Обсосал края бокала И в вино свалился вниз. «Нет блаженнее финала»,— Тихо молвил бы Гафиз. II Душ В саду расплавленная лава. На кухне — пекло, в спальне — сушь. Но там, под елкою, направо — Прохладный душ. В кругу рогож, как хризантема, Стою, глаза потупив ниц. Над головою — диадема Из зыбких спиц. Бокам свежей… Трясется будка. Я наслаждаюсь, грудь раздув. Но вот из-под рогожи утка Продела клюв. Все подбирается поближе,— Кряхтит и плещется у ног. Как стали девушки бесстыжи! Помилуй Бог… III Парадокс Кричит котенок, просится: «Возьми!» Ну что ж, поняньчу, пусть не плачет. И пес перед дверьми Припал к ногам и нос в колени прячет. Коза под деревом, веревку натянув, Вытягивает морду благосклонно, И старый гусь, склонив учтиво клюв, За мной шагает, словно бонна! Земные парадоксы странны… Как разобраться в этакой причуде? В Париже — озверели люди, А здесь, в глуши, — скоты гуманны. IV Постирушка Все на свете условно… У колодца в корыте Я стираю любовно Носовые платки. Осы вьются над чубом. Пена брызжет в ресницы… В упоенье сугубом Полощу и свищу. Но с судьбою не сладить: Нету полного счастья! Не умею я гладить,— Не умею, хоть плачь… <1928> Пикник * I Добрый конь автомобильный, Отдуваясь, тянет в гору. Высоко над головою Пирамидки хвойных вех. Справа срыв — крутая бездна, Над глазами — веер неба, На коленях русский мальчик, За спиною — русский смех… Из долины раскаленной, Из глухих безводных склонов Мы на долгий день сегодня Едем к ласковой воде: К средиземному заливу, К влажно веющему ветру, К задремавшему простору, К зыбко льющейся слюде. Путь все круче и змеистей. Пролетели мертвый город,— Как Петрушка, из окошка Сонный вынырнул толстяк. И опять к нам жмутся скалы, Остролистые каштаны, Одичалые руины, И душистый хвойный мрак… Мальчик молча барабанит По руке моей раскрытой: Даже дух перехватило — Столько детских здесь чудес! Вдруг за узким поворотом В рамке скал, легендой синей, Море, радостное море, Синькой брызнуло сквозь лес. II Австралийским диким цехом Мы сидели под сосною: Дама тонкая, как струйка, Дама пышная, как шлюз, Франт-шахтер землисто-пегий, Голиаф — полковник-фермер, Агроном с глазами Леды, Я и мальчик. Полный груз! Вас купальные костюмы Не шокируют, читатель? Не смущайтесь. Летом жарко — Летом сам Нептун без брюк… Опустив глаза в кастрюлю (Не в буквальном, впрочем, смысле), Час мы чистили картошку, Сельдерей, морковь и лук. Это пресное занятье Под густые вздохи моря, Под протяжный шорох сосен Убаюкивало нас… Запиши в блокнот настольный: То, что в кухне нам противно, Здесь у моря нас пленяет, Словно арфа в лунный час. А потом пошли купаться… Здравствуй, синее раздолье! Здравствуй, мыс зеленокудрый! Здравствуй, лодка, здравствуй, краб! Мы ныряли, как сардинки… А потом, раскинув руки, На спине я закачался, Как маститый баобаб… Над лицом плясало солнце, Сосны кланялись мне в ноги, Пансион каких-то рыбок Чуть не вплыл в раскрытый рот. Мальчик в радостном испуге За мою держался пятку, А его большая мама Колыхалась, словно плот. О, как вкусен борщ у моря! Жирный борщ с бараньей ляжкой, Борщ, в который каждый сыпал Сколько влезет овощей… Даже стыдно, право, вспомнить, Сколько съели мы тарелок, Растянувшись в позе римлян Средь разбросанных вещей. |
