— Купол, говоришь? — сказал Черемушкин, помогая ей встать. — Спектакль, говоришь? Ну, ну…

Эта пятерка избранных собиралась нечасто, раз в два-три года, но сейчас в деловом мире возникла вдруг форс-мажорная ситуация, абсолютно непредвиденная, не просчитываемая, непредсказуемая. Нужно было выруливать.

На сей раз собрались они на острове Гавайи, называемом ещё Большим островом, принадлежащем США, в окруженном полями орхидей городе с замечательным названием Хило, в частном трехэтажном особняке, обсаженном густой растительностью, продраться сквозь которую было невозможно, мешали колючая проволока и многочисленные охранники. Кроме особняка на частной этой территории размером в десять гектаров, принадлежащей одному миллиардеру, имелся большой бассейн, поле для гольфа, вертолетная площадка, парковая зона и много чего другого.

Да, следует добавить, что никого из этой пятерки избранных мы с вами не знаем. И никто не знает, потому что люди эти больших постов не занимают, не засвечиваются, и вообще нигде не работают, а на что живут — непонятно. Но с голоду не пухнут и одеваются прилично, хотя на улице их не встретишь. На вид им по 70–80 лет, на самом же деле много больше, не худы и не толсты, среди них один лысый, у остальных реденькие седоватые волосы, в общем — вполне стандартные, ничем не примечательные люди. Если удобно, называйте их мировым правительством, хотя все политологи дружно утверждают, что такого правительства нет.

Из аэропорта Хило в особняк этих людей доставили на вертолете, но самое интересное, что в аэропорт никто из них не прилетал, в здании аэропорта каждый появился кто откуда, кто вышел из служебной комнаты, кто из туалета, кто из темного угла, в котором даже урна не поместится.

Освежившись в бассейне с бирюзовой водой, они в мокрых трусах, не плавки же таскать на старости лет, перешли на продуваемую со всех сторон крытую веранду, уселись в кресла-качалки и задремали. Спустя полчаса вертолет отвез их в аэропорт, на этом всё. Но это взгляд со стороны, на самом же деле вовсе они не дремали, а весьма даже плодотворно общались, просто им не нужно было пялиться друг на друга и шлепать губами. И в ледяном шампанском они не нуждались, и в черепаховом супе, хотя хозяин-миллиардер так и крутился вокруг, чтобы услужить.

Он, этот хозяин, не заметил, чтобы его гости проявляли деловую активность. Лежали себе в отрубе, лениво покачиваясь в креслах. Между прочим, на двадцатой минуте общения к ним присоединился некий господин в черном смокинге, белоснежной рубашке, галстуке-бабочке и в лакированных штиблетах (при плюс двадцати семи-то), усевшийся в возникшее под ним кожаное кресло, но и этого хозяин не увидел.

Появление этого господина было весьма неожиданным для избранных.

— Сэр, — «сказал» ему один из избранных. — Зачем же так — без спросу? Прошлый раз ушли по-английски, теперь по-английски приходите.

Прошлый раз случился триста лет назад.

— Экий вы, сэр, злопамятный, — «ответил» ему господин. — Пришел себе и пришел. И спрашивать не буду. Вижу, вы всё крутитесь вокруг да около последствий: подрыв американских финансов, перекачка наличности в Германии, покушение в «Азимуте». В принципе, крутитесь правильно и толк от ваших переговоров несомненно будет. Но на главное вы никак не выйдете, потому что оно скрыто тайным промыслом. Искать нужно в России, в Цнинском лесу под Знаменкой Тамбовской губернии. Но нужно торопиться. А на первых порах, сэры, я бы порекомендовал вам объявить чрезвычайную конференцию скажем в нейтральной Праге и пригласить туда директора Института Инновационных Исследований города Знаменска Мортимера Олега Павловича. Тему свяжите с нестандартными видами энергии, Мортимер это любит.

— Мусатов не оттуда ли? — «уточнил» ещё один из избранных.

— Оттуда, оттуда.

— Значит, приглашаем Мортимера и Мусатова. Но я вижу, это скорее по вашей части, любезный князь. Может, вы и займётесь?

— Тут всё так хитро переплетено, что без вас никак, драгоценные сэры, — «ответил» Асмодей, а это, естественно, был он. — Тайный промысел. Палка — она о двух концах.

И, раскланявшись, исчез.

Избранные вызывали в Асмодее противоречивые чувства. С одной стороны, уже не люди, а скорее духи, которым не нужны ни вода, ни пища, ходячие компьютеры, живущие веками в своих норах, хроноизолированных полостях, и покидающих их раз в два-три года, чтобы собраться вместе и разрядить перезревшую ситуацию. Они, эти избранные, связаны со всеми энергетическими центрами Земли (Гималаи, пирамиды в Гизе, плато острова Пасхи, Стоунхедж, гора Пидан в Приморье и др.) и со всеми информационными потоками. Компьютеры и есть, честь им и хвала. С другой стороны, когда-то давным-давно они были людьми, то есть корни-то тухлые, не божественные. Вот отсюда, от человечьих корней, и прёт всё поганое. Падок человек, гадок, блудлив, сладострастен, в этом его суть, на этом всегда будет гореть.

Спрашивается, почему даже избранные, уже не человеки, вознамерились посидеть на веранде в мокрых трусах? Это же противно, это же холодно, слякотно. Да потому что корни человечьи, вспомнилось забытое, на дурь потянуло.

Много было у Асмодея претензий к Создателю, но главная — что плебеев, навозную чернь предпочел небесной элите и обещал жизнь вечную.

Навозную эту чернь Асмодей люто ненавидел, но были среди них и те, кто отрекся от Создателя, не принял его, вот этих князь опекал. Было их не так уж и мало, гораздо больше, чем следовало бы, и не последним среди них числился знакомый нам Тарнеголет, который за последнее время значительно вырос в глазах могущественного демона.

Асмодей помог ему. Берц начал, а князь развил дело, привлек знающего человечка, того самого, добродетеля, гораздого на аферы. И ожившую гаргулью поставил во главе вороньего войска и натравил на отель Азимут. Тем самым Асмодей здорово помог Мортимеру, но помощь помощи рознь, князь преследовал свою цель — погуще нагадить любимому Богом человечеству, а не поспособствовать выскочке.

— Олег Павлович, факс, — сказала по телефону секретарша Тамара.

— Оперативно, — ответил Мортимер, знающий подробности вчерашнего совещания в Хило. — Занесите.

В письме было приглашение на совещание в Праге.

— Третьей будете? — спросил Мортимер.

— Ой, — сказала Тамара. — Там Мусатов.

— Ага, — усмехнулся Мортимер. — Вы читаете личные факсы?

— Но, Олег Павлович, — смутилась секретарша. — Я обязана. Вдруг там какая-нибудь гадость?

— Правильно, — одобрил Мортимер. — Гадость не приносите. Даже не думайте. Так что насчет Праги?

— Но меня там нет.

— Вы моя секретарша, к тому же красивая девушка, — сказал Мортимер. — Я не могу без красивой секретарши. Может, вы боитесь Мусатова?

— Чего там бояться? — вздернув носик, ответила Тамара. — Хорошо, я поеду. Билеты заказывать?

— Саврасов подкинет, — сказал Мортимер. — Гораздо дешевле и быстрее.

Конференция была назначена на послезавтра, к этому времени подключенный к системе жизнеобеспечения Планзейгер должен был полностью восстановиться, занять полагающийся ему объем и начать осуществлять контроль за основными функциями Объекта. Пока только Объекта…

Волшебный лес был не просто лесом, он был и садом, и огородом, и лесом, и курортом, и лечебницей. За последние несколько дней техник-кудесник Архаим нарыл в нем систему сообщающихся котлованов, которые биороботы облицевали мелкой мозаичной плиткой, о которую невозможно пораниться, а Мортимер наполнил морской водой. Между прочим, водоснабжение было проточное. Лес обладал собственным микроклиматом, летом плюс двадцать четыре, зимой плюс двадцать.

Имелись санаторные и лечебные корпуса, в последних можно было не только подлечить гнилые зубы или прочистить заложенные уши, но и удалить варикозные вены. Лечением занимались крепко подкованные биороботы, подключенные на время операции к медицинскому серверу, и это было хорошо, ибо руки у биороботов после вчерашнего не дрожали и старческий склероз не мучил. К тому же биороботы не требовали взятки, так что лечение карман вообще не отягощало. А если учесть, что кормили на убой — всё из своего сада-огорода, из своей свинофермы, из своего птичника, то здесь можно было лечиться годами и выйти в результате здоровеньким и богатеньким.