* * *[83] Детский страх в тот миг короткий, Расширяющий зрачки, Принимает парус лодки За акульи плавники. Я бегу от этой сказки Надвигающейся мглы К материнской грубой ласке В безопасные углы. На печурку, на полати Прячусь, все еще живой, В потолок моей кровати Упираюсь головой. ПОЭЗИИ[84]
Если сил не растрачу, Если что-нибудь значу, Это сила и воля — твоя. В этом — песни значенье, В этом — слов обличенье, Немудреный секрет бытия. Ты ведешь мою душу Через море и сушу, Средь растений, и птиц, и зверей. Ты отводишь от пули, Ты приводишь июли Вместо вечных моих декабрей. Ищешь верного броду, Тащишь свежую воду К моему пересохшему рту. И с тобой обрученный, И тобой облученный, Не боясь, я иду в темноту. И на небе — зарницы, Точно перья жар-птицы Неизвестных еще островов. Это — мира границы, Это — счастья крупицы, Это — залежь сияющих слов. Хлебнувши сонного зелья, Давно улеглись в гамаки И крепко в уснувшем ущелье Крестовые спят пауки. Журча, изменил выраженье Ручья ослабевший басок, И бабочки в изнеможенье Ложатся плашмя на песок. И с ними в одной же компаньи, Бледнея от банной жары, Теряя остатки сознанья, Прижались к земле комары. И съежились желтенькой астры Тряпичные лепестки. Но льдины — куски алебастра, Нетающие куски… А я по таежной привычке Смородинный корень курю И чиркаю, чиркаю спички И сам с собой говорю… 40º[85] Хлебнувшие сонного зелья, Давно улеглись в гамаки И крепко в уснувшем ущелье Крестовые спят пауки. Журча, изменил выраженье Ручья ослабевший басок, И бабочки в изнеможенье Ложатся плашмя на песок. И с ними в одной же компаньи, Балдея от банной жары, Теряя остатки сознанья, Прижались к земле комары. И съёжились жёлтенькой астры Тряпичные лепестки. Но льдины — куски алебастра, Нетающие куски… А я по таёжной привычке Смородинный корень курю И чиркаю, чиркаю спички И сам с собой говорю… ЦЫГАНСКИЙ РОМАНС[86] Не в первый раз судьба нас сводит, Не в первый раз в вечерний час Друг к другу за руки подводит И оставляет глаз на глаз. Но мы выдергиваем руки Из рук настойчивой судьбы, Науки радостной разлуки Мы оба верные рабы. И я, и ты на речи рока Не откликаемся затем, Что нет еще числа и срока Для наших песен и поэм. Но, никого не искушая, В последний час, в последний раз, Все разрешая, все прощая, Судьба соединяет нас. * * *[87] Подростком сюда затесался клен, И сосен и елей моложе, Чужой среди тонких латунных колонн, Хотя и не краснокожий. Ему тут не место. Ему не с руки, Он сам заблудился в трех соснах. И светят ему лишь одни светляки И радуга фокусов росных. СОСНА В БОЛОТЕ[88] Бог наказал сосну за что-то И сбросил со скалы, Она обрушилась в болото Среди холодной мглы. Она, живая вполовину, Едва сдержала вздох. Ее затягивала тина, Сырой багровый мох. Она не смела распрямиться, Вцепиться в щели скал, А ветер — тот, что был убийцей, Ей руку тихо жал. Еще живую жал ей руку, Хотел, чтобы она Благодарила за науку, Пока была видна. вернутьсяСтихотворение написано в 1956 году в Калининской области. Да, я верю, что именно мое искусство, моя религия, вера, мой нравственный кодекс сохраняли мою жизнь для лучших дел. Кроме бога поэзии, никому более я не благодарен за мою судьбу, за мои победы, удачи, ошибки и провалы. Вероятно, если б жизнь моя сложилась иначе, я раньше нашел бы возможности публичной исповеди в стихах. Я пишу стихи с детства. вернутьсяОдно из важных для меня стихотворений. Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». вернутьсяНаписано в 1956 году в поселке Туркмен Калининской области. вернутьсяСтихотворение написано в 1956 году в Калининской области. вернутьсяНаписано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Полностью соответствует художественным принципам моей поэтики. вернутьсяСтихотворение написано в 1956 году в Калининской области. |
