Он попытался уйти в подпространство, но что-то заклинило, очевидно мешало защитное поле, которое сейчас было чем-то или кем-то заблокировано.

Под ногами затрещала яичная скорлупа, вся эта многотонная масса, в которой надежно застрял Мортимер, подалась вниз, задержалась на секунду, потом под молодецкие выкрики и посвист нечистых начала медленно проваливаться в мрак, в бездну, на дне которой обозначился хорошо знакомый сине-красный город без прямых углов, огражденный со всех сторон черными скалами и перечеркнутый прямой, как стрела, огненной рекой.

«А жаль», — подумал Мортимер, но вдруг кто-то ухватил его за волосы и выдернул из бездны.

Он вновь очутился на мокрой площади. Чуть поодаль стоял шестикрылый серафим Шемуэль, а с ним десять крылатых ангелов в белой льняной одежде с золотыми поясами и в золотых масках.

Асмодей переместился и находился теперь в конце площади, в безопасном отдалении от пространственного провала, который быстро затягивался. Были слышны удаляющиеся азартные вопли, визг и бодрое ржанье нечистых, но вот всё пропало.

Шемуэль повернулся к Асмодею и сказал:

— Вроде хотели драться. За территорию-то. А? Или против одного без войска несподручно?

Голос у него, несмотря на грозное обличье, был неожиданно мягкий.

— Как-нибудь в другой раз, — величественно произнес Асмодей и исчез.

— Теперь ты, герой с плеткой, — Шемуэль посмотрел на Мортимера. — Будешь драться за Объект? Или тоже струсишь?

Мортимер щелкнул огненной плетью, осыпав ангелов яркими брызгами. Ни один из них не шевельнулся.

— Смело, смело, — сказал Шемуэль. — Что ж, посмотрим, чего ты стоишь как воин.

Кивнул головой одному из ангелов, в руке у того тут же появился голубой меч. Прочие отступили.

Мортимер стегнул плетью, норовя выбить меч из руки находящегося от него в пяти метрах ангела. Своей плетью он владел виртуозно, был точен до микрона, мог летящую муху разрубить пополам, а тут, о Боги, оконфузился. Больше того, от неуловимого движения меча плеть вдруг вырвалась у него из рук и улетела в далекий газон, подняв над мокрой травой столб пара.

После этого была долгая, в секунду, пауза, когда ангел запросто мог отсечь Мортимеру голову, но он этого не сделал, какой смысл отсекать голову бессмертному, зато Мортимер смог найти в своих тайных закромах оружие, способное противостоять этому световому мечу, которым можно одним взмахом вырубить просеку в лесу.

Через секунду он был закован в танталовую броню, которую лазером не прошибёшь, а в руках держал бластер, исторгающий разящую молнию. Молния была с самонаведением и промазать не могла в принципе.

И вновь он выстрелил, метя в меч, и вновь молния ушла в небеса, а его бластер улетел в газон.

Ангел снял золотую маску. Мортимер, тотчас узнавший непобедимого архангела Михаила, молча скинул танталовую броню и развел руками. Впору было бухнуться на колени перед главнокомандующим небесного воинства, который оделся простым ангелом, но гордость не позволила. Потом, конечно, жалел и дивился великой скромности архистратига, но это было потом.

Сверху, со свистом рассекая воздух, спикировал Самаэль, приземлился жестко, так что земля вздрогнула. С него спрыгнул Небирос, недобро посмотрел на противников и как-то даже растерялся, что Небиросу было несвойственно. А вдали уже нарастал рев моторов.

— Касим, — сказал Небирос. — Вот, черт, не ожидал.

Последнее относилось к серафиму и ангелам.

— Не ругайся, — попросил Мортимер. — Не к месту.

— С архистратигом трудно тягаться, — сказал Шемуэль. — Но смелость похвалы достойна. Так же, как и преданность друзей. И впредь, уважаемый, не повторяйте назойливой ошибки касательно запретного плода. Да, вы попадаете в нужную точку, но обязательно в параллельном пространстве и в параллельном времени. Никто в истинное прошлое вас не допустит, так что не трудитесь зря. Изучите вот этот документ, и учтите, что вам идут навстречу только лишь потому, что есть надежда на исправление.

Он пустил по ветру объёмную в кожаном переплете книгу, а когда та увесисто плюхнулась в руки Мортимера, ни серафима, ни ангелов рядом уже не было.

На то, чтобы просмотреть, то есть досконально изучить, объёмный труд, у Мортимера ушло меньше минуты. Читая, он хмурил брови, кривил губы, похмыкивал, но ближе к концу стал спокоен, даже повеселел. Оторвавшись от книги, он монументально, исторически посмотрел вдаль.

— И что? — нетерпеливо спросил Небирос.

Мортимер молчал, как величественный памятник самому себе.

— У земли нас чуть молнией не сшибло, — сказал Небирос. — Странная, между прочим, молния, снизу вверх.

— Да, да, — гулко, как из бочки, подтвердил Самаэль. — Не знаете — чья?

— Моя, — торжественно ответил Мортимер. — Свершилось, друзья. Можете рукоплескать.

В этот момент подлетела мотобригада Сесёлкина. Касим выскочил из джипа и в поисках врага хищно завертел круглой головой. Вслед за ним из джипа вылез Гриша Берц.

— Отбой, — произнес Мортимер. — Можете возвращаться к прежним делам. Лето будет через час.

Едва он это сказал, мелкий нудный дождь прекратился, небо затуманилось, будто запотело, потом начало интенсивно голубеть.

— А вот и лето, — констатировал Мортимер. — Теперь об этой крайне нужной книге.

Если очень коротко, продолжал Мортимер, то солидный манускрипт, составленный Высшей комиссией по результатам обследования Объекта, содержит в себе следующие выводы:

«Объект используется в мирных целях и пригоден для проведения перспективных научно-технических разработок. Объект соответствует стандартам жизнеобеспечения и рекомендован для его дальнейшего заселения научно-техническим персоналом и обычным населением. Использование источника ультиматонов ограничить производственной необходимостью. Данную необходимость на будущий период подтверждать в годовом отчете председателю Высшей комиссии с. Шемуэлю.

Передать Объект на баланс ИИИ г. Знаменска (директор О.П.Мортимер)».

Отдельной строкой в манускрипте упомянут Планзейгер, к деятельности которого комиссия отнеслась критически вследствие неправомерного перевеса прав над обязанностями. Это нужно устранить в кратчайшие сроки.

И так далее, и тому подобное.

Следует отметить, что Мортимер ни словечка не сказал о том, что составляло 99 процентов содержания талмуда, а именно о недостатках, перегибах и упущениях, объясняемых тяжелым наследием демонического прошлого директора ИИИ г. Знаменска. В том числе, о самозахвате территории Объекта, о связях с Асмодеем и прочей бесовской шпаной, о тлетворном влиянии на финансовую систему, об использовании почивших обращённых в качестве биокорма, об издевательствах над демиургами, и прочее, и прочее. И о присущих Мортимеру, как руководителю, недопустимых пороках, таких, как спесь, чванство, прямой и косвенный обман, авантюризм, торопливость, самоволие, самоуправство, заносчивость, эгоизм, насмешки над подчиненными, а то и прямое глумление…. Набиралось столько, что Мортимера впору было сажать, но сверху, как говорится, виднее.

Было и едкое. А именно, язвительное описание потуг Мортимера на очередное изменение истории. Когда тебя обзывают обезьяной — это, знаете ли…. И, кстати, почему именно обезьяной Бога, как какого-нибудь недалекого дьявола? Обидно, обидно.

Потом, в тиши кабинета, Мортимер долго размышлял над тем, почему ему не дали пинка под зад, но так и не смог найти ответа.

Первыми в Знаменск вернулись два автобуса с молодыми учеными из Научного Центра. Намечено было ехать в Тамбов и далее в Москву, но Мусатов, который их сопровождал, решил час-другой подождать в Знаменке. Теплилась хоть маленькая, но надежда, что всё обойдется. И вот, глядишь ты, обошлось. Что именно обошлось, что такое нависло над благодатным Знаменском, никто не знал. Похоже было на учения по гражданской обороне, только зачем так в метро ломиться? Говорят, стекла побили.