— Мам, пока не забыл, — он вытащил пакетик, в котором лежал новый американский паспорт Лады.

Ему уже два года. Она второй раз посылала документы на обновление, находясь внутри страны. Это первый из трех паспортов, которым она собиралась воспользоваться. Алена сунула его в рюкзак и вытащила подарок.

— Папа так и сказал, когда я попросил его поменять царапанный экран. Мам, спасибо.

Но он не поцеловал уже. Просто взял коробочку с надкусанным яблоком, за которой Алена зашла в Эппл-стор, как только прилетела в Нью-Йорк. Самая навороченная модель, но пусть Думов-старший только рот откроет!

Думов-младший молчал. Из него слова надо было только клещами вытаскивать, но наконец он заговорил про монгольское иго, Ивана Грозного, реформы Петра, отмену крепостного права и даже убийство Николая Второго.

— А вы теперь из мировой истории только Россию проходите? — попыталась пошутить Алена, и Стефан тут же переключился на Китай и Англию.

— Стеф, давай не о школе, ладно? Давай про погоду?

Погода выпала на их долю отвратная. Холодная и с дождем.

— Мам, как ты там в своем Питере живешь? — прятался сын в капюшон и под зонт.

— Дома у нас тепло.

Но тут надо было гулять, и они чуть ли не через каждый метр заходили за горячим шоколадом.

— Застегнись. Твой папа меня убьет, если ты с соплями вернешься.

Алена сняла двойной номер и сейчас лежала без сна, вслушиваясь в звуки за стенкой — как пятнадцать лет назад в дыхание малыша. Только малыш не спал: он развлекался с новой игрушкой. Алена тяжело вздохнула. Что ж, его отец прав: она сама выбрала быть мамой с подарками, вместо мамы с борщами. И ее муж прав: назад пути нет, только вперед.

А впереди селфи на новый телефон сына на фоне Нью-Йоркского яблока в центре аэропорта. И потом ее одинокое на ее телефон на фоне уже маленького яблока с видами Финляндии, которые финны водрузили в американском аэропорту подле выхода на посадку к своим самолетам. Алена послала фото на телефон Лады и написала: «Скоро буду дома. Папу не доводить!»

КОНЕЦ