиницы «Октябрьская»…

— Я не слепой! — крикнул он чуть ли не на весь ресторан, и на их столик снова обернулись.

— Ты спросил про ключ, — прорычала Алена, прочитав все его мысли в его потемневших глазах. — Я ответила, что не забыла. Макс играет в Германии, комнату бабушка сдала, а сама живет с моей мамой. К свекрови не завалишься утром, не поймет. А я хочу посмотреть с воды, как разводят мосты. Я никогда не видела этого. Да и сейчас не хочу ночью спать.

Стас опустил глаза и сжал губы. Алена смотрела на него победоносно. Нет, ее покоробило от мысли, что он подумал, будто она решила затащить его в постель. Но что еще он мог подумать после бесчисленных гостиниц, которые снимал Светлов…

Взгляд Стаса просветлел.

— Ты собралась на пароходик одна?

— Я прозевала Полину.

— И позвонила мне? — перебил Стас.

— Нет, — ответила Алена честно. — Но если ты готов пойти со мной… Я буду очень рада. Мне одной действительно некомфортно, если, конечно, тебя не ждут дома…

— Меня не ждут, — отчеканил он. — У меня на пальце нет кольца, если ты не заметила.

Алена вздрогнула и ужаснулась охватившей ее радости. Что же она: неужели злорадствует. Да как же так можно…

— Столько ведь лет уже прошло, Стас. Неужели все никак?

— Ты про себя? — прорычал он и сузил глаза.

— Я про твой развод, — Алена сумела выдержать его взгляд.

— Было. Почти год. Но потом разбежались, — он смотрел ей в глаза. — Слишком стелилась она передо мной. Только бы не бросил. Бабам нужны деньги, увы… Альбина, кстати, замуж вышла. У нее сыну два с половиной года. Я за нее рад. Слушай, а не холодно тебе будет на Неве? В плащике?

— Если не сейчас, то никогда. Смотри на это так. Ну, у меня реально нет выбора.

— Выбор, Лена, есть всегда.

— Хорошо. Я выбираю корабль. И тебя. А ты? Что выбираешь ты? Бизнес? У тебя с утра встреча?

— У меня уже сейчас встреча. С тобой. Я выбираю тебя. Бизнес никуда не денется, а ты улетишь. Журавликом в небо! Давай. Выпьем коньяка на кораблике, если замерзнем. Шевелись! Шевелись! А то мосты разведут без нас.

И Стас пошел расплачиваться за ужин.

Алена смотрела ему в спину, снова затянутую пиджаком. Это уже было. В прошлой жизни. Много-много раз. В настоящем ему места нет. Зачем только она позвонила? Зачем?

Стас поймал попутку, чтобы доехать до пристани. Распахнул заднюю дверь машины и, когда Алена без всякой мысли села сбоку, попросил продвинуться. Вот даже как… Ведь не скажешь ему, что ее мутит от выкуренной им наскоро сигареты. И себе не скажешь, что дело только в табаке — слишком долго врала, но ведь это действительно вредно для ребенка. Пока Стас дымил в сторону, она почти ничего не чувствовала — спасала улица, но в салоне автомобиля от него не отвернешься. Даже если против воли, даже ради здоровья ребенка. Глаза в глаза и руки в руки. Стас наконец сделал то, от чего отвлекла его официантка.

— Ты ледяная, — прошептал он, растирая ее онемевшие совсем не от холода пальцы. — Куда тебя несет на Неву?

Он усмехнулся. Она — сжала губы и с трудом выговорила:

— Но я хочу…

— Хочешь…

Не сводя с нее глаз, Стас поднял ее руки к своим губам. Сердце Алены замерло, но поцелуя не последовало: Стас просто начал на них дуть, точно на морозе, а потом снова многозначительно покачал головой:

— Ты всегда хочешь не то…

Она не стала уточнять многозначность его фразы, просто спрятала взгляд в дрожащих под плащом коленях и вырвала руки. Стас не стал удерживать ее — сразу отпустил. Но не успел ничего сказать. Алена перебила его мысли не из страха получить неприятный комментарий на свои действия, а потому что действительно только сейчас обнаружила отсутствие роз.

— Мы забыли букет!

— Не мы, а ты, — теперь уже перебил Стас.

Он прав — не мы, их не существует.

— Хорошо, пусть будет «я забыла»…

Он снова усмехнулся.

— А я хотел, чтобы ты забыла, — улыбнулся Стас и вдруг сделался абсолютно серьезным. — Потому что хочу держать тебя за руку, а не смотреть на твое лицо через целлофан.

И действительно сжал пальцы ее правой руки, да с такой силой, что обручальное кольцо врезалось ей в палец, но Алена не пикнула, ее губы и без кольца были стиснуты из-за страха выдать себя. Откуда снова это тепло, граничащее с ледяной дрожью, которое заполнило все ее существо за долю секунды?

— Иначе мне не верится, что ты рядом. Господи… — Стас неожиданно прикрыл глаза, и Алена в краткую передышку сумела облизать пересохшие губы, без помады они все потрескались. — Утром я думал, что это будет обычный пустой день… Вечером думал, что напьюсь, если она не позвонит…

— Ты разве умеешь напиваться? — едва шевелила губами Алена.

— Ты научила… Но я выкинул при переезде тот недопитый виски и сказал себе: все, больше никогда. Но сегодня купил новую бутылку и почти ее открыл…

Алена только сейчас заметила, что взгляд у него с поволокой.

— Почти? — дрожащим голосом переспросила она.

— Ну не почти, — и он вдруг рассмеялся. Совсем по-простому, как прежде. — Подловила, да? Все время забываю, что ты уже не девочка…