И без всякого перехода заботливо осведомился:

— Вас не били?

— Били, — отозвался «Линб», у которого еле ворочалась шея. — Ещё как били. Попадись он мне, этот гнусный скунс.

— Да, парадоксальная ситуация, — сказал Мортимер. — Избиваешь сам себя…. Эх, пораньше бы, пораньше (это уже было сказано в адрес Сесёлкина, тот опустил голову), было бы много легче…. Ладно. Жить будете в Центральной гостинице. Вместе или порознь?

— Вместе, — ответили приободренные немцы.

— Каждый получит по кредитной карте, — продолжал Мортимер. — Завтракать и обедать рекомендую в ресторане гостиницы, отменная кухня. Походите по городу, тут есть на что посмотреть. Но не шпионить, господа, не шпионить, обоюдное, так сказать, доверие.

— А как съездить в Москву, в Питер? — спросил Ганс, будем его называть так.

— И не пытайтесь, — ответил Мортимер. — Без подпитки ваше тело долго не протянет.

— Без какой подпитки? — оживился Людвиг. — Это искусственное тело? Сами делаете или покупаете у китайцев?

— Я же сказал, господа, не шпионить, — Мортимер усмехнулся. — Кстати, скоро здесь намечается грандиозное событие. Такого шоу вы никогда и нигде не видели и не увидите. Зачем вам Москва? А теперь нам нужно съездить в лабораторию, произвести кое-какие замеры.

— Придется поработать, господа, — сказал Мортимер вошедшим в его кабинет Небиросу и Берцу. — На станции Ленинский проспект возьмёте след удравших немцев и задержите вот этих двоих.

Протянул Небиросу объемные фотографии.

— Этот вроде бы Ганс, а этот Людвиг, — Небирос посмотрел на Мортимера. — Правильно?

— Правильно, — ответил Мортимер. — Изучал анкеты?

— Есть другие способы, — усмехнулся Небирос. Берц согласно кивнул.

— Тоже правильно, — согласился Мортимер. — А в этом конверте вложение с биофизическими параметрами Ганса и Людвига. Чтобы, сами понимаете, точно взять след. Учтите, что эти двое — демиурги. Соблюдайте осторожность. Остальных немцев не трогайте…

Саврасов вмиг домчал их до станции метро Ленинский проспект, высадил и скрылся за ближайшим поворотом.

Предусмотрительный Берц был одет в длинную куртку с капюшоном, Небирос — в ветровку из болоньи, которая трепыхалась на студеном ветру, как полотнище флага. Да, да, в Москве в октябре на сей раз было неуютно, не то, что в теплом Знаменске. Но Небиросу было плевать, он запросто без защитного скафандра выдерживал космический холод, а ветровку надел для приличия. Не ходить же в рубашке с закатанными рукавами. Берц особенности друга знал, поэтому, поглядев на него и в душе содрогнувшись, поднял капюшон и застегнул у куртки верхнюю пуговку.

— Есть след, — сказал Небирос, подмигнув проходившей мимо девице. Та и глазом не моргнула, прошла как мимо столба.

— След, стало быть, есть, — повторил Небирос. — Спускаемся в метро.

Через пятьдесят минут, идя по следу, они очутились на станции Владыкино, а ещё через пять минут входили в вестибюль гостиницы «Алтай». Навстречу из-за стойки регистрации выпорхнула дородная дамочка средних лет, уцепила Небироса за куртку и заверещала басом: «Петька, держи второго». Тут же из служебного помещения выскочил плечистый усатый Петька и, растопырив руки, принялся ловить Берца. Небирос наподдал дамочке тугим своим прессом. Обычный человек отлетал на три метра, но дамочка вцепилась крепко, в результате Небирос остался без ветровки.

Именно в этот момент из коридора, пошатываясь, вышла развеселая по-уличному одетая пьянющая парочка — парень с девицей, оба высоченные, не иначе баскетболисты. Он что-то шептал ей на ухо, она, повизгивая, хохотала, потом вдруг споткнулась на ровном месте, и он едва удержал её, схватив за капюшон.

Небирос поднял левую руку, чтобы посмотреть на датчик, вделанный в часы, но администраторша врезала ему кулаком в живот. Он всё-таки посмотрел на датчик, стрелка которого дернулась было и вернулась к нулю. После этого он хлопнул даму по плечу. Вроде бы тихонечко, без замаха, но дама села на пол, потом свалилась на бок и замерла.

Небирос повернулся к усатому Петьке, однако Петька уже лежал пластом, всё так же растопырив руки.

Следы привели к номеру на втором этаже, который был заперт. На этот случай у Берца имелась отмычка, через пару секунд дверь поддалась. Номер оказался пуст, окна закрыты. Два соседних номера были заняты немцами из команды Ганса. На вопрос, где Ганс с Людвигом, не отвечали, только пожимали плечами. Небирос вынул из кармана удостоверение сотрудника ФСБ (липовое, но от настоящего не отличишь). Это развязало языки.

— Семь минут назад вышли погулять, — сказал один из немцев.

— Откуда сведения? — спросил Небирос.

— Ганс предупредил, чтобы не беспокоились, — ответил немец. — Больше ничего не знаем.

Всё ясно: парень с девицей. Но как? Физиономии русские, да и девица была самая что ни на есть настоящая. Такое не подделаешь.

В коридоре уже Небирос потратил несколько секунд на связь с Мортимером. Признался, что не понимает, отчего датчик не сработал.

— Бак-Муар, — коротко сказал тот.

— Что это? — удивился Небирос.

— Волшебная палочка, — ответил Мортимер. — И внешность поменяет, и, я вижу, биохимию. И внимание отвлечет.

— Администраторша с Петькой, — смекнул Небирос. — Отвлекали от зловредной парочки. А я-то думаю — что они, белены объелись?

— Не столько демиурги нужны, сколько Бак-Муар, — продолжал Мортимер. — Хотя и они тоже. Вот что: переходи на астральное зрение, будем искать по эфирному двойнику.

— Сложновато это, — сказал Небирос. — Я ещё не пробовал.

— Я помогу, — успокоил его Мортимер…

К астральному зрению нужно было приспособиться, и какое-то время Небирос шагал вслед за Берцем, который старался идти помедленнее. Потом Небирос стал наступать ему на пятки. Да, мир для него изменился далеко не в лучшую сторону. Людей вокруг стало значительно больше, теперь их не скрывали многочисленные стены. Иные шли, каждый в свою сторону, иные висели в воздухе, расположившись на невидимом диване или в невидимом кресле. К этому надо привыкнуть.

Но вот далеко впереди появились два ярких контура. Демиурги ехали в машине.

— Зафиксировал, — сказал Мортимер. — Теперь не уйдут.

Гоняться за демиургами оказалось делом хлопотным, на это ушла пара часов. Было около полуночи, когда Небирос с Берцем проникли сквозь дыру в дощатом заборе, а затем, открыв незапертую дверь, вошли во мрак и запустение приготовленной к сносу пятиэтажки. Поднялись на третий этаж, где стекла были целы. Здесь, зарывшись в кучу вонючего тряпья, сжавшись в комочек, без задних ног давили комарика демиурги. Жалкое физическое тело оказалось сильнее могучего разума.

Куча тряпья возникла здесь не просто так. Штаны, рубахи, пальто, куртки, одеяла, матрасы и даже три ковра с окрестных помоек натаскали местные бомжи. К этому вечеру бомжи разжились водкой, закусью, куревом, расположились на мягкой куче, выпили по первой за день стакановца (производное от стахановец и стакан, празднуется каждый день), а тут двое рыжих ломтей. Да такие, сволочи, здоровые, такие неуступчивые, хорошо — водку, жратву и курево не отняли. И пришлось бомжам, а их было семь мужиков и три бабы, спешно ретироваться в подвал, где тоже была куча тряпья, но пожиже. Здесь они развели костерок, выпили, закусили, ну и так далее.

Небирос с Берцем скрутили «немцам» руки за спиной, после чего вызвали Саврасова. Пока Саврасов ехал, а это заняло не больше минуты, тряпье у бомжей загорелось. Было оно старое, сухое, заполыхало так, что пионерским способом не загасить. Они погрелись, погрелись, и наутёк. Но далеко не побежали, остановились посмотреть на пожар.

И наряду с пожаром, которого ещё пока не было, только дым валил, видят такую штуку.

К среднему подъезду подъезжает длинная розовая машина. Два парня, один из которых в рубахе с закатанными рукавами, а другой в куртке с поднятым капюшоном, выводят из подъезда давешних ломтей, между прочим связанных. Ломти лаются на непонятном языке, эти двое начинают их заталкивать в машину, ломти упираются, лягаются, бодаются, и вдруг сверху пикирует крылатое чудище со звериной мордой и хвостом. Швыряет вниз какой-то сверток, тот взрывается. Дымища, вонища, будто серу жгут. Чудище в дым этот — шасть, и что дальше — ни шиша не видно. Потом дым резко тает. Картина такая: парень в куртке сидит верхом на ломте и месит его кулаками, второй ломоть что-то держит в высоко поднятой руке (а ведь только что был связан) и говорит на непонятном языке, а тот парень, что в рубашке, и чудище, которое высотой с двухэтажный дом, тянутся к предмету в руке ломтя. Один тянется снизу, другой сверху. Вдруг сбоку на страшной скорости подлетает что-то темное тоже с хвостом, хвать у ломтя из руки предмет и ходу. Двухэтажное чудище одним движением откусывает у ломтя голову, выплевывает её и шмыг за хвостатым. Шустро это у них, у хвостатых, получилось, глазом не успеешь моргнуть.