Зеленый сигнал светофора предупредительно замигал, и нога машинально утопила педаль газа в пол. Стиснув зубы, я неслась вперед и проскочила пешеходный переход в тот момент, когда желтый переключился на красный сигнал, ошибочно решив, что оставила Бена позади. Не успела перевести дух, как послышался рев двигателя, как у гоночного болида. Я лишь посмотрела в зеркало, и внутри все перевернулось: он догнал меня. Не успела моргнуть, как Шерман резко вывернул руль. Скрежет металла, и меня бросило влево. Ударившись головой об дверь, я вскрикнула, но руль не выпустила. Машину занесло на бордюр, дно царапали ветви кустарников, живой изгородью тянувшихся вдоль дороги. Прохожие разбегались с воплями почти из-под колес. Я приближалась к фонарному столбу. Столкновение казалось неизбежным, но мне все же удалось вновь выехать на магистраль, никого не задавив. Подпрыгнув, машина съехала с бордюра и плавно покатила, но мимолетная радость маленькой победы длилась недолго - Бен поравнялся со мной. Увидев его в окно, я успела лишь испуганно пискнуть. Мы встретились взглядами, по спине пронеслась дрожь, и он вновь вывернул руль. Мы впритирку ползли мимо закусочных и торговых рядов, распугивая пешеходов. День клонился к обеду, и улица кишела людьми, стремящимися быстро набить желудок и вернуться к работе. Бен плавно притормозил, подался назад, царапая правую дверь моей машины. Я взвизгнула, заглушив скрежет металла, от которого уже звенело в голове. И газанул, сминая ее и толкая меня на бордюр. Левое колесо подпрыгнуло, автомобиль вильнул и соскочил на дорогу. Меня повело - я ударила Бена в крыло, разбила ему фару. Он холодно рассмеялся, вырываясь вперед, проносясь мимо молочной и кондитерской. И улица оборвалась, замелькали далекие крыши, золотые шапки деревьев.
Шерман набирал скорость. Я отвлеклась на него и не успела ударить по тормозам. Прижав к каменному забору старого кладбища, он протащил меня до ворот. От любимой машинки мало, что осталось. Теперь красная спортивная модель больше походила на смятую консервную банку из-под газировки. В ушах гудело от шума крови, я не слышала ни собственного дыхания, ни пульса, только скрежет металла о каменную изгородь. Оставалось совсем немного, и, готовясь к маневру, я сдавила руль, так, что костяшки побелели. Забор закончился, наши машины одновременно подпрыгнули, угодив колесами на поросшую травой ограду. Едва ощутив покрышками асфальт, я выкрутила руль и врезалась Бену в левую дверь. По инерции его машину отбросило, и драгоценные секунды он потратил на то, чтобы не въехать в витрину придорожного магазина.
По щекам бежали слезы. Они обжигали, но я их не замечала. Мчалась, не разбирая дороги, захлебываясь рыданиями. Бен не оставлял попыток протаранить мою машину. Через несколько минут погони я неожиданно осознала, что ничего не чувствую - ни страха, ни сожаления, ни желания жить. Лишь тупая боль в груди затрудняла дыхание, словно сердце отбивало последние аккорды. Я даже не заметила, как на полном ходу влетела в металлические ворота. Грохот цепей по крыше авто отрезвил, и я посмотрела в зеркало - Бен не отставал. Вцепился в жертву, словно лев в добычу, и не хотел отпускать. А ведь мы могли бы попробовать договориться.... С бэлмортом, как же! Оплакивая разбитое сердце, я не желала мириться с уготованной мне участью. Печален итог, что-то умерло во мне, хотя Шерман еще до меня не добрался. Но сдаваться я не планировала.
Покатив по гравию, который летел из-под колес, осыпал дождем машину и стучал в окна, я немного сбавила скорость. Машина Бена оказалась капризной штучкой и завиляла на ухабах, когда кончился гравий. Я знала это место - заброшенная лодочная станция, затерявшаяся в густом лесу. Где-то недалеко пробегала широкая река, но из-за густой растительности ее не было видно. В воздухе витал запах сырости и мха
Зазевавшись, я подпустила Шермана слишком близко, а когда опомнилась, руки сами собой вывернули руль. Ударив в бок, я столкнула его автомобиль с дороги в глубокий кювет. Он взмыл вверх - в зеркало дальнего вида было видно, как, врезавшись носом в землю, тачка два раза перевернулась прежде, чем рухнуть и замереть. Колеса еще крутились, а Бен уже выбил ногой дверь и выбрался из дымящейся машины. По его лбу стекала кровь, в глазах горел ледяной огонь, а руки сжимались в кулаки. Он двигался агрессивно и целеустремленно, а потом перешел на бег, но я успела скрыться за поворотом.
Стройные ряды старых сосен, густые, пышные кусты, не успевшие сбросить листву, заслоняли обзор, но это было уже не важно. Проехав еще немного, я решила свернуть на поросшую кривую дорожку, но в тот самый миг в машину влетело что-то тяжелое. Меня отбросило влево, и, ударившись головой, я вскрикнула. Автомобиль налетел на ствол дерева. Дверь с моей стороны вдавило вовнутрь салона, а справа машину сминал, как фольгу, сгусток черного дыма. Медленно, но верно, Бен зажимал меня, и когда ногам стало тесно, я подняла их на сиденье. Отпустив руль, еще раз посмотрела на клубящуюся, искрящуюся тьму за окном и обратилась в дым. Рванув вперед, пробила лобовое стекло и взмыла вверх. В воздухе было еще меньше шансов спастись, но нужно было сделать хоть что-то. Пролетая над верхушками деревьев, задевая пышную хвою, я пронеслась над тропинкой, на которую собиралась свернуть, и опустилась вниз. Промчалась над землей, слилась с ветром, скользнула между стволами, разметав высокую траву, и вновь взмыла вверх. Легкие заполнял влажный теплый воздух - совсем близко протекала река. Запах хвои и мха наполнял легкие. Я растревожила притихших птиц, случайно коснувшись ветвей. Испуганно порхая крыльями и возмущенно щебеча, они разлетелись в стороны. Стиснув от досады зубы, я заставила себя лететь еще быстрее, и поднялась над лесом. Ледяной воздух хлестал по лицу, и вдруг повеяло гарью. Бен догнал меня. Бросившись камнем вниз, я снизилась почти до самой земли, но в последний миг изменила угол полета и понеслась над поляной. Здесь, среди старых деревьев и темных кустарников, царил зеленый полумрак, и чем глубже я пробиралась в лес, тем темнее становилось. Когда показался угол деревянного строения, лес и вовсе стал дремучим, словно сюда никогда не проникали солнечные лучи.
Обогнув вековой дуб, я резко повернула вправо и натолкнулась на столб черного дыма. Меня отбросило, я ударилась об ствол. Всхлипнув, шлепнулась сгустком белой дымки на траву, хватая воздух ртом. В темноте, среди часто стоящих деревьев, сложно было избежать столкновения. Идущий по пятам Бен не давал шанса вырваться. Он навис надо мной, медленно подплыв и загородив последние лучи света, поблескивающие над верхушками старых елей. Подняв осторожно голову, я посмотрела на переливающееся, мерцающее черное облако, от которого невыносимо несло гарью. От Бена всегда пахло свежестью и легким ненавязчивым одеколоном, но теперь все изменилось. Странно было смотреть на бэлморта и осознавать, что знаешь его истинное лицо. К чему кривить душой, я давно догадывалась, кем Бен являлся на самом деле. Замечала странности, от которых волосы встали бы дыбом у кого-то другого, чувствовала сердцем, что он не такой, как все. Не настолько, конечно, но все же отличался от тех, кого знала. Догадывалась об опасности, но разве можно отказаться от острых ощущений, когда испытываешь их рядом с милым сердцу мужчиной? Можно было бы остаться с Лукасом, прожить безмятежную, обеспеченную жизнь. Он окружил бы меня любовью и заботой, чего я никогда не смогла бы дать ему взамен. Необычное яркое, свежее ощущение с нотками остроты и тревоги, наполненное новыми впечатлениями, адреналином, рядом с загадочным мужчиной, гораздо приятнее скучной, однообразной, но спокойной сладости бытия с человеком, к которому не испытываешь особых чувств. Насыщенный вкус всегда приятнее пресного и привычного, пусть даже дорогого сердцу букета. Рядом с Беном я узнала, каково быть влюбленной, заливаться краской от случайного взгляда и покрываться мурашками от одной мысли о прикосновении. Мы стали близки, и это не могло померещиться. Он действительно тянулся ко мне. И поэтому в голове как-то не укладывалось - бэлморт, помогающий мне и не раз спасавший жизнь!? Неоднократно вытаскивающий из передряг и подставляющий свою спину под удар.... Он не притворялся и не играл роли, улыбался искренне - я чувствовала. Потому что понятия не имел, что я - его будущая цель. В эту минуту сердце разрывалось на части, душа обливалась слезами, но не из-за страха перед приближающейся ужасной смертью, а из-за горького разочарования. Я наивно полагала, что у нас может что-то получиться....
