Эльвира развернулась и хлопнула кухонной дверью.

— Ты даже не представляешь, какими словами она называла мою жену, — прорычал Александр, глядя в стекло закрытой двери.

Алена опустила глаза:

— Я уже была здесь. Прости.

Он запустил пальцы в волосы.

— А чего мне-то тебя прощать… Это же все она. Надо уметь уважать выбор другого человека, даже если он тебе не нравится. Чего она добивается? Чтобы я развелся? Но этого никогда не будет.

Алена и не думала вставлять даже междометия в оставляемые им паузы.

— Пей, а то мне придется допивать одному.

Александр схватил полотенце и промокнул стол под ножкой ее бокала.

— Будем повышать градус или остановимся? — спросил он, убирая со стола пустую бутылку.

— Не будем.

И они двинулись в гостиную. Алена шла не совсем твердо, но в голове шумело не настолько, чтобы залезать на диван под одеяло.

— Лен, кто первым уснет, тот и спит здесь, ясно?

Александр достал из телевизионной тумбочки две кассеты и обернулся. От его взгляда захотелось натянуть одеяло под самый подбородок.

— «Легенды осени» или «Грязные танцы»? И там, и там контент на шестнадцать плюс. «Девять с половиной недель» не предлагаю.

Алена сглотнула слюну. Замечательно Александр Сергеевич держит границы общения. Под одним одеялом!

— На твой выбор, — ответила она осторожно.

— Я тогда «Фирму» поставлю.

— Ставь. Я не смотрела.

Он загрузил кассету и вернулся с пультом к дивану.

— Амбициозные женатые адвокаты могут тебе не понравиться, но ты сама на них сегодня согласилась. Так что давай двигайся.

Александр подвинул Алену к подушке и уселся в ногах, накинув одеяло только на колени. Через пять минут он уже крутил в руках часы, потом положил на столик и отвернул от себя фотографию брата со словами «Не подглядывай». Затем скрутил с пальца кольцо и положил рядом.

— Снимай серьги, вдруг уснешь.

Алена замотала головой.

— Я никогда не снимаю.

— Они тебе что, правда, не мешают? Или это только гвоздики колются?

— Только гвоздики, наверное. Я их не ношу.

— Да ты вообще серьги не меняешь. Мне твои предыдущие больше нравились. Снимай.

Алена стиснула зубы. Как же его раздражает Стас и все с ним связанное. Интересно, у них всегда были такие натужно-дружеские отношения или кризис повлиял?

— Лена, ты глухая?

Александр протянул руку и вытащил одну серьгу. Со второй она успела опередить его, и обе серьги легли к кольцу одновременно.

— Есть еще одна вещь, которая будет тебе очень мешать. Но с ней я помогать не стану. Я отвернусь, и ты уж сама как-нибудь. Позовешь, когда все. Я фильм смотрел. Так что можешь не торопиться.

И он повернулся к креслу, на котором лежал Арчибальд.

— Ничего интересного не будет. Можешь спать, чудовище.

Алена прислушалась к шуму в коридоре. Эльвира к ним не спешила. Может, вообще не выйдет. Снять бюстгальтер, не снимая рубашки, оказалось делом сложным. Поднимая ее к шее, она чуть не вырвала с корнем все пуговицы. Но вот уже кружева в руках, а рубашка на месте. Она сунула ненужную деталь туалета под подушку и подтянула одеяло к груди.

— Все!

Александр приподнялся и выдернул из брюк ремень.

— Ну вот, теперь можно и спать, — он улыбнулся. — Я хотел сказать, смотреть фильм. Давай вытягивай уже ноги мне на колени.

Но Алена их наоборот поджала, но он успел натянуть носок.

— Не, в капроне ты спать не будешь, красотка. Я тебе ночнушку принесу…

— Саша, мы же фильм смотрим. И сейчас десяти даже нет.

— Блин, тебе в колготках целый день не надоело? Мне вот надоело.

И он потряс в воздухе голой ногой, потом схватил пульт и поставил фильм на паузу.

— Возвращайся в ночнушке. Давай. Возражения не принимаются.

Алена схватила бюстгальтер и побежала в комнату. Крутой киносеанс. Она спрятала всю одежду в шкаф и осторожно вступила в гостиную, надеясь, что Саша остался в брюках. Фу, он даже позы не поменял.

— Теперь можно и смотреть.

Он нажал на «плей» и подтянул к подбородку ногу уже в мятой штанине.

Алена открыла глаза и поняла, что встать не может. Ноги Александра остались на ковре, но вот голова лежала прямиком на ее бедре, а пальцы вытянутой руки почти что касались ее лица. Алена точно знала, что фильм не досмотрела, так что по договоренности диван должен был находиться в ее полном распоряжении. Экран телевизора не горел, и пульт лежал на тумбочке. Если Александр встал, чтобы выключить его, то почему не пошел на кровать и уснул у нее в ногах. Неужели телевизор выключила Эльвира? Выключила и не разбудила сына?

Алена приподняла голову и вслушалась в тишину квартиры, но кроме глубокого дыхания Александра, не уловила никакого звука. Значит ли это, что Эльвира вставала к ним ночью? По телу побежали мурашки стыда за дурацкую ситуацию, в которую она позволила себя поставить. Встать бы первой и одеться — один видел ее в нижнем белье, второй в ночной рубашке — отличная дистанция с работодателями! Но хотя бы Стасу она не служила всю ночь подушкой!

Попытка вылезти из-под спящего ничего не дала. Она только чуть не ткнулась носом ему в ладонь. Как теперь не краснеть перед ним и перед его матерью? Сказать, что напилась до несознательного состояния — лишний раз расписаться в детскости. Хотя Эльвира уже небось составила свое незыблемое мнение, и Алене остается только провалиться на месте. Она закрыла лицо — как же легко одной глупостью перечеркнуть два месяца кропотливой работы. Сейчас Эльвира может не только кота ей не доверить, но и от ворот поворот дать в обучении. И тут обиженный голосок запищал: «Ну и пусть! Тогда она точно пойдет в гиды!»

Вторая попытка подняться увенчалась успехом — Алена даже сумела сунуть под голову спящего подушку. На цыпочках она прокралась в коридор за сумочкой и обратно в комнату. Шуметь в ванной нельзя. Пришлось умываться, как кошке — языком. Благо вчера Рексона не дала сбоя. Даже воротник у белой блузки остался чистым. Одеваться в вещи Кристины при Александре Сергеевиче не стоит — он и так отвесит оплеуху за шампанское. Не стоит напрашиваться на дополнительный комплимент.

Алена глянула в зеркало и краем носового платка убрала из-под глаз отпечаток туши. Потом добавила немного косметики и, когда полезла за расческой, машинально достала пейджер, который тут же чуть не выронила. На нем шла череда сообщений от матери. Тетя Маша подняла настоящий кипеш! Захотелось завизжать… В комнате на мгновение противно запахло бабушкиным корвалолом. Еще семи нет, но дома не спят, наверное… Точно не спят!

У Алены затряслись и руки, и ноги. В квартире тишина. Эльвира спит. Третья переносная база у нее в спальне. Даже если уйти в кабинет или выкрасть телефон из-под носа у спящего Александра Сергеевича, хозяйка услышит звонок. Подождать? Ведь полчаса погоды не сделают. Но тогда… Тогда говорить придется в открытую. Алена закусила губу, почувствовав резь в глазах. Ну почему… Почему никакой свободы?! Полина может не прийти домой, Даня может остаться ночевать черти где, а ее за порог не выпускают!

Хлопнула дверь. В коридоре послышались легкие шаги. Алена не двинулась с места — надо дать хозяйке время умыться и одеться. Еще один хлопок двери, другой, и Алена с замиранием сердца вышла из комнаты. В кухне первое, что бросилось в глаза, грязный стол.

— Доброе утро! — дрожащим голосом поздоровалась Алена и получила холодное приветствие, а на свой писк по поводу того, что сейчас уберет со стола, твердый отказ.

— Так блинами и позавтракаете. Ты не хочешь сварить ему кофе?

Вопрос был задан еще более ледяным тоном, и Алена произнесла едва различимое «нет».

— Я тоже не хочу, — продолжила Эльвира. — Пусть сам себе заваривает.

Алена собрала грязные тарелки и отнесла в раковину, но за чистыми не потянулась. Покраснев под взглядом Эльвиры, она начала: