— Дим, — она испепелила его взглядом. — Насильно мил не будешь. Я предложу ей взять на себя весь магазин. Захочет, пусть выкупает мою долю. Нет — извини. Я выведу свою часть, заплачу налоги и все.

— Лен, — Дима понизил голос. — А не может быть такое, что ты просто устала? Ну, бывает… Много на себя взяла. Давай я помогу немного, а?

— Нет, я решила больше этим не заниматься. Это мышиная возня. Я хочу выйти на другой уровень. Тут несоизмеримы затраты с прибылью.

— Но другого пока ничего нет. Как ты представляешь себе жизнь? Будешь с малышом дома сидеть, да? А потом доучишься и пойдешь куда-нибудь работать, или что? Я ведь помню, как тяжело вы, девчонки, продвигались, чтобы вот так…

— Дим! — перебила Алена нервно. — Я уже работаю на своего бывшего начальника. Я буду посылать ему товар и вести местные переговоры. Я встретилась с ним в Питере, как ты и сказал мне сделать.

Дима даже хохотнул.

— Я сказал? Серьезно? — и вдруг действительно сделался серьезным. — Ты уверена, что тебе это все надо? Ну, не в плане опыта, а… Как ты отчитываться собралась дяде Сэму о зарплате?

— Дим, это будет без зарплаты. На дружеских началах. Ты же не против? Я больше времени буду уделять учебе и ребенку, и резюме не будет пустым.

Дима пожал плечами.

— Лен, делай, что хочешь. Я любое твое решение поддержу. Только чтобы без крови, ладно? Все-таки Машка с Юркой наши друзья.

— Дим, без крови не получится. Рвать всегда больно. И правильно говорят, не делай бизнес с друзьями или не дружи с деловыми партнерами.

Дима снова улыбнулся.

— Тебе что, в Питере мозги промыли?

Алена кивнула.

— Да, объяснили, что надо не херней страдать, а деньги зарабатывать.

— Лен, мы прекрасно знаем, как в Питере зарабатывают деньги…

— Дим, пожалуйста… Мое дело отправить товар. Что там будут с ним делать, меня не касается.

— А мое дело уложить тебя спать. Ты на время смотрела?

— Дим, я сказала, что мне надо учиться. А ты иди спать. Мне реально надо, понимаешь?

Он понял и ушел. Алена открыла Аутлук и написала письмо для приставленного к ней Стасом менеджера. Разобралась с остальной перепиской, ввела все данные по поставщикам, закрыла программу и взялась за учебник. Потом снова вернулась в Аутлук и отправила письмо, лежавшее в черновиках. Оно предназначалось Маше.

Спать Алена пошла в третьем часу. Дима приподнял с подушки голову:

— Ты в туалет вставала или только ложишься? — спросил он сонно.

Алена в ответ просто подтянула одеяло к подбородку.

— Лена, — Дима тронул ее за плечо. — Тебе завтра за руль. Так нельзя!

— Отстань, дай мне спать.

И отвернулась. Он придвинулся ближе, и когда попытался обнять, Алена дернула плечом.

— Мне тяжело. Убери руку.

Он молча убрал и повернулся к ней спиной.

Дима поднял голову от ноутбука, когда Алена прошла мимо дивана, чтобы сесть в кресло напротив него.

— Ты ждала, что Машка придет? — спросил он жену, глядя на живот, который та наглаживала, листая фотоальбом.

— Я ничего не ждала, — отозвалась Алена устало. — Я ей сказала, что бизнес к дружбе не имеет никакого отношения. Она не поняла. Ее проблемы.

— Но расстроилась-то ты…

— Дима, — Алена отложила альбом на столик, разделявший два кресла и чуть подалась вперед. — У меня был замечательный бэби-шауэр, устроенный сокурсницами. Машка все равно чувствовала бы себя там не к месту. Все. Точка. Я навязываться не собираюсь. Мне есть чем заняться. Баба меня на два года старше, а ведет себя, как малолетка. Я даже без нее документы по налогам отправила. Все. Я чиста перед дядей Сэмом и больше меня ничего не волнует.

— Лена, а тебе без подруг не скучно живется?

— А у меня никогда и не было подруг. Так что нет. Мне хорошо. Я точно груз с плеч скинула. Все. Я свободна! И кто бы говорил про друзей? За четыре года — ни одного с твоей стороны.

Дима отложил ноутбук.

— Поймал камушек. Соглашаюсь. Мне общения на работе хватает выше крыши. Мне тебя ке хватает. Дома.

— Ну вот, теперь я буду дома. И даже машину в гараж поставлю. Может, даже две там уместим. Если ты будешь последким парковаться. А то я зеркало тебе снова снесу.

Алена резко встала и заковыляла на кухню. Дима тоже поднялся.

— Опять ногу сводит?

Алена стояла босой ногой на плитке, опираясь на кухонный островок. Он присел рядом и, оторвав ее ногу от пола, начал массировать ступню.

— Хватит, отпустило. Спасибо.

И вырвав ногу, Алена тут же отвернулась к холодильнику за Боржоми.

— Ты действительно не хочешь никуда поехать на Рождество?

— Дим, у меня тридцать четыре недели, как ты думаешь, мне хочется четыре часа сидеть в машине?

В голосе вызов — впрочем, как всегда в последнее время. Она устала, ей плохо. Хорошо, что хотя бы экзамены позади.

— Лучше пошопимся и докупим, чего у нас еще нет.

— У нас только елки нет. А так, кажется, уже все есть, — и Дима не шутил. — Даже годовой запас подгузников, благодаря твоему беби-шауэру. Я не представляю, что еще может нам понадобиться… Лен, поехали куда-нибудь.? Ну хоть в Кармель, всего два с половиной часа. Чаек посмотрим, по арт-галереям прошвырнемся. Ты одуреешь в четырех стенах, а я уже одурел в офисе. Я хочу на природу. Если мы не уедем, то я точно сяду работать.

— Дим, в России еще не праздники.

— Лен, мне дела нет до России и твоего Стаса, вот честно. Американская почта отдыхает. И мы тоже должны отдохнуть.

Она смотрела на него с очередным вызовом.

— Лен, ты ничего не умеешь делать спокойно. Вечно в омут с головой. To магазин, теперь эти поставки…

— Дим, дружи я с головой, думаешь, я вышла бы за тебя замуж?

Он выпрямился. Этот выпад не первый. Но с последнего прошло больше года. И тогда она просто зашивалась с магазином и проклинала не только его с Америкой, но и всех собачников вместе взятых. Он перевел тогда все в шутку. Не хотелось воспринимать всерьез — ему казалось, что Лена довольна жизнью тут. Хотя бы ее комфортом, которого никогда не было бы у нее в Питере.

— Но ты же вышла…

Лена улыбнулась — кажется, она не станет развивать эту тему. Может, даже согласится на уикенд вне дома.

— А сейчас выйду в туалет, ладно?

Дима взял в руки альбом: здесь на фотографиях жена улыбалась. А на их общей с Санта-Клаусом, на которую он с трудом уговорил ее в торговом центре, улыбка вышла какой-то приклеенной. Надо послать фотки матери, чтобы прекратила пилить их за заранее купленные детские вещи. Здесь другая страна, другие традиции и никто не верит в сглаз. Наоборот девчонки собираются вместе и дурят на детскую тему — когда родится малыш, будет не до дури и не до покупок.

Дима отложил альбом и прошел в детскую. В кроватке яркие бортики с животными

— и все такое яркое из-за оранжевых занавесок: будто постоянно светит солнце. Нет, солнышко здесь пока не поселилось. Но его уже ждет и кресло-качалка и качели и баунсер и подушка с жирафами. Дима уселся на оттоман, куда следовало закидывать ноги, и уставился в окно: кусты слишком высокие, лучше их подстричь, чтобы не блокировали свет.

— Лена! — позвал Дима уже из кухни. — Ты свои сливки допивать будешь?

— Сам допивай. Я больше не пью витамины, — вернулась она в гостиную.

— У меня уже десять лишних паундов, и я не похудею в день родов.

— Я тоже не особо похудею! Завари мне чая.

— Поедем в Кармель?

— Это условие для получения чая? — Дима решил кивнуть. — Ну и черт с тобой! Поехали, ведь не отстанешь!

Скоро погода испортилась — вернее, наоборот наладилась, на высушенную землю пролились первые зимние дожди. Они добавили в жизнь Думовых еще больше воды. Физическую нагрузку в январе Алена по собственной инициативе свела к минимуму — в основном они с Димой по утрам плавали в бассейне, а вечером гуляли по району среди одноэтажных домиков. Всего пару раз сходили в горы. Было тяжело: живот вырос огромным, хотя последнее УЗИ показало, что плод средних размеров. Однако малыш был очень активным: Алена почти перестала спать. Дима тоже держался из последних сил за супружескую кровать.