— Если бы хоть годиком позже. У меня бы осталась ее копия…

— Ты думаешь, твоя жизнь была бы лучше?

— Не знаю. Она была бы просто другой. Девочка, у нас должна была родиться дочь. Уверен, у нее были бы Юлины зеленые глаза и льняные волосы. Это я настоял на ребенке, она еще хотела потянуть, закончить второе высшее. Дурак, если бы не беременность, то быть может…

Дима спрятал лицо в ладони, и Стоян понял, что тот плачет. Как хорошо, что между ними стол — иначе бы он поддался порыву и обнял его. Будь Дима женщиной, это бы сработало. С мужскими слезами сложнее.

Вдруг Дима резко вытер лицо ладонью и отчеканил:

— Врачи сказали, что именно беременность послужила толчком к активизации раковых клеток. Быть может, Юля и жила бы долго, если бы мы решили никогда не заводить детей. Это было мое дурацкое желание стать отцом. Мне кажется, ее мать думает так же.

Стоян тяжело выдохнул.

— Дима, тебе это только кажется. Как у вас говорят, знал бы где упасть…

Они распрощались и, закинув за плечи рюкзак с ноутбуком, Дима отправился по освещенной дорожке, через открытые еще летние ресторанчики, мимо пустого рынка к небольшому панельному дому. На втором этаже его ждала комната и пустая кровать. Хозяин спал и некого было спросить про оставленные в коридоре детские сандалики — видимо в его отсутствие заехали новые постояльцы. Обувка синяя, без цветочков. Только бы за стеной спал маленький мальчик! Дима рухнул на кровать и сразу уснул — то ли от стресса, то ли от выпитого.

Утром он поздоровался с отцом Стояна и, наскоро побрившись, убежал завтракать, чтобы не знакомиться с новыми жильцами. Завтракал он каждый день в одном и том же месте одним и тем же омлетом с овощами. По обе стороны раздолбанной дорожки стояли двухэтажные домики с садами. У каждого второго пристроена терраса-ресторанчик с четырьмя-шестью столиками. У его едальни стоял на приколе старый Жигуль без задних колес. Ржавый. И слезно просил превратиться в живописную рекламу или отправиться под пресс. У пляжа рестораны еще пустовали, но Диана оказалась на месте. Около нее крутились две русские девушки и о чем-то просили, но она стойко от них отбивалась. Почему русские? А вот как-то Дима в этом не сомневался, хотя пока видел только жесты и не слышал голосов. Когда же дошел до офиса, Диана уже вытолкала обеих вон и хотела закрыть дверь.

— Я успел!

Она впустила его в офис и шепнула:

— Это как раз подружки Елены. Порывались ехать со мной. Ну, пожелай мне удачи!

Он обнял ее и уселся за стол с ноутбуком, чтобы наконец-то поработать в человеческих условиях. Правда, пару раз приходилось отвлекаться на туристов и объяснять, что к Диане следует зайти после обеда. Однако она вернулась раньше, и выражение ее лица Диме не понравилось.

— Что случилось?

Он уже вытащил шнур и перенес ноутбук на кресло. Диана села за стол и уперлась локтями в покрывавшее его оргстекло.

— Где Лена?

Диана тяжело вздохнула.

— Лежит у себя в номере. А вечером собирается ехать на экскурсию.

— Она что, дура?

— Не дура, — с раздражением осадила его Диана, — а любопытная особа. Экскурсия заказана давно. Подружки едут, и она хочет посмотреть на танец на углях. Что делать? Все оплачено. Я не могу сказать, что мест нет, и не могу ее запереть.

— А перенести на другой день?

Ну хоть день отлежится.

— Она через четыре дня уезжает. Больше не будет экскурсий. В Стамбуле была, в садах тоже, и на мысе. Остались танцы. Ну, спаситель, спаси еще раз!

— Как? Связать ее? — усмехнулся Дима, и Диана поддержала его улыбку.

— Было бы неплохо. Жаль, мы не в Турции! Рядом с ней в автобусе как раз свободное место, а потом слово за слово, три девочки, прямо султан… Ты от нее ни на шаг. Ну всякое может случиться. Голова закружится, тошнить начнет…

— После вина из бочки.

— И никакого алкоголя! Ну, ты меня понял?

Дима тяжело вздохнул и покачал головой. Диана умоляюще на него посмотрела:

— Ну, пожалуйста! С меня бутылка ракии.

— Все, Диана, я в завязке. Я два года не пил, а с вами тут, как алкоголик какой-то! Хватит! Я и без ракии поеду. Для успокоения совести, так сказать.

И он вернулся за компьютер, который потом договорился забрать из ее номера. Диана решила пойти на таран и сходу заявила девушкам, что к ним приставляется охранник. Диме пришлось сделать непроницаемое лицо, хотя внутри все колотилось от протеста на такую прямоту. А когда Диана начала выдавать ему, будто постороннему, историю Елены, ему сделалось совсем не по себе — болезненная бледность у несчастной тут же сменилась пунцовой горячкой, и он поспешил протянуть ей руку и увести к автобусу.

— Станет плохо, скажешь, ладно? — сказал он, пропуская девушку к окну.

Подружки сели через проход. Дима всю дорогу ловил на себе их взгляды и уже ввинтил в кожу оба кольца.

— Почему у тебя два кольца? — спросила вдруг Елена, отвернувшись от окна.

— А потому что я вдовец.

— Ой, прости, — и она опять отвернулась к окну.

Непринужденный разговор завязался лишь за столом, когда он взял на себя роль официанта и принес всем девушкам по стаканчику вина, заполнив их из бочки с краником.

— Я не буду, — испуганно заявила Елена. — Мне нельзя!

Дима оставил стакан на столе.

— Один глоток можно. Это должно быть очень вкусно. Остальное для вида, то есть для тоста.

Поляну со столами окутывала темнота. Неподалеку разжигали угли. Устроитель попросил никого из присутствующих не повторять подобное дома, а если уж повторять, то иметь под боком машину «Скорой помощи».

Дима следил за лицом спасенной им девушки — фраза, которая должна была вызвать смех, всколыхнула иные чувства. Однако танец отвлек ее — Елена даже пару раз замерла от страха и пару раз улыбнулась. Хождение по углям Диму не особо интересовало — он видел и танцоров, и танцовщиц не первый раз и звал с собой Стояна, чтобы просто побыть среди людей. Сейчас его окружали аж целых три дамы, две из которых интересовались им не меньше, чем танцами. К собственной радости он понимал, что в их любопытстве нет и намека на флирт. Им обеим не давали покоя его кольца и безразличие к представлению, и в итоге он спрятал руки под стол и уставился на угли, считая минуты до конца дурацкой вылазки.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил он в автобусе, но Елена даже не оторвала от кресла головы.

— Устала.

На похоронный голос он решил усмехнуться:

— И надо было ехать?

— А где еще такое увидишь?

Она наконец повернула к нему голову, и Дима пожал плечами.

— А завтра спать или на пляж?

Он по-прежнему говорил с улыбкой, но лицо Елены сделалось каменным.

— Я больше на пляж не пойду.

— Ну вот те на! Ты для чего здесь? В море плавать! Ну хлебнула соленой воды… Так что теперь, все?

Она кивнула.

— Да, все. Это был первый и последний раз, когда я на море.

— Да ладно! Просто надо ходить плавать в отведенные для этого места в отведенное для этого время. Зачем утром пошла?

Ему действительно хотелось получить ответ на этот вопрос.

— Потому что хотелось нормально поплавать хоть раз, — понизила она голос, и Дима догадался, что дело в соседках.

Он кивнул, и дальше они говорили об истории Калиакры и том, что кофе на углях, которым поят за пять баксов несчастных туристов под мостом между Европой и Азией полная фигня. Про пляж они продолжили беседу уже в коридорах отеля.

— Мне реально было стыдно перед девчонками, что я могу только прыгать на волнах… Ну, а какое там плавать среди детей, а где глубоко, я боюсь. И где неглубоко теперь тоже.

Они остановились перед ее номером. Дима оперся рукой о косяк.

— Ты завтра давай отдыхай все же, а послезавтра пойдем на пляж вместе. Я тебя плавать поучу.

— А ты умеешь? Вытащить сможешь, если вдруг?

Дима видел, что она улыбается через силу.

— Ну… Так себе, конечно. Но вытащу, не бойся. Давай отдыхай. Если что, найдешь меня у Дианы в офисе. Вдруг уже завтра захочешь плавать.