Воробьи налетели. Под дерзкий их писк Обогнул обелиск. На решетке, качаясь, висят малыши, Голубь взвился в тиши… У последнего дома кудлатый щенок Изгибается в льстивый клубок: «О прохожий, зачем ты уходишь к реке? Разве плохо у нас в городке?» <1928> Деревенские удовольствия * I Странная игра Под лозой лопочет гулко речка. На лозе трепещет стрекоза… Я тянусь. Вот-вот схвачу… Осечка! Из-под пальцев взвилась егоза. И опять садится. Плеск волны. «Начинайте, милый друг, сначала». Так со мною в Петербурге до войны Некая медичка поступала. II Первый опыт Теоретически все это так легко: К айве веревкой прикрутить козу, Сесть под козой на табурет внизу, Взять за сосцы… И брызнет молоко. Увы, увы… Практически не так: Коза ногой прорвала мой пиджак, Веревка лопнула, сосцы умчались в сад, Пытаюсь встать… и падаю назад. III Отрезвление Склонивши лоб, лечу в местечко На двухколесном рысаке: «Бумага, хлеб, чернила, свечка»,— Подробный список в башмаке. Душа, как огненная роза… Но ведь и розе не прожить Без орошенья и навоза. Уймите, Муза, вашу прыть! Из-за мечтательности вашей, Вчера к столу придвинув стул, Я сдуру в чашку с простоквашей Перо шальное окунул. Ведь так дойдешь и до горчицы… Пора очнуться! Руль в руке… Вертитесь, бешеные спицы! Подробный список в башмаке. IV Бегство Я проснулся и спичкою чиркнул о стул… В низкой комнате плеск, и шуршанье, и гул. Ведьма, что ли, влетела в ночное окно? Трепыхается свечка, в аллее — темно. Задрожал я до пяток, как в бурю камыш: Над башкой прочертила летучая мышь! Острогранным зигзагом — вперед и назад… Разве я заколдованный дьяволом клад? Пять минут я штанами махал в вышине, Но не выдержал, — сдался, — скользнул по стене,— И, по лестнице темной сбежав босиком, На ларе под часами свернулся клубком. 1928 Пюжет В Марселе *
I Среди аллеи на углу базар: Кувшины стройные, цветистые рогожки И пестрые тунисские дорожки По-деревенски радостны, как жар… А под платанами гирляндами висят, Как кремовый гигантский виноград, Чудесные густые ожерелья… — Скажите мне, что это за изделья? Не погремушки ль для слоновьих ног? Иль для верблюжьей сбруи украшенья? * * * И спутник мой, без тени восхищенья, Мне отвечает коротко: «Чеснок». II На козлах толстый франт С бичом в ленивой лапе. В оглоблях Россинант С гвоздикою и в шляпе. Рассевшись, как бебе, Под белым балдахинцем, Ты кажешься себе Почти персидским принцем… Навстречу в две стены Плывут бурнусы, фески, И белые штаны, И медные подвески… Румяна и жирна, Под пальмовым наметом Марсельская Нана Торгуется с пилотом. Внизу синеет порт В щель улицы-колодца. В душе веселый черт Все веселей смеется… Но кляча стала вдруг,— Глаза, как две черешни! «Куда?» — «Не знаю, друг, Я, милая, не здешний». III Посмотри, посмотри, как вскипает, как пенится след! Чайки низко над нами летят вперегонку… Провансалец-старик надвигает на брови берет, Смотрит вбок на сапфирный лоснящийся цвет И в мотор наклоняет масленку. Раздвигается порт. Вкусно пахнёт соленая даль. За спиной над домами янтарная мгла и пылища. На волне, отражая дрожаще-цветную спираль, Пароходы пустые открыты до ржавого днища. Удирает душа… Ничего на земле ей не жаль. |
