— Не вынуждай меня быть с тобой грубым, — возмутился я. — Или нравится именно это?

Я нанес еще несколько энергичных увесистых шлепков, подрумянив ее аппетитные половинки, пока она вдруг не заерзала, явно готовая к полной капитуляции и о побеге уже не помышлявшая. Поскольку раздражение при виде подпрыгивающих горячих на ощупь прелестей, давно уже переросло в еле сдерживаемое возбуждение, приподняв и развернув, насадил ее на себя, и вскоре девушка выгнулась дугой в моих руках.

— А теперь стриптиз! — вновь настойчиво потребовал я, едва дав одурманенной девице отдышаться.

Не знаю, почему так уперся, может быть, сказывался некоторый избыток алкоголя, сдобренный возмущением от препирательств, но я не собирался отказываться от своих желаний, тем более, всегда щедро за них расплачивался. Поставил пластинку на граммофон, и по комнате разлилась медленная музыка. Нимфа не стала больше возражать, и с какой-то странной решимостью, принялась медленно расстегивать свои пуговички, плавно вращая бедрами, касаясь меня своим пышным бюстом.

— Другой разговор, — одобрительно покивал я, заправляясь коньяком, пока она услаждала мой взор, извиваясь, как гаремная одалиска.

Округлые упругие полушария Бри до сих пор призывно сохраняли на себе яркие следы интенсивного воздействия моей ладони. Наблюдая за ее телодвижениями, я обдумывал следующий этап взаимодействия, когда с улицы послышались веселый смех приятеля и женское хихиканье.

— Вот и Матис! — удовлетворенно воскликнул я. — Его только за смертью посылать! Начинается настоящее веселье.

Тем временем с девушкой произошли еще более странные изменения. Смертельно побледнев и схватив одежду, она жалобно посмотрела на меня:

— Джори, я умоляю, позволь мне уйти, — она была по-настоящему испугана.

— Снова капризы? Мало я тебя наказал? — Надо узнать у Матиса, что за бордель он откопал, навещу хозяйку, посоветую тщательнее подбирать сотрудниц.

Виданное ли дело, на ее глаза навернулись слезы! Да что же такое происходит?!

— Прости меня, я не та, за кого ты меня принял, — заикаясь, лихорадочно заговорила Бри.

Если вдуматься, то не удивительно. Столь непрофессиональных профурсеток мне еще видеть не доводилось.

— И кто же ты? — резонный вопрос.

— Невеста Матиса Бриджит, — ответила она, густо краснея и вздрагивая.

Я ошарашенно присвистнул. Захотелось одновременно грязно выругаться, чего, разумеется, никогда не позволял при женщинах, и расхохотаться:

— Ну и как это объяснить? Положим, я мог ошибиться, ждал, сама понимаешь кого. А как же ты? — признаюсь, забавлялся ситуацией.

— Хотела бы я сама себе это объяснить, — убитым голосом ответила новоявленная невеста. — Вначале, разумеется, не собиралась делать ничего такого, я хотела позвонить Матису, уточнить детали предстоящей свадьбы. Но телефон не работал. А тут, вместо моего жениха ты дверь открыл. И…, и я… Ну, в общем, я растерялась совсем.

Я ей верил, женщины не в первый раз говорят подобное, что поделать, если произвожу на некоторых представительниц эффект удава для кролика.

— Так что же не объяснила сразу? — попенял ей я, — Спокойно отказала бы, раз не планировала измену. Я тоже вовсе не стремился ставить палки в колеса приятелю, ты и меня подвела, понимаешь?

— Да как же отказать было возможно, когда ты ТАК на меня посмотрел? — всплеснула руками совершенно поникшая девушка. — Да я едва имя свое вспомнить смогла. Ну, а когда поняла, что передо мной сам знаменитый Джори, известный как лучший любовник Парижа, от знакомства с которым Матис меня старательно оберегал, то уж тем более почувствовала, что совсем пропала. Но ведь если жених сейчас увидит меня здесь в таком виде, свадьбе конец, — в отчаянии запричитала Бриджит, дрожа как осиновый лист.

Конечно, девчонка бестолковая, но и я хорош гусь, своей вины не умаляю. Выпутываться придется вместе. Приятель пьет вербену по настоянию дяди-префекта, так что внушение отпадает.

Внимательно оглядев комнату, понял, что спрятаться негде. Квартира просторная, но совершенно не загромождена мебелью. Скатерть на столе не достает до пола. Даже портьеры на окнах не послужат укрытием. В гардеробную Матис может заглянуть, как и ванную. По щекам неверной невесты уже ручьями текли слезы, поскольку, судя по звуку, приятель действительно в эту минуту с трудом попадал ключом в замочную скважину. Время уходило. И тут взгляд упал на вентиляционную решетку под потолком. Дом старой постройки, высокие потолки и каналы для коммуникаций довольно больших размеров. Похоже, другого выхода нет. Подпрыгнув, я сорвал решетку, подхватив Бриджит, лихорадочно прижимающую свое тряпье к груди, втолкнул ее в трубу отдушины.

— Полезай, — поторапливал ее, слегка застрявшую в районе таза, не отказав себе в удовольствии, пару мгновений полюбоваться этим зрелищем.

Обреченно не сопротивляясь, она ужом скользнула внутрь. Я успел до появления Матиса вернуть решетку на место, шепнув напоследок Бри, чтобы сидела тихо как мышь, когда ее жених будет, в свою очередь, вполне заслуженно получать удовольствие.

Хорошо, что приятель не обладал таким слухом как я, и не слышал учащенный пульс и сердцебиение несчастной невесты, пока уже настоящие профессионалки стонали в экстазе или радостно повизгивали во время продолжительных бурных игрищ. Лишь поздней ночью сломленный алкоголем и полностью выжатый блудницами Матис, наконец, крепко заснул, слегка похрапывая. Рассчитавшись с проститутками и выставив их за дверь, выпустил заложницу собственной глупости на волю. Проведя несколько часов замурованной в тесной трубе, не имея возможности даже повернуться, она на ногах не держалась, буквально занемев. В довершение картины девушку покрывала налипшая паутина и пыль, почти le lutin, или, как их еще называют, домовой. Зрелище комичное, но, не желая обижать и без того разнесчастную девицу, вместо этого галантно предложил доставить ее домой.

Забравшись в автомобиль, Бри всю дорогу обиженно хлюпала носом, очевидно вспоминая, как веселился ее нареченный, в то время, когда она стиснутая в холодной грязной трубе, составляла компанию паукам. Я не оставил бы в подобной ситуации бедняжку без утешения и, не спрашивая ее мнения, повез к себе в холостяцкую квартиру.

Порозовевшей и немного пришедшей в себя, после горячего душа страдалице я сделал расслабляющий массаж, чтобы привести в порядок ее затекшие конечности, а потом продолжил примерно с того места, где Матис нас прервал, к обоюдному удовольствию провел полезный и приятный курс внутреннего массажа. Солнце уже высоко поднялось над парижскими крышами. Пребывая в нирване, а также чувствуя себя полностью отомщенной и поквитавшейся с женихом за услышанное и пережитое, исчерпав все силы и возможности, Бриджит погрузилась в глубокий сон. С ухмылкой прокрутив в уме события прошедшего дня, и я позволил себе подремать.

В следующий раз встретился с Бриджит уже на свадьбе Матиса, когда он, без меры гордый, официально представил свою жену — мадам Бриджит Катри. Вежливо поцеловав руку новоиспеченной мадам, лукаво подмигнув, я показал глазами под потолок, где красовалась вентиляционная решетка, заставив новобрачную вновь густо покраснеть и стыдливо опустить глазки.

Вынырнув из воспоминаний о прошедших девяти годах, вновь оказавшись в уютной гостиной родного дома, захотелось подвести некоторый итог, провести черту, граничащую прошлое и будущее. Безусловно, я многого добился за это время, прошел огромный непростой путь, но не лукавя признавал, что многое и потерял. На сегодняшний день чувствовал себя практически прежним, тем, уходящим на войну, полным надежд, планов, с желанием смотрящим вперед. Но в придачу накопил изрядный багаж бесценного опыта, открыв в себе новые качества, определил возможные горизонты.

Посмотрев на дремлющего отца, его спокойное, почти безмятежное лицо, я тепло улыбнулся. Стоит ли говорить, что всем этим я обязан старику? Подарив жизнь, воспитание, образование, Гаэтан и по сей день не прекращает заботиться о сыне, лишь благодаря ему я вернул себя, и будущее не померкло, не погрузилось в беспросветную ночь, смог сохранить человечность.