5 декабря 1901 (Декабрь 1915) «Недосказанной речи тревогу…» Недосказанной речи тревогу Хороню до свиданья в ночи. Окна терема – все на дорогу, Вижу слабое пламя свечи. Ждать ли поздней условленной встречи? Знаю – юная сердцем в пути, — Ароматом неведомой встречи Сердце хочет дрожать и цвести. В эту ночь благовонные росы, Словно влажные страсти слова, Тяжко лягут на мягкие косы — Утром будет гореть голова... Но несказанной речи тревогу До свиданья в ночи – не уйму. Слабый пламень глядит на дорогу, Яркий пламень дрожит в терему. 6 декабря 1901 «Тёмно в комнатах и душно…» Тёмно в комнатах и душно — Выйди ночью – ночью звездной, Полюбуйся равнодушно, Как сердца горят над бездной. Их костры далеко зримы, Озаряя мрак окрестный. Их мечты неутолимы, Непомерны, неизвестны... О, зачем в ночном сияньи Не взлетят они над бездной, Никогда своих желаний Не сольют в стране надзвездной? 11 декабря 1901 «Мне битва сердце веселит…» Все двери заперты, и отданы ключи Тюремщиком твоей безжалостной царице Петрарка Мне битва сердце веселит, Я чую свежесть ратной неги, Но жаром вражеских ланит Повержен в запоздалом беге. А всё милее новый плен. Смотрю я в сумрак непробудный, Но в долгий холод здешних стен Порою страж нисходит чудный. Он окрылит и унесет, И озарит, и отуманит, И сладко речь его течет, Но каждым звуком – сердце ранит В нем – тайна юности лежит, И медленным и сладким ядом Он тихо узника поит, Заворожив бездонным взглядом. 15 декабря 1901 «Неотвязный стоит на дороге…» Неотвязный стоит на дороге, Белый – смотрит в морозную ночь. Я – навстречу в глубокой тревоге, Он, шатаясь, сторонится прочь. Не осилить морозного чуда... Рядом с ним вырастает вдали, Там, где камней вздымается груда, Голубая царица земли. И царица – в мольбе и тревоге, Обрученная с холодом зим... Он – без жизни стоит на дороге, Я – навстречу, бессмертьем томим. Но напрасны бессмертные силы — И царице свободы не жаль... Торжествуя победу могилы, Белый – смотрит в морозную даль. 16 декабря 1901 «Смотри приветно и легко…» Смотри приветно и легко В глаза суровые разврата: В них – бесконечно далеко — Горит душа и ждет возврата В жилище прежних благ и бед, В миры молитвенных созвучий, Где всем таинственный ответ Дает Безвестный и Могучий, Кому покорны мы, жрецы, И те, кто проще, суеверней: Те – бедняки – из наших терний Себе плетущие венцы. 16 декабря 1901 (1918?) «Молчи, как встарь, скрывая свет…» Молчи, как встарь, скрывая свет, — Я ранних тайн не жду. На мой вопрос – один ответ: Ищи свою звезду. Не жду я ранних тайн, поверь, Они не мне взойдут. Передо мной закрыта дверь В таинственный приют. Передо мной – суровый жар Душевных слез и бед, И на душе моей пожар — Один, один ответ. Молчи, как встарь, – я услежу Восход моей звезды, Но сердцу, сердцу укажу Я поздних тайн следы. Но первых тайн твоей весны Другим приснится свет. Сольются наши две волны В горниле поздних бед. 18 декабря 1901 «Вечереющий сумрак, поверь…» Вечереющий сумрак, поверь, Мне напомнил неясный ответ. Жду – внезапно отворится дверь, Набежит исчезающий свет. Словно бледные в прошлом мечты, Мне лица сохранились черты И отрывки неведомых слов, Словно отклики прежних миров, Где жила ты и, бледная, шла, Под ресницами сумрак тая, За тобою – живая ладья, Словно белая лебедь, плыла, За ладьей – огневые струи — Беспокойные песни мои... Им внимала задумчиво ты, И лица сохранились черты, И запомнилась бледная высь, Где последние сны пронеслись. В этой выси живу я, поверь, Смутной памятью сумрачных лет, Смутно помню – отворится дверь, Набежит исчезающий свет. 20 декабря 1901 «Сумрак дня несет печаль…» Сумрак дня несет печаль. Тусклых улиц очерк сонный, Город, смутно озаренный, Смотрит в розовую даль. Видит с пасмурной земли Безнадежный глаз столицы: Поднял мрак свои зеницы, Реют ангелы вдали. Близок пламенный рассвет, Мертвецу заглянет в очи Утро после долгой ночи... Но бежит мелькнувший свет, И испуганные лики Скрыли ангелы в крылах: Видят – мертвый и безликий Вырастает в их лучах. |
