— Видишь ли, Адель, — не оправдал я ее чаяний, — что бы вы там не думали, но я действительно не собираюсь ни свергать Базиля, ни оставаться здесь внизу надолго. Так что, боюсь, ты не того фаворита выбрала. Разве что, с освобождением пленных действительно мог бы вам помочь.

Девица с недоумением и недоверием уставилась на меня. Похоже, она удивлена, что кто-то отказался от предложенной власти, пусть и небольшого размаха. Но я придал лицу самое честное выражение, которому всегда верили присяжные и судьи, и которое не подразумевало обман.

— Ну, что же, Джори, — искренне огорчилась она, — очень жаль. Я была бы счастлива находиться под твоим руководством. И все же, я по-прежнему хотела бы что-нибудь для тебя сделать. Вот только «зоопарк», уж прости, теперь открывать не рискну, Базиль очень наблюдательный. Сразу поймет, если у кого-то кровь пили. Но, может быть, ты выпьешь хотя бы моей?

Сейчас я очень нуждался в крови, поэтому, конечно же, не отказался воспользоваться подвернувшейся возможностью, а заодно и убедиться, что ее слова не пустой звук. Да и на будущее не стоит терять ее из вида, кто знает, может хитрая и ловкая девица когда-нибудь пригодится. У меня хватило сил подобраться к решетке и с огромным наслаждением погрузить свои клыки в запястье Адель. Я уже пробовал вампирскую кровь у Женевьев, но в этот раз почти совсем не было эротического подтекста, хотя и удовольствие я испытывал огромное. И вампирша, полуприкрыв глаза, похоже, тоже по-своему наслаждалась.

— Довольно, Адель, — прервался я со вздохом, хотя мне, конечно, необходимо еще много крови. — Будет слишком подозрительно, если ты вдруг обессилишь. Надолго я здесь все равно не задержусь, но на мою благодарность в будущем можешь рассчитывать.

Да и выглядеть слишком уж бодрым и цветущим, мне раньше времени тоже не стоило. Пусть мне не удалось полностью насытился, в эту ночь я неплохо выспался, невзирая на отсутствие элементарных удобств, миазмы и продолжающуюся капель.

Утром появился Базиль с «доставкой» газет.

— Свежие выпуски. Наслаждайся новостями. Надеюсь, они тебе действительно нужны.

— Спасибо, Базиль, — изобразил я на лице благодарность, и одновременно делая вид, что измучен до крайности. — Сейчас бы еще чашечку кофе, и было бы просто полное упоение.

— Ну ты и наглый тип, Джори! — присвистнул он. — Может, тебе еще кресло и сигару сюда доставить?

— И девочку посмазливей, — кивнул я.

Забросив прессу через решетку, он опять отправил людей на кухню, а сам остался рядом с камерой, наблюдая за моими действиями. Мне пришлось снова проявить свои артистические таланты, чтобы не показать ему, что я в неплохой форме. С видимым усилием повернувшись на бок, якобы, с большим трудом опершись на локоть, я развернул «Либерасьон».

Только волевое усилие удержало меня от того, чтобы резко не сесть. Я уже знал, что всего несколько дней назад Австро-Венгрия выдвинула Сербии заведомо невыполнимый ультиматум. И вот, самые последние события — двадцать восьмого июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну.

— Вот дьявол! — не выдержал я. — Базиль, ты сам-то хоть просмотрел новости на первых страницах?

— Нет, месье интеллигент, не интересуюсь, — фыркнул тот. — Все три года я здесь прекрасно обходился без газет. Меня не слишком беспокоит суета людишек там наверху. Лишь бы все разом не подохли от какой-нибудь чумы, а-то есть нечего будет.

— Австро-венгерская тяжёлая артиллерия начинает обстрел Белграда. Во французской армии прекращаются отпуска. Неужели ты не понимаешь, что теперь это будет расти, как снежный ком? Боюсь, большой войны уже не избежать, — не обращая внимания на его слова, просветил я. — И пусть мы теперь вампиры, разве от этого мы перестали быть французами?

Базиль, кажется, даже немного растерялся от моего натиска:

— Слушай, Джори, как тебе это удается? Ты же еле шевелишься, а держишься так, словно жажда тебя не беспокоит. У тебя все мысли сейчас только о крови должны быть, а ты газеты просишь, в политику вникаешь, рассуждаешь о патриотизме. Откуда такая стойкость и выдержка, тебе ведь и года вампирского нет?

В голосе главаря слышалось неприкрытое изумление и уважение. «Ну, конечно, так я сразу и раскрою свои секреты, — мысленно усмехнулся я. — Ты бы не удивлялся, если бы не потерял авторитет среди своих людей».

Впрочем, мне даже не было необходимости лукавить:

— У меня был замечательный учитель, причем его педагогические методы в корне отличались от твоих, хотя были куда действеннее и доходчивее.

— Дались тебе мои методы! — с досадой воскликнул Базиль. — То, что они не действуют на тебя, еще ни значит, что они не годны. На всех других отлично действовали. Давай лучше договоримся: тебе достаточно только признать, что ты был неправ, вмешавшись в обучение Ланса, и ты сразу же отсюда выйдешь и получишь вдоволь крови.

Ну, вот, как я и думал. Он уже почти уговаривает меня отсюда выйти. Но я ведь еще не получил сатисфакцию, так что пока озадачу его еще раз:

— Нет уж, Базиль, спасибо, — серьезно возразил я. — Поблажек мне не нужно, буду как все. Боюсь, неправым я себя не чувствую.

— Ты что, намерен терпеть, пока совсем не иссохнешь? — главарь, кажется, начал нервничать. — Хочешь доказать, что ты сильнее всех, да? Вот только едва ли голодный вампир может быть сильнее крови, и ты это все равно признаешь!

Ну, вот, кажется, все близится к кульминации и вот-вот разрешится. Распахнув обе решетки «зоопарка», взбешенный Базиль схватил первого попавшегося человека и потащил в сторону моей камеры. Уверенный в моей беспомощности, он без раздумий открыл ее и втолкнул мужчину внутрь. Решив проучить меня, дразня близостью и одновременно недосягаемостью крови, прокусив запястье жертвы, главарь наклонился, поднося окровавленную руку к моему рту. Несмотря на то, что я был уже не так безумно голоден, я все равно ощутил резкий прилив крови к глазам, а в деснах характерный зуд, но они не замутили мой рассудок и не помешали выполнить задуманное.

Удобного момента я упускать не стал. Вопреки ожиданиям главаря, я вовсе не впился в жертву, а сосредоточил все свои силы в одном рывке. Схватив Базиля за голову, я резким движением провернул ее вокруг шеи, услышав неприятный хруст сломанного позвонка.

Уложив поверженного противника на свое место, я забрал у него ключи и запер свою бывшую камеру. Потом с наслаждением напился крови и отвел ослабевшего человека на место. Мой план пока работал идеально.

После этого я терпеливо стал дожидаться, когда Базиль очнется. Сколько для убитого вампира требуется времени, чтобы ожить, я точно не знал, но предположил, что как раз успею ополоснуться и смыть хоть немного вонь соседства с «зоопарком» и свою же засохшую кровь по всему телу от массовых укусов.

Занявший мой бывший номер тюремщик, а ныне узник, не обладал моим ангельским терпением. Очнувшись и взревев, словно раненый медведь, он кинулся на решетку, сотрясая ее, осыпая меня проклятьями и в ярких красках, не стесняясь в выражениях, перечисляя, что сделает со мной, когда доберется.

— Видишь ли, в чем дело, — проговорил я, когда его поток немного утих. — Спустившись сюда, я вовсе не собирался конкурировать с тобой, и я действительно был не прочь на себе испытать все, через что проходят другие. Но это должно было быть моим решением. Подло напав со своими приспешниками, ты бросил мне вызов, вынудил сменить задачу, с которой я, как видишь, блестяще справился. Причем, заметь, мне не пришлось нападать целой стаей, а ведь ты сильнее. Поэтому теперь советую тебе запомнить мои уроки, — назидательно произнес я. — Первое: никогда не недооценивай своего противника, какой бы численный перевес у тебя не был; второе: никогда не пытайся унизить того, кто мог бы стать твоим другом. Если бы я действительно хотел сместить тебя, это было бы совсем не трудно, и я дам тебе убедиться в этом. Кстати, ты так громко орал, а эхо хорошо разносит звуки, почему до сих пор никто не пришел тебе на помощь? Они все так крепко спят после охоты? Или они предпочли не услышать, что происходит?