Алена прикрыла глаза — неужели ее зарплата делает им погоду?

— Я сказал, что ни одной оплаты мы не проводим, ясно? Пока на счету не будет рублей. К зеленым не прикасаться. Руки обломаю, понял? И вы поняли? — он обернулся к девушкам, и Катя с Мариной впечатались в спинки кресла. — Врите, что хотите. Вы — бабы в конце концов! Все, я уехал в банк! Пошли, Лена! Живо!

Она хотела подскочить, но две тяжелые руки опустились ей на плечи.

— Эта дура без плаща! — закричал Александр, шарахнув рукой по столу так, что в стаканчике подпрыгнули ручки.

— Я сам отвезу ее домой. Вечером, — ответил Стас спокойно.

— Не надо меня никуда вести! — проверещала Алена, вспомнив разговор с Максом. — Только до метро. Там меня встретят. С плащом.

— Брат?

Алена даже не поняла, кто из них двоих задал вопрос.

— Нет, не брат. У нас тусовка после концерта. Пятница все-таки.

Она снова смотрела в золотой циферблат, не в силах отвести взгляда — вернее, поднять его к лицу Александра.

— Завтра в час он за тобой заедет. Так что рассчитывай свои силы сегодня.

— Я не пью, — отчеканила она.

Александр открыл было рот, но Стас перебил:

— А в «Дракон» кто поедет, я или ты? Понятно. В гости пригласил, называется.

— Я не халявщик, я партнер, — выдал Александр голосом «Лени Голубкова» из рекламы МММ. — А на водку, как сантехнику, я тебе поставлю, — выдал он уже не зло, но без улыбки.

— Я за рулем и вечером в театр. Так что снова работаю бесплатно.

— Я тоже работаю бесплатно, если забыл. Все. Меня нет. Не опаздывать. После третьего звонка вход в зрительный зал воспрещен.

И он ушел, тихо прикрыв железную дверь. Стас крутанул кресло, и Алена, оказавшись к нему лицом, вздрогнула. Таким бледным она его еще не видела.

— Ты идешь со мной в театр?

Она кивнула, не в силах вымолвить и слова.

— Кто тебя встречает?

Что за голос? Он его весь прокурил сегодня, что ли?

— Витя встречает. Только он один из них на машине. Не знаю, кого он заберет первым — Макс любит ходить пешком. Я не замерзну. Спасибо. Я просто с утра искала фотографию. Я же не виндоуз. Не могу о двух вещах помнить, — тараторила Алена без остановки.

— Говорил же, что рано мама тебя во взрослую жизнь отпустила. Хочешь кофе?

Вот такого вопроса она не ожидала и сумела только кивнуть. Стас повернул кресло обратно к столу и пошел к чайнику. В офисе вновь застучали клавиатуры. Только одна ее молчала.

Из-за нервов Алена почти не чувствовала холода, пока была на улице, но дома ее начало трясти. Получив от тети Маши нагоняй и чашку горячего чая, она чуть-чуть успокоилась. Но ненадолго. Зазвонил телефон, и тетя Маша почти дотащила трубку до кухни. Скрученный провод за что-то зацепился, и Алене все же пришлось выйти в коридор. Ноги не гнулись — что «Сашеньке» надо: выдать ей инструкции, которые не получилось озвучить в машине из-за отказа ехать с ним в банк. Она еще никогда так тихо не произносила «Алло».

— Я вот не могу решить, радоваться или нет, — это был голос Стаса. — С одной стороны я рад, что ты дома, а с другой — меня порядком раздражает, когда мне врут. Да еще и за просто так. Без всякого повода.

Она оперлась рукой о дверь ванной комнаты и молча краснела — то ли от услышанного, то ли под взглядом соседки.

— Я просто не хотела, чтобы ты тратил на меня время, — выдавила она из пересохшего горла. — Александр Сергеевич четко объяснил мне, что оно стоит намного дороже моего.

Секундная пауза явно послужила в разговоре «купюрой»:

— Слушай сюда. Я тебе объясню популярно, кто такой Саша и кто такой я. Саша трепло. Это у него осталось со времен работы у Нарышкиных, это такая адвокатская контора. Ты о ней, конечно, не слышала. Его всю жизнь содержал брат, потому что Сашка ничерта не мог получить с клиентов. Теперь его содержу я. И ты работаешь на меня, не на него. Он базар не фильтрует, но ты все сказанное им дели пополам, поняла? Я своим временем распоряжаюсь, как хочу и провожу его с тем, с кем хочу. Я не делаю ничего из вежливости. Если я что-то предлагаю, значит, я хочу это сделать, уяснила для себя наконец?

Алена кивнула, словно говорящий мог видеть ее в трубке, а потом все же сообразила и прошептала «да».

— Завтра постараюсь быть к часу, но могу опоздать. С утра поеду на кладбище разбираться с ремонтом. Я тебе позвоню, если произойдет накладка. Будь на телефоне, ладушки?

Алена прикрыла глаза и набралась храбрости высказать просьбу:

— А можно мне не ходить к ним? Можешь забрать меня перед театром?

Паузы не последовало.

— Не могу. Я хочу пойти туда с тобой.

Слова прозвучали холодно и жестко. Она на него работает и не имеет права голоса. Завтра совсем не выходной. Алена так и не открыла глаз, перед которыми плыли предательские круги. Только грохнуться тут в обморок не хватало, и она осторожно согнула колени и уселась на пол, хотя и понимала, что сейчас придется встать и опустить трубку на рычаг, ведь разговор окончен.

— Оксана обидится, если ты не придешь, — продолжал Стас совсем тихо. Интересно, его кто-то подслушивает? Или это его нормальный голос вне рабочей обстановки? — Ее жизнь не сахар. Да и Сашу злить не надо. Он тоже как маленький ребенок психует, если что-то идет не так, как ему хочется. Побудь взрослой завтра, потому что взрослым иногда физически нужно побыть детьми. Договорились? Будешь завтра взрослой девочкой?

Алена хотела бы помотать головой, но пришлось выдавить из себя «Постараюсь». Стас явно сболтнул без подтекста, а вот обидчивый мальчик Сашенька вложил бы в эту фразу совсем иное значение, но его она готова обидеть отказом от игры. Пошел к черту — она действительно взрослая девочка стараниями других, и знает, к чему приводят подобные игры. Завтра она будет играть в свою игру. И так хорошо, что не подкопаешься.

— Ничего, если мы пойдем в театр в рабоче-крестьянском? Мне совершенно не хочется тащить с собой костюм, да и валяться в рубашке под раковиной, тоже не гуд, да?

Алена пожала плечами и, спохватившись, выдала:

— Сейчас в чем только не ходят. Я тоже не собираюсь надевать платье.

— Ну вот и отлично. Будем идеальной парой. До завтра.

Стас так резко оборвал разговор, что Алена даже не успела попрощаться. Он с мобильного, что ли? Хотя по времени должен быть дома. Или он у мамы и его застукали за разговором? Застукали? Дура! Он не мальчик, чтобы его мама застукивала за разговорами с девочками. Особенно с теми, у кого он уже провел одну ночь — ведь не стал же он чихвостить Марину при матери. Он и про своего партнера заговорил только после того, как тот реально позволил себе лишнее. Они не лучшего мнения друг о друге, но бизнес держит их вместе, и она не собирается влезать в их дела. Если не удастся с ними сработаться, надо уходить. Она не станет игрушкой ни одного из них, как и не примет слишком уж навязчивого покровительства. Скопить деньги на курсы гидов-переводчиков и уйти — вот программа минимум и максимум в одном флаконе.

Алена сумела наконец подняться и вернуть трубку на место. Правда, зацепилась за шнур и чуть не полетела, но в конце концов смотала его и повесила на крючок под тумбочкой.

— Что случилось?

Алена обернулась — конечно, вопросов не получится избежать, но ответы у нее готовы:

— Ничего. Ненормированная рабочая неделя. Завтра придется идти на работу. Хорошо еще не на метро под дождем.

— Они так за каждым работником заезжают? — не унималась тетя Маша.

— Нет, только за особо важными, — почти не нахамила Алена, вернувшись за стол к недопитой чашке. — Мы устанавливаем новый продукт. Нужно перевести инструкцию или что там у них. Ну и решить, каким будет слоган. Ну, реклама, чтобы можно было его продать. Жаль, что до понедельника не терпит. Они готовы сутками работать.

— И в театр тоже по работе?

Алена выдержала пристальный взгляд: