-Наверно, у меня аллергия на твою стряпню,- съязвила я, ворочая тяжелым, непослушным языком, но Мишель не обратила внимания. Ее волновала моя безопасность, а не неожиданно проснувшаяся дерзость и чувство юмора.

-Запомни: невидимая не значит бестелесная! Если ты не заметишь машину, она все равно тебя собьет. Ты поняла, о чем я?

-Хватит говорить со мной, как со слабоумной девочкой!- проворчала я.- Все ясно: нужно обходить предметы, заходить в двери, а не пытаться просочиться сквозь стену. Я справлюсь.

 Вновь оглядев меня с ног до головы, Мишель обреченно кивнула и тяжело вздохнула. И только после этих демонстративных проявлений тревоги, убрала руку с моего плеча. Открыв дверь, я поплыла по коридору к своей комнате. Надела черные джинсы, темно-синий пуловер с глубоким вырезом, натянула узкие сапоги на низком каблуке и накинула черный тренчкот. Его карманы набила необходимыми мелочами, незаменимыми в нелегком деле взлома чужого жилья. Подивившись своей виртуозности в состоянии крайней заторможенности, я, довольная, пошагала к лестнице, уже гораздо тверже чувствуя землю под ногами. Мишель смотрела с опаской на мои телодвижения, когда я, гордо задрав нос и высоко поднимая ноги, спускалась по ступеням. Удачно миновав лестницу, я оказалась на первом этаже и с чувством еще большей гордости за себя, посеменила к выходу, оставив позади сестру, свесившуюся через перила.

Дверь позади не успела захлопнуться, как передо мной взвился пестрый вихрь листвы, застилавшей ажурным ковром подъездную дорожку. От неожиданности перехватило дыхание. Когда голова прояснилась, и стало легче дышать, я осмотрелась. Улица выглядела необитаемой - ни прохожих, ни машин, только безликие дома, похожие на пустые морские раковины. Облака размазались по небу воздушной пеной. Казалось, они стояли на месте. Ветер затрепетал в волосах запутавшейся бабочкой. Удостоверившись в том, что окна соседних домов задернуты шторами, и за ними нет признаков жизни, я направилась к дому Саммер. От него исходил звук, похожий на сквозняк, и с каждым шагом он нарастал, надрывно завывая. Душу выворачивало наизнанку - так ревет бездна, затягивающая жертву в безжизненную тьму. И имя тому звуку - магия смерти. Что бы ни говорили копы, мою соседку убил бэлморт - только он мог оставить настолько жуткий шрам на ауре дома. И он никогда не затянется. След силы, как клеймо: его не смыть и не изгнать никакими заклятиями. Это знали мы, но не люди, и недобросовестные агенты по недвижимости продавали несведущим смертным дом, в котором когда-то был убит маг. Отсюда полтергейст и сказочная невезуха в жизни хозяев, про которую снимали фильмы ужасов кинорежиссеры, высасывая недостающие подробности из пальца. И зарабатывали предприимчивые экстрасенсы, не брезгующие поживиться на чужом несчастье.

  Желтая полицейская лента, опоясывающая всю территорию дома, устрашающе шелестела и колыхалась на ветру. Я остановилась перед калиткой, испытав первый укол страха от леденящего душу ощущения недавней смерти, и поежилась. Растерев плечи ладонями, глубоко вдохнула и собралась с духом. Пора! Достав из карманов кожаные перчатки, надела их и, просунув руку между кольями забора, потянула за щеколду. Замок калитки сдался без боя. Какие бы чары и магические охранные системы ни защищали дом при жизни хозяев, они испаряются после их смерти. Вот так просто и печально.

  Осторожно приоткрыв калитку, шмыгнула во двор, пригнувшись под лентой. Другие маги могли почувствовать мое присутствие, но исключительно находясь поблизости, так что бояться было нечего. Когда калитка бесшумно закрылась, я, будто попала в другой мир. Вернее, все тот же, но с изнанки, потускневший от холода и отсутствия заботливых рук хозяйки. Цветы завяли и опустили бутоны, точно скорбно склоненные головы. Газонная трава засохла и пожелтела, как глубокой осенью. Чутье подсказывало, что лучше обходить лужайки стороной, и логика здесь отдыхала. Просто предчувствие. Шагая по узкой дорожке, старалась не прислушиваться к посторонним звукам, бормотала себе под нос, что все это нематериально. Так и добралась до входной двери. Как ни странно, помогло.

 Осталась одна маленькая проблемка - проникнуть в дом. Запустив руку в карман тренчкота, я выудила из него пузырек с причудливым носиком. Его содержимое - результат трудов Мишель. Грязно-желтое зелье, напоминающее масло, одна капля которого, попадая в любой замок, заставляла механизм «вспомнить» последнее совершенное им действие. Устройство, созданное для защиты жилищ, самостоятельно открывалось, и проделывать подобный фокус можно бесконечно. Думаю, не стоит уточнять, что такое зелье вне закона и изготавливалось исключительно по заказу за ошеломительную цену, да и только однократная доза....

 Капнув из носика зелье в дверную скважину, я подалась назад, не отводя взгляда от занимательного процесса. Конечно же, я не впервые пользовалась Неодушевленной Памятью, но каждый раз наблюдала с детским восторгом. Механизм «ожил» через пару секунд и тяжело заворочался, заскрипел, раскачиваясь перед оборотом. Потом провернулся два раза, облегченно щелкнув напоследок, и снова стал неодушевленным предметом. Мысленно возликовав, я убрала пузырек обратно в карман и открыла дверь.

 На меня обрушился удушающий запах смерти, и я закашлялась, прикрыв лицо рукавом.  Испугавшись, что соседи могут услышать, забежала внутрь и закрыла за собой дверь. С первых мгновений стало ясно, что здесь что-то не так. Когда тело Саммер выносили из дома, мне не удалось детально рассмотреть через проем обстановку холла. На стенах я заметила кровавые пятна, на простыне, но абсолютно точно ни капли не было на теле девушки.... Как такое возможно?

 Я стояла посреди светлой прихожей, где стены были отделаны белыми панелями с серебристыми хитро переплетающимися узорами. Потолок с лепниной и плоской люстрой, резная винтовая лестница, ведущая на второй этаж и чердак. Пол выстелен светло-бежевым ламинатом, рядом с окном белоснежный гарнитур из высокого шкафа-купе с матовыми стеклянными дверьми, высокие зеркала,  украшенные искусственными камнями, и полки для обуви. Я восхитилась бы роскошью обстановки и изысканным вкусом Саммер, если бы ни уродливые красные мазки повсюду, портящие впечатление от дорого обставленного помещения.

  От подножья лестницы вверх по стене тянулись густые кровавые отпечатки ладоней. Я не сразу осознала, что вижу - стояла и всматривалась, пока перед глазами не сложилась четкая картинка. В тот же миг сердце вздрогнуло и заколотилось, неожиданно подкосились ноги. Нет, я не теряла сознание при виде мертвых тел и луж крови - главное убедить себя в этом. Когда шла сюда, не предполагала, что увижу столько грязи. Зловония заполнила все пространство и уже ощущалась во рту. Кажется, одежда и волосы уже пропитались ею, но меня это не остановило. На стене виднелись подтеки, словно кровь стекала дождем, но высохла раньше, чем достигла пола. На нижней ступени алела отметина, повторяющая силуэт человеческого тела. Я не знала наверняка, где обнаружили тело феи, могла лишь строить догадки. И вот одна из них: раненная Саммер пыталась спастись и ползла вниз, чтобы позвать на помощь или выбраться на улицу, но оказалась слишком слаба. Убийца настиг ее и прикончил. Да какая разница?! Как бы сильно жертва ни истекала кровью, она всегда стремится сбежать, приложив все возможные усилия. Вдохнув глубже, я рассудила, что наверху дышать будет еще менее приятно, двинулась к лестнице. Здесь всего лишь цветочки, а самое интересное и красочное впереди.

  Холод сочился по ступеням, как ледяная вода, забирался по ногам и сковывал тело в незримые оковы. Я с замиранием сердца шла дальше, преодолевая ступень за ступенью, приближаясь к неотвратному ужасу. Косилась на густеющие и принимающие более отчетливые контуры ладоней на стене. Цвета становились насыщеннее и сочнее, а отпечатки - жирнее и ужаснее. Саммер опиралась на стену, поспешно спускаясь вниз, а на шестой ступени сверху упала и стала дальше продвигаться ползком - мазки крови резко падали вниз.