Густеет темный воздух,

И видно в вышине,

Как проступают звезды

На синем полотне.

Походною палаткой

Натягивают ночь.

Пилюли и облатки

Не могут мне помочь.

И я один на свете,

Седеет голова.

И брошены на ветер

Бумажные слова…

Стучался я в калитку,

Просился в райский сад

Бесплодная попытка —

Вернулся я назад.

Там горькая услада,

Секрет моей беды.

Мальчишеского сада

Незрелые плоды.

Казалось мне, что руку

Довольно протянуть,

Исчезнет моя мука

За несколько минут.

Их вкус живет доселе

В моем иссохшем рту.

И к той же самой цели

Я взрослым подойду.

И яблоки литые

К моим ногам летят,

Как солнца золотые,

И озаряют сад.

Лирично то, что лично,

Что пережил я сам.

Едва ли нам прилично

Не верить чудесам.

Ходят взад-вперед дозоры,

Не сводя солдатских глаз

С дальних спален Эльсинора,

Где ночует Фортинбрас.

Королевские террасы

Темный замысел таят.

Здесь, по мненью Фортинбраса,

В каждой склянке налит яд.

Здесь фамильные портреты,

Притушив тяжелый взгляд,

Поздней ночью с датским ветром

Об убийстве говорят.

В спальне на ночь стелет шубу

Победитель Фортинбрас

И сует усы и губы

В ледяной прозрачный квас.

Он достиг заветной цели,

Все пред ним склонились ниц

И на смертных спят постелях

Восемь действующих лиц.

Он не верит даже страже,

Сам выходит на балкон.

И готов с любым миражем

Завести беседу он.

Он не будет слушать глупых

Увещаний мертвеца,

Что ему наследство трупов,

Страсти сына и отца.

Что ему цветы Офелий,

Преступления Гертруд.

Что ему тот, еле-еле

Сохранивший череп шут.

Он не будет звать актеров,

Чтоб решить загадку ту,

То волнение, в котором

Скрыла жизнь свою тщету.

Больше нет ни планов адских,

Ни высоких скорбных дум,

Все спокойно в царстве датском,

Равномерен моря шум.

Фортинбрас идет обратно,

Потушив огонь свечи.

На полу, чертя квадраты,

Скачут лунные лучи.

Кто же тронул занавеску,

Кто прижался у стены,

Озарен холодным блеском

Наблюдательной луны?

Кто сумел войти в покои

И его развеял сны

Нарушителем покоя

Покорителя страны?

Чья-то речь, как волны, бьется,

Как морской прибой шумит,

И над ухом полководца

Чей-то голос говорит:

«Ты пришел за древним троном

В самый знатный из дворцов,

Ты спешил почтить поклоном

Неостывших мертвецов.

Знаю, ты боишься смерти,

Не солдатской, не простой

И не той, что жаждут черти

За могильною чертой.

Ты боишься смерти славы,

Смерти в памяти людей —

Где частенько прав неправый

И святым слывет злодей.

Только я даю бессмертье,

Место в вечности даю.

Запишу сестру Лаэрта

В Книгу Светлую мою…

Год пройдет — не будет флага,

Фортинбрасова значка,

Но отравленная шпага

Проблестит еще века.

Лишь свидетельство поэта,

Вдохновенного творца —

Книга Жизни, Книга Света

Без предела и конца.

Может быть, язык библейский

В совершенстве простоты,

Суете, вполне житейской,

Дал значенье и мечты.

Подчинить себе я властен,

Мудреца и дурака,

Даже тех, кто не согласен

Уходить со мной в века.

Разбегутся сны и люди

По углам музейных зал,

Даже те, кто здесь о чуде

Никогда и не мечтал.

Может быть, глаза портретов

Старых рыцарских времен

Шлют проклятие поэтам,

Разбудившим вечный сон.

Может, им не надо славы,

Их пугает кисть и стих,

Может быть, они не вправе

Выдать горестей своих.

Но художника ли дело

Человеческий покой,

Если чувство завладело

Задрожавшею рукой.

Даст ответ не перед веком,

Перед собственным судом —

Почему завел калеку

В королевский пышный дом…

Ты в критическом явленье

В пьесу ввел свои войска,

Создавая затрудненье

Для финального стиха.

Без твоих военных акций

Обойдется наш спектакль.

Я найду других редакций

Черновой последний акт.

Все, что сказано на сцене,

Говорилось не тобой,

Не тебе шептали тени,

Что диктовано судьбой.

Знай, что принца монологи

И отравленная сталь

Без тебя найдут дорогу

В расколдованную даль,

Если совести поэта

Доверяешь жизнь и честь,

Если ждешь его совета,

Ненавидя ложь и лесть…

Выбирай судьбу заране,

Полководец Фортинбрас.

Будет первой датской данью

Мой эпический рассказ…»

Снова слышен шелест шелка

Занавески золотой.

Пляшут лунные осколки

В темной комнате пустой.

Фортинбрас, собравшись с духом,

Гонит бредовые сны.

Не слова звучали глухо,

А далекий плеск волны.

Ходят взад-вперед солдаты.

В замке — тишь и благодать.

Он отстегивает латы,

Опускаясь на кровать.