На коротко стриженом газоне следующего дома по улице резвились двое детей, мальчик и девочка лет восьми - десяти. Они бегали вокруг распылителя, перебрасывая друг другу на ходу резиновый розовый мячик. Рядом, высунув язык, прыгала за каплями воды крупная собака неизвестной породы с висячими ушами и озорным пушистым хвостиком. Мое появление осталось для них незамеченным.
Следующий дом из темного камня с коричневой черепичной крышей и прижимающимся к южной стене небольшим гаражом, выглядел современнее всех остальных строений. Белый палисад обвивал буйнорастущий плющ, тянулся к гаражу и бежал по крыше к водосточной трубе. Поздней осенью он будет радовать глаз насыщенным красным цветом листвы, а пока солнце еще пригревало, растение не спешило менять зеленый летний окрас на праздничный осенний. На территории дома царила тишина, будто он пустовал. Скорее всего, хозяева на работе, ведь день только клонился к обеду.
Слева стояли многоквартирные здания с крохотными балкончиками и коваными козырьками над подъездными дверьми. Около каждого подъезда - бетонные клумбы, своей формой напоминающие рюмку - глубокая чаша с цветами на тонкой высокой ножке. Синие, красные, желтые - аромат фиалок разносился по всей округе. И если бы не непривычная тишина, без трелей птиц и шороха листвы, я бы сказала, что он навевал летнее настроение. Действительно странно.... Повсюду деревья и кустарники, но ни одной птицы, даже захудалой вороны!
За углом третьего дома слева показалось невзрачное серое строение. Многослойная разноцветная краска кожурой свисала со стен, а окна были заколочены досками. Ступеньки местами провалились, а перила накренились, угрожая рухнуть от ветра на землю. Две колоны держали массивный козырек, но конструкция выглядела надежно, в отличие от всего остального. Припарковав машину на обочине около многоквартирного дома, я вышла на улицу. Воздух пах пылью и цветами, улавливался тонкий аромат затхлости и сырости. От здания веяло холодом, но не чувствовалось темной магии, как и следа смерти. Просто неуютное ощущение от давно опустевшего строения. Вряд ли оно когда-нибудь служило жилым домом - скорее напоминало старое здание почты или больницы. Оглянувшись на тихую улочку убедиться в том, что за мной никто не идет и не наблюдает из-за дерева или угла дома, я заметила движение за стеной дома. Шагнув назад, вытянула шею, заглядывая в проулок, и удивленно нахмурилась. Миссис Кросс, женщина с конструкцией на голове вместо шляпки капалась в сумочке, больше напоминающей хозяйственную авоську. Решив, что мешаю, я направилась на экскурсию по улице, но не успела свернуть за угол, как за спиной вновь почудилось движение. Обернувшись, я увидела миссис Кросс, но она мгновенно шагнула обратно и скрылась из виду. Странная старушка....
Обогнув дом, около которого припарковала автомобиль, я вышла к зданию детского дома. Осторожно переступая дыры в ступенях, поднялась на небольшую террасу и ухватилась за колонну, чтобы ненароком не провалиться ногами в просевший пол. Ступая мягко и медленно, убедилась в том, что он лишь с виду кажется хлипким. Бетонная поверхность простоит еще несколько веков, когда как крыша провиснет и обвалится, лестница осыплется, исчезнув навсегда. Отпустив колонну, я прошла увереннее к двери и предусмотрительно провела рукой над замком и круглой, деревянной резной ручкой. И здесь магия не ощущалась. Тогда я взялась за нее и провернула, но дверь не поддалась. Вспомнив о чудодейственном эликсире в сумочке, я полезла за ним. Откупорив, залила в замок, а минуту спустя стояла в холле поросшего паутиной здания.
Деревянные полы белели от толстого слоя пыли. Сквозь щели между досок, которыми были заколочены окна, на пол лился свет с улицы. Деревья, окружающие здание, качали ветвями, отбрасывая причудливые тени, а листва окрашивала солнечные лучи в загадочный изумрудный цвет. Помещение не казалось пугающим или мрачным. Скорее печальным и трогательным: мебель стояла нетронутой, на столе перед входом, служившем, по всей видимости, конторкой, лежала стопа бумаг и желтых картонных папок, покрытых ровным слоем пыли. У стены располагалась картотека с алфавитным указателем и стремянкой.
Также на первом этаже стояло несколько кресел, журнальный столик и кадка с землей. Когда-то в ней зеленела комнатная пальма, а теперь, спустя годы, из сухой почвы торчали скрюченные ссохшиеся корни. На выцветших, некогда голубых стенах доживали свой век картины неизвестных художников. В основном украшали холл пейзажи здешних мест.
Обойдя конторку, я прошлась до окна и обнаружила за картотекой дверь в кабинет. Табличка знатно запылилась, и пришлось провести ладонью, чтобы прочесть. Желтыми, под золото, буквами, на ней было выбито: «директор Шеннон Росси». Имя ни о чем мне не говорило, поэтому, поморщившись от пыли, медленно парящей в воздухе, я дернула за дверную ручку. Похоже, удача сегодня сопутствовала мне - дверь оказалась не заперта. Открыв ее, я осторожно заглянула вовнутрь. Небольшая комнатушка с окном, так же заколоченным, стоящим около него письменным столом и креслом, стеллаж с пустыми полками и пара небрежно брошенных книг. С недавних пор я опасалась прикасаться к печатным изданиям - а вдруг обнаружу очередную записку с именем? Но самый большой мой страх обнаружить в ней собственные инициалы. Оглядев беглым взглядом полки, я приблизилась к столу и обошла его. Кресло не внушало доверия: колесико осталось лишь на одной ножке, из-за чего оно заметно накренилось и угрожало завалиться при малейшем взаимодействии, с чем или кем-либо. Ко всему прочему, оказалось обильно покрыто пылью и осыпавшейся с потолка побелкой. Хлопья краски на столе и подоконнике, а из щелей между досок торчали ветви деревьев. В здании не осталось ни одного целого стекла.
Не решаясь присесть в кресло, я достала из сумочки бумажный платок и им отодвинула верхний ящик письменного стола, но кроме грязи и успевшей надоесть пыли ничего не обнаружила. Проделав то же самое с последующими тремя ящиками, двигаясь сверху вниз, я была готова прекратить обыск, но в последнем наткнулась на старую детскую игрушку. Деревянная шкатулка, изготовленная крохотными, но умелыми детскими ручками, резная и покрытая лаком. Приоткрыв крышку, я едва не подпрыгнула - из шкатулки выпрыгнул гномик в красном колпачке, розовощекий с седой бородкой. Он был одет в вязаный свитер бледно-желтого цвета, а ниже пояса укутан в синюю ткань, прикрывающую пружину. В руках гномик держал горшочек с золотом - вырезанные из дерева и покрытые краской монеты. Игрушка улыбалась, глядя бездушными глазами на меня, и чем дольше я всматривалась в его улыбку, тем менее приятной она казалась. Я не сразу ощутила магию. Сперва мне было просто холодно, а потом перехватило дыхание. Покрутив еще раз безделушку в руках, я убедилась в том, что она когда-то была наделена магией. Странное ощущение дежавю пронзило коротким электрическим разрядом. Я определенно где-то ощущала что-то похожее, более того, держала в руках. Вспомнилось увлечение Майло - «лечить» игрушки и вдыхать в них магию, как и в различные безделушки и обереги. Похоже, мне попалась одна из его работ. Спрятав неприятную вещицу обратно в ящик, я собиралась закрыть его, держась за ручку бумажным платком, но в слое пыли показался уголок фото. Аккуратно потянув за него, я извлекла снимок, на котором были изображены все воспитанники детского дома. Протерев фото рукавом плаща, я стала вглядываться в детские лица. Восемь мальчиков и всего три девочки. Самый маленький, лет пяти, карапуз с ямочками на щечках улыбался в объектив, остальные ребята были постарше - от восьми до двенадцати лет - не казались печальными, но и улыбались не так радостно. Общее фото на фоне детского дома, еще ухоженного и красивого - шестеро мальчиков стояли на нижней ступеньке, а остальные дети на верхней, чтобы казаться выше. Я смотрела на их лица и никого не узнавала, за исключением двоих. Майло стоял в верхнем ряду и сдержано улыбался. Проведя пальцем по его лицу на фото, я невольно тоже улыбнулась, но внимание привлекло другое лицо. Девочка с длинными рыжими волосами ниже пояса в зеленом бархатном платье - за годы Вивиан не изменила своим предпочтениям в одежде. Я не знала, что она выросла в детском доме.... На самом деле, я вообще мало, что о ней знала.
