Странно, но богатая добыча не радовала, хотелось напиться до беспамятства. Чувствовал я всем нутром, что отныне удача навсегда отвернулась от «Эспиритуса». Дал зарок: если благополучно вернемся, больше в море ни ногой, но судьбу-то не обыграешь в кости. Ночью ветер стих, волнение улеглось, и в густом предрассветном тумане, словно вата окутавшем все вокруг, вахтенный не заметил другого судна, пока мы почти не столкнулись с «Эсмеральдой», как гласила надпись на борту.

Матрос заорал: «Полундра!»; выскочив из каюты, я приказал свистать всех наверх. Абордажная команда не встретила сопротивления торговой шхуны. Но не успели обрадоваться, предвкушая легкую поживу, которая сама пришла в руки, как вновь нехорошее предчувствие нахлынуло. Подозрительно тихо и спокойно было на «испанце», словно молчаливый призрак выступавшем в белесом мареве. Жутко стало, будто с «Летучим голландцем» встретились, а мои вооруженные до зубов головорезы, казалось, жертвы перед беззащитным противником. Словно почувствовав неладное, мы не спешили резать и кромсать неподвижно замерших на палубе испанцев, в тишине повисло тревожное ожидание.

В этот момент на палубе появились двое — мужчина и женщина. Светловолосые и кареглазые, молодые, одеты дорого и изысканно, явно аристократы, то же чувствовалось в правильной речи и манерах незнакомцев.

— Погляди, сестра, похоже, ты приглянулась Морскому царю, — усмехнулся кудрявый красавчик. — Он прислал тебе подарок, чтобы ты не жаловалась на скуку.

— Так чего мы ждем? — рассмеялась девушка. — Не оскорблять же Владыку глубин отказом.

Этот диалог выглядел очень странно, словно они не видят угрозы в пиратах, а, на самом деле, их забавляет происходящее. Последующие события полностью подтвердили догадку. Какое кровопролитие может удивить капера? Но в этот раз даже не сразу осознал, что вокруг творится настоящий ад. Мелькнули размытые тени, через считанные мгновения кровь залила палубу «Эсмеральды» и из нашей команды никого не осталось в живых. А молодой джентльмен уже орудовал на «Эсперитусе». Я не успел попрощаться с жизнью, лишь последними мыслями в голове бились проклятия дикаря, сбывающиеся на глазах.

— Дамианос! — окликнула красотка мужчину. — Оставь мне капитана. Будем надеяться, он почище этих трюмных крыс.

— Как пожелаешь, сестренка, — оторвавшись от шеи боцмана, закончив свой пир, лукаво улыбнулся тот, вытирая белоснежным платком окровавленные губы.

Предсказание сбылось в точности до безумия. «Эспиритус», ставший за долгие годы моим вторым домом, плавно пошел ко дну унося с собой богатство. Впервые я столкнулся с фактом полного равнодушия к сокровищам. Дьявольских хозяев шхуны не интересовали наши трюмы. Я же, чудом избежав участи соратников, оказался пленником Тамарис Ксандрийской, так звали девушку. Тогда же впервые увидел вампиров, узнал о существовании сверхъестественного, многое стало ясно и непонятно одновременно. Из моих людей не осталось никого, не пощадили они и наших пленников, за исключением, опять же, чернокожего парня. Уже не вызывало сомнений — это не простой человек. К нему даже проявили некоторое уважение, по крайней мере, в свободе он ограничен не был. Однако и я не мог назвать свой плен тяжким, никаких оков, бичей и темного трюма. Конечно, переживал гибель «Эспиритуса», да и многие из экипажа стали моими преданными друзьями, но смерть всегда ходила рядом, да и особо скорбеть не привык.

Не прельщала необходимость играть роль послушной игрушки своей мистической хозяйки, но это позволило выжить. Впрочем, требовала Тамарис не много: быть ее кавалером, ублажать в постели и развлекать их с братом в остальное время. Я не сталкивался с подобными женщинами. Властная и самоуверенная, порой она откровенно скучала. То казалась милой и доброй девушкой, то вела себя как вздорная пресыщенная стерва. Обожала слушать рассказы о моих приключениях, да и просто разные байки.

С братом ее, было гораздо проще и сложнее одновременно. Обо мне вспоминал, желая сыграть в шахматы, где я прежде не знал себе равных. В разговоре он был вежлив, внимателен к собеседнику, к тому же, сам прекрасный рассказчик. Тем не менее, помня о кровавой бойне и нутром чуя опасность, я прекрасно понимал, что одно неосторожное слово, и тут же разделю участь своей команды. Никогда не был трусом, иначе не стал бы капитаном флибустьеров. А тут, испытывая животный ужас от одного пристального взгляда холеного красавчика, старался пореже попадаться ему на глаза.

Тем не менее, ничто не мешало мне наблюдать, потому как необычные аристократы вызывали огромный интерес и любопытство своей невероятной сущностью и таинственностью. Прежде всего, обратил внимание, что у «Эсмеральды» нет конкретной цели и направления. Мы бороздили просторы Атлантики, ловя попутный ветер, делая кратковременные остановки на островах, пополняя запасы, дни проходили, но ничего не менялось. Ловя обрывки случайных разговоров или споров между близнецами, сделал вывод, что единственной целью у шхуны было просто оставаться в море. Что послужило тому причиной?

В безмятежные минуты расслабленности после страстных игр, Тамарис иногда делилась своими воспоминаниями о прошлом, сообщая такие невероятные сведения, что дух захватывало. Например, утверждала, что лично присутствовала на казни Орлеанской Девы в Руане в 1431 году.

— Вероятно, это был единственный случай, когда на костре сгорела настоящая ведьма, — посмеиваясь, говорила вампирша. — Глупость в том, что бедняжка сама не знала об этом, принимая магический дар за божественные голоса в голове.

Дамианос вспоминал великие войны и сражения, коими изобиловала древняя история, экзотические страны, где им довелось побывать, других знаменитых личностей, с кем имели знакомство, или просто свидетелями каких событий являлись Ксандрийские за минувшие века.

Так от кого же скрывались столь могущественные существа в открытом океане? Что заставляло девушку скучать среди грубых моряков, а молодого джентльмена терпеливо ждать и бездействовать? Неужели на Земле существует сила, способная повергнуть в страх тех, кто, неуязвим ни для врага, ни для времени?

Ответов, разумеется, не получил, а вскоре закончилось и мое путешествие. «Эсмеральда» бросила якорь на рейде Гаваны, я оказался на Кубе, принадлежавшей в те времена испанцам, нашим врагам. Но для Ксандрийских это ничего не значило. Они вели себя словно олимпийские боги, спустившиеся на землю, лишний раз подтверждая свою исключительность.

За это время Тамарис ко мне привязалась, словно к новой игрушке, не успевшей надоесть. Девчонка, конечно, была хорошенькая, и в постели огонь, но я вовсе не собирался волочиться у ее ног, успешно притворяясь покорным, выжидал момента. Не ускользнуло, что Дамианос снисходительно-насмешливо относился к ее развлечениям, но лишь до поры, пока не начали они перерастать в нечто постоянное и глубокое. А также понял, что добром это для меня не кончится, рано или поздно этот монстр меня убьет забавы ради, развеивая минуту скуки или назло сестре. Не переставая ломать голову, как сохранить себе жизнь, продумывал варианты побега. Но однажды, когда мы с Дамианосом расположились на палубе за сложнейшей шахматной задачей, он вдруг, хитро прищурившись, отвлек меня от игры странным вопросом:

— Дональд, ты не хотел бы стать одним из нас? Мы оценили тебя, каждый по своему, разумеется. Но если для Тамарис ты развлечение, то я подбираю себе надежных и проверенных соратников. Подумай, вечность дает безграничные перспективы.

Что я мог ответить? Скорость, ловкость, неутомимость и, главное, неуязвимость вампиров — это очень заманчиво. А вот подчиняться женщине, пусть и красивой, быть безвольной подстилкой мне претило с каждым днем все больше. Ну а то, что они пили кровь, едва ли смутило бы корсара, который немало ее пролил, причем без всякой пользы. Вопросы морали, религии или эстетики, по сути, пустой звук для прожженного моряка. Думаю, я согласился даже раньше, чем он озвучил предложение.

Ухмыляясь, словно и не сомневался в моем решении, Дамианос аккуратно прокусил себе запястье, и струйка густой темной крови потекла в бокал. Даже не поморщившись, словно употреблял это регулярно, под его изучающим взглядом я одним глотком выпил приторно-солоноватую жидкость.