Прошедшие годы не принесли успеха ни одной из противоборствующих сторон, при том, что и та и другая имели огромные потери. Однако США, наконец, приняли решение вступить в войну, и к прошлой осени во Францию прибыла первая американская дивизия. Когда же все думали, что перевес вот-вот окажется на нашей стороне, в это решающее, переломное время, другая союзница нас оставила.
В России произошла февральская революция, а затем октябрьский переворот. В результате, из-за сложнейшей внутренней обстановки, будучи менее других заинтересованным в продолжении боевых действий, большевистское правительство предложило странам Антанты начать мирные переговоры с Германией. Конечно же, обескровленная Франция никоим образом не могла на это пойти, ведь сейчас это означало еще более позорное поражение, чем в прошлой войне и новые потери, как территориальные, так и материальные. Не поддержали предложение и другие союзники, требуя выполнений договора 1914 года. И тогда Россия самостоятельно приступила к сепаратным переговорам с немцами, что привело к заключению позорного и крайне невыгодного для нее Брестского мира.
Это позволило находившимся в 1917 году на грани поражения Германии, и ее союзникам, не только продолжить боевые действия, но и дало им шанс на победу, позволив сосредоточить силы против войск Антанты на западе, перебросив с восточного фронта более полумиллиона человек. В результате, в марте этого года немцы начали крупное наступление. Им удалось прорвать нашу оборону и значительно продвинуться вглубь страны. Тем не менее, вместе с американскими войсками нам удалось остановить врага на подступах к Парижу. Однако неприятель вскоре новое наступление, и в мае вышел к реке Марна. Именно там Жофроа и был захвачен, а потом перевезен к Йоханесу, где пробыл всего несколько дней, так что информация у него оказалась достаточно свежей.
С обстановкой понятно. Теперь следовало сориентироваться на местности, а также позаботиться о нормальной одежде взамен полуистлевшего тюремного тряпья. Поэтому, как только стемнело, я отправился на разведку. Маркоса, не владевшего немецким, оставил с оборотнями, мне вообще мешала эта обуза, бесполезный тормозящий прицеп, но до поры решил не избавляться от них. Выбравшись из леса, вышел на проселочную дорогу, приведшую к деревне с чистыми ухоженными двориками и аккуратными белыми домами под черепичными крышами и цветочными палисадниками. Идиллическая картина мирного сна и чистой совести поганых бошей, у которых буквально под боком творятся немыслимые бесчинства, вызвала очередной приступ неконтролируемого бешенства.
Заспанный престарелый немец в ночном колпаке, зевая и ворча, приоткрыл на требовательный стук верхнюю часть двери, но, тут же, испуганно поняв, что это не сосед, попытался ее захлопнуть. Конечно же, я не позволил, и, поймав ошарашенный взгляд, быстро проговорил слова внушения. Получив приглашение войти, прошел в хозяйскую спальню. На прикроватной тумбочке стояли две фотографии мужчин в солдатской форме, очевидно, сыновей хозяев. Злорадно ухмыляясь, включил свет для пущей эффектности, запретив пруссакам кричать и поднимать шум, а после, неторопливо с удовольствием напился крови пожилого крестьянина, в то время как пышнотелая, заплывшая жиром фрау, молча разевала рот, словно рыба на суше. Наслаждаясь неописуемым ужасом в ее вытаращенных глазах, я отбросил труп в сторону и приступил к допросу.
Как я узнал от дрожащей, словно студень, немки, деревня располагалась неподалеку от Грайфсвальда в Мекленбурге. Значит, мое узилище находилось в Пруссии, противоположной от Франции части Германии, а авианалет, скорее всего, совершила союзная Великобритания. Впрочем, пока спешить некуда, в мои планы не входит покидать «гостеприимную» страну так скоро. Я был сыт, а толстая фрау не вызывала особого аппетита, поэтому я попросту придушил ее, ощутив последнюю судорогу, пробежавшую по ее телу. Но, вопреки ожиданиям, убийство этих пруссаков не принесло ни удовлетворения, ни облегчения разъедающей нутро ярости. Это не те, кого хочу заставить захлебываться мучительной болью. Осознав это, вновь затрясся нетерпеливой жаждой расправы.
Но тут на пороге комнаты, зажав в правой руке большой нож, возник молодой мужчина в пижаме. Один из тех, чей портрет в форме я заметил на тумбе. Второй рукой он опирался на костыль, а левая штанина пуста и свободно свисала. Наверняка, какой-то француз немного промахнулся. Добить калеку было, наверное, даже милосердно, тем более, что теперь он еще и осиротел, но я вспомнил о Маркосе. Интересно, если мексиканец достаточно оголодает, будет ли так добродушен с нашим волчьим балластом? Мысль рассмешила меня, зато злой смех изрядно напугал и без того ошарашенного немца. Пара слов внушения, и он, полный ужаса, отчаяния, боли и ненависти, взирал на мертвых родителей, отложив в сторону нож, пока я выбирал себе подходящий дорожный костюм из его гардероба.
Во дворе обнаружил фермерский пикап, не замеченный ранее, в достаточно приличном состоянии. Погрузив в автомобиль вещи для оборотней и Маркоса, а также продукты и кое-какие лекарства, приказал немцу сесть в машину и направил ее в сторону нашего временного убежища.
Астор обработал рану и забинтовал голову Жофроа, то и дело впадавшему в беспамятство, и, разместившись в автомобиле, оставленном у дороги, двинулись в путь уже с удобством. Недопитому Маркосом инвалиду внушили, что по возвращении в деревню он должен поджечь дом с мертвыми родителями и сдаться в полицию, объяснив свои действия посттравматическим помешательством. Таким образом, меня вовсе и не было в той деревне. Пикап бодро бежал по пустынной дороге мимо аккуратных квадратов полей и лесополос за обочиной. Фары мы не включали, не выдавая своего присутствия возможным недругам. Похоже, немцы не слишком большие любители ночных прогулок, мы не встретили ни души. Однако, не теряя бдительности, каждый раз перед поворотом останавливался и проверял путь впереди. Вновь попасть в ловушку не входило в мои планы.
Астор объяснил, как нас пленили в тот злополучный день — среди «патрульных» оказался ведьмак, почувствовавший во мне вампира, когда случайно коснулся ладони, принимая документы. Ну а дальше все просто. Их любимое заклинание против кровопийц, выжигающее мозг адской болью, полная дезориентация, и вампир тепленький, бери хоть голыми руками.
Кто знает, была ли объявлена тревога после нашего побега и не приставлены ли в помощь патрулям другие ведьмаки? Риск в нашем положении ничем не оправдан. Хоть и глубокий тыл, но я уже уяснил, что боши полны мерзких сюрпризов.
Интуиция не подвела. В свою очередь, вернувшийся из-за поворота Маркос, сообщил, что на дороге застава — грузовик перегородивший путь и несколько вооруженных человек в форме. С обычным постом проблем бы не возникло. Но как убедиться, что эти ждут не нас? Разрушенный объект не так далеко, за сутки о побеге нескольких секретных заключенных могли узнать и среагировать соответственно.
Вдвоем с мексиканцем быстро перетащили автомобиль через кювет и устремились через поле по бездорожью к чернеющим впереди холмам. Удачно, что помимо полного бака, хозяйственный и предусмотрительный немец держал в багажнике большую канистру бензина. Не зная местных дорог, мы основательно заблудились, забравшись в болото и едва не завязнув. Вот-вот взойдет солнце, а вокруг ни одного подходящего укрытия. К тому же, за нами тянулся четкий след из примятой травы. Нужно было выбираться хотя бы на грунтовую дорогу. Выбора не оставалось. Поменявшись местами с Астором и Жофроа, мы с Маркосом перебрались на задние сиденья и, кое-как устроившись, с головой укрылись брезентом. Трясясь на ухабах, скрючившись в таком неудобном положении, снова раздраженно подумал, что пора избавляться от надоевших попутчиков. Одному мне будет гораздо проще и безопаснее выполнить задуманное.
Горючее было почти на нуле, когда водитель объявил, что впереди ферма. Куда бы нас не занесло, ситуация не располагало к выбору. Поэтому хозяева сей уединенной обители в любом случае не избегнут нашего визита. Удача улыбалась, начал накрапывать дождь, солнце надолго исчезло за пеленой облаков, и все смогли выбраться из пикапа. Астор не ошибся, это оказалось целое фермерское хозяйство: добротный коровник, свинарник, внушительный птичий двор, ухоженные поля.
