Мортимер пробежал пальцами по клавишам заблокированного информатора — естественно, никакого эффекта.

— Вот черт, — сказал Мортимер. — Аккумулятор сел.

— Какой ещё аккумулятор? — удивился главный демиург, остальные настороженно молчали. — Вы имеете в виду аккумуляторы, которые в Системе давным-давно отменены? Мы видели у вас приемники ультиматонов. При чем здесь аккумулятор?

— Видите ли, уважаемый 154-й, — сказал Мортимер. — Данный прибор — земная реалия, материальная. Это обычный земной телефон, с аккумулятором, который заряжается от сети. Я всего лишь схожу, подзаряжу, а вы тут пока пообщайтесь. Небирос, дорогой, предложи гостям что-нибудь выпить, заодно узнай, какой у комиссии статус. Да и комиссия ли это?

С этими словами он вышел.

— Ваше мнение? — спросил между тем главный демиург.

— Блефуют, — ответил кто-то из демиургов.

Сказано было другое, но догадаться было нетрудно.

— Душно, не так ли? — не моргнув глазом, сказал Небирос, хотя в комнате было в меру прохладно. — Предлагаю освежиться. Есть шампанское из морозильника, пивко-с из подвала, соки. Кому что?

— Что такое пивкос? — уточнил кто-то из демиургов.

— О, пивкос — это национальный земной напиток, — радушно улыбаясь, ответил Небирос. — Очень вкусно. Здорово утоляет жажду. Многие предпочитают его воде.

— Мне пивкос, — заявил главный демиург.

— И мне, и мне…

Небирос на удивление быстро принес пару ящиков холодного пива, которое немедленно понравилось демиургам, хотя пили они его впервые. У землян наоборот, поначалу пиво не нравится, потом от него не оторвешь. Что тут скажешь — инопланетяне.

Демиурги были худые, то есть массу имели незначительную, и к ядреному пиву непривычные, хмель быстро ударил в голову. А поскольку пива было вдоволь и обладало оно необычайным вкусом, выпито его было много и ударило оно многократно.

Небирос между тем разговорился с одним из демиургов попроще (с главным разговаривать не стал, тот и хмельной мог насторожиться) и выведал, что те вовсе не официальная комиссия, а миротворцы. 756-й тоже миротворец, то есть сам по себе, вольный стрелок. Стрелок стрелку должен помогать.

Когда пришел Мортимер, гости были никакие. С собой Мортимер привел клона, весьма напоминающего Клика.

Демиурги обрадованно зашумели, полезли целоваться, особенно к Черемушкину.

— Прятался, оказывается, — перекрывая шум, объяснил Мортимер. — Познакомился с одной нашей девчушкой, та его и приютила. Сделал, понимаешь, вид, что улетает, а сам остался.

— Это правда? — спросил главный демиург.

— Ну, да, — прочирикал клон…

Вскоре демиурги засобирались. Теперь они напоминали цыган, которые шумною толпою грузили в свой звездолет ящики пивкас.

Естественно, главный демиург оповестил собратьев на Сириусе об успехе, минут через пять после старта корабль ушел в гиперпространство, не в то, о котором измышлял Мортимер, хотя прекрасно знал, что это такое, а в настоящее, а ещё через тридцать минут, уже на полпути к родному созвездию, звездолет их взорвался. И тут уже земляне были как бы ни при чем, не могло у них быть таких длинных рук.

Черемушкин об этом узнал от самодовольно ухмыляющегося Небироса.

Тот сказал так:

— Копец миротворцам. Вовсе не обязательно рисковать здоровьем, когда можно начинить клона взрывчаткой.

От этих слов Черемушкину стало муторно, почему-то вспомнился Денис.

Между прочим, информационного Клика Мортимер оставил у себя. И этим же вечером одному ему известным способом внедрил его в Берца. Настоящего Клика он до поры, до времени оставил в запечатанном сосуде.

Небирос поселился в том же доме-монстре на Серафимовича, только в другом крыле, в пятикомнатной квартире. Мортимер рассудил, что коллегам лучше жить рядом.

Естественно, Небирос посетил старое свое жилище у Черемушкина, но как ни пытался, не смог вспомнить своих метаний и безобразий, будто их не было. Забыл всё напрочь, потому что стал другим человеком.

Потом они вместе с Черемушкиным сходили в гости к Дергунову, и Небирос невольно обокрал Лёшку, забрал к себе Трезора, который бурно ему обрадовался и сразу признал в нем хозяина. Вернее даже не забрал, а тот ушел сам. Попрощался с Лёшкой, облизал его лицо шершавым языком, повилял виновато хвостом и ушел.

Следующим вечером, соблюдая закон гостеприимства, уже Небирос пригласил Черемушкина с Дергуновым на рюмку чая. В гостиной за огромным, уставленным яствами столом обнаружилась раздельно сидящая парочка, о которой Небирос забыл предупредить: невиданной красоты рыжеволосая девушка лет двадцати в облегающем зеленом платье, которую звали Лерой, и рослый, широкоплечий, скромно одетый мужчина с черной блестящей вьющейся шевелюрой, который заулыбался Черемушкину, как старому знакомому.

— Хлой Марасович? — удивился Черемушкин, преследуемый мыслью, что он уже видел эту Леру. Но где?

— Григорий Макарович, — поправил Берц и с такой силой стиснул ему ладонь, что у Черемушкина глаза на лоб полезли…

За столом могли бы запросто уместиться человек двадцать, поэтому, памятуя о жарком вечере, все расселись вольготно, поодаль друг от друга. Минут через пятнадцать, насытившись, Черемушкин подсел к Берцу.

— Григорий Макарович, говорите? — сказал он.

Берц, который набил полон рот, покосился на него и что-то пробурчал.

— Не помешаю? — уточнил Черемушкин.

— Пждитпрглчу, — промычал Берц и сдавленно улыбнулся.

— Да вы не торопитесь, — сказал Черемушкин. — Что было в той папке?

Берц зажевал быстрее, мощно проглотил и неожиданно икнул.

— Что в папке, что в папке, — проворчал он. — Специальная пыльца, метка. По запаху можно определить, какая это метка: черная или белая. Мне попалась белая.

— Ну да, ну да, — задумчиво сказал Черемушкин. — А черная, стало быть, смертный приговор.

— Это как водится, — согласился Берц и, внезапно повеселев, хлопнул Черемушкина по плечу. У того немедленно онемела рука.

— Как жизнь, коллега? — радушно спросил Берц. — Не ожидал, что встретимся. Значит, теперь бок о бок? Поразительно! Замечательно! Дай я тебя задушу в объятиях.

— Попозже, — сказал Черемушкин, выскальзывая у него между рук. — Мне ещё пожить охота.

Тем временем Дергунов хохмил с Небиросом, оба ржали, как кони, им мелодично вторила красавица Лера.

Нет, определенно эту Леру Черемушкин уже где-то видел…. Всплывала в памяти прекрасная Лилит, та самая, из саркофага, но как-то не хотелось себе в этом признаваться. Жуткое, неприятное совпадение.

Лера задержала на нем взгляд, что-то припоминая, потом улыбнулась. Улыбнулась именно ему, остолопу.

«Черт побери, — подумал он и скомандовал самому себе: — Не будь дураком. Вперед».

Очевидно, не он один сказал себе такое, Дергунов тоже устремился к рыжеволосой красотке. Итак, справа от неё оказался Черемушкин, а слева Дергунов.

— А скажите, пожалуйста, Лерочка, — первым произнес Дергунов. — Вы не в нашем доме живете? Что-то ваше лицо знакомо.

— Нет, — улыбаясь, ответила Лера.

— А где я вас мог видеть? — не унимался Дергунов.

— В ГУМе, должно быть, тут рядом.

— Вы работаете в ГУМе?

— Не слушайте его, — сказал Черемушкин, видя, что Лёшка берет бразды правления в свои руки. — Он старый оперативник, живо вас расколет. А как только расколет, вы будете ему неинтересны.

— Господин Черемушкин, я бы вас попросил не вмешиваться, — задрав подбородок, заявил Дергунов. — Да, я старый опытный оперативник, но вы ещё старше и ещё опытнее. То есть, вы настолько старше, что молодая девушка годится вам во внучки. Где это видано?

— Покормите Трезора, молодой человек, это по вашей части, — тряхнув причёской, посоветовал ему Черемушкин. — А мы с Лерой уж как-нибудь разберёмся, кто из нас дедушка, а кто бабушка.

Лера удивленно посмотрела на него.

— Нет, я, конечно, не против, — кашлянув, сказал Небирос. — Но Лера пришла в гости ко мне, а не к вам. Это вас не настораживает?